Книга Инстинкт заключенного. Очерки тюремной психологии - Михаил Гернет

Вообще учение о внешних особенностях преступника представляется Колаянни полным противоречий как с количественной стороны (fase quantitativa), так и с качественной (qualitativamente). Под противоречиями количественными автор подразумевает ту различную степень распространенности преступных признаков, которую нашли антропологи, a под качественными противоречиями — разногласия этих ученых в вопросе о том, какие признаки отличают преступного человека от непреступного[236].

Не придя к решению вопроса: каковы характерные черты, отличающие преступного человека от честного, уголовно-антропологическая школа поспешила определить различные типы преступников, соответствующие различным формам преступности. Но тип — явление устойчивое. Между тем, значительная часть преступников начинает с воровства, a кончает убийством[237].

Если существует тип преступника, то объяснение ему надо искать не в атавизме, но во влиянии социальной среды, в воздействии на человека целого ряда условий, окружающих его со дня рождения и во время его детства, юношества и после. Среда создает типы моряка, крестьянина, горца и др., и профессия вырабатывает характерные черты в людях, дающие нам возможность распознать артиста, ученого, священника и преступника. Тип профессиональный — по удачному выражению Тарда — интернациональный тип. Таков тип преступника. Так как преступники живут все под влиянием одного и того же режима, принужденные притворяться, лгать, переходить от насилия к унижению, жить в бедности, разврате и лукавстве, то их физиономии, привычки и нравственный характер становятся одинаковыми. Социальным факторам в самом широком и точном смысле слова обязан своим происхождением этот профессиональный тип преступника[238].

Автор останавливается на интересном сопоставлении итальянских провинций по распространению в них преступности и вырождения. Он берет цифры убийств, преступлений против нравственности, семейного порядка и против собственности на 100.000 жителей в каждой провинции. Эти цифры он сопоставляет с цифрами не принятых на военную службу по тем же провинциям вследствие болезненности и различных недостатков[239].

Сопоставление указанных цифр приводит автора к выводу, что преступность и вырождение находятся в Италии в обратном соотношении; утверждать, что преступность — явление вырождения также неверно, как было бы странно заявлять, что в Италии «в настоящий момент физическое здоровье и лучшее органическое строение — самые действительные причины преступности и, наоборот, вырождение составляет лучшее условие нравственного совершенствования»[240].

Рассмотрев учение Ломброзо об особенностях преступника и частью отвергнув наличность этих особенностей, a частью объяснив их влиянием социальной среды, Колаянни посвящает второй том своей Sociologia criminale рассмотрению влияния на преступность антропологических, физических и социальных факторов. Верный своей точке зрения, выясненной нами выше, Колаянни последовательно проводит ее и в этой части своего труда и, отвергая решающее значение антропологических и физических причин преступности, настаивает на почти исключительном влиянии факторов социального порядка.

Из факторов антропологических автор останавливается на значении возраста, пола, гражданского состояния, наследственности и расы; из физических причин он изучает влияние климата и колебаний температуры и, затем, переходит к рассмотрению социальных факторов. Выделяя из группы социальных факторов причины экономические Колаянни изучает влияние последних на различные преступления и заканчивает этот отдел своего труда попыткой определить влияние на преступность воин, милитаризма, политического устройства и религии.