Книга Тиран на замену - Ксюра Невестина

До подъема оставалось меньше часа, когда я на цыпочках прокралась в комнату. Коробку с подарком на приближавшийся день рождения спрятала под кровать и взяла корзину с испорченной одеждой. Один взгляд на вандалок, и у меня рука не поднялась выбросить то. что я с таким усердием собирала шесть лет. Эта одежда мне еще послужит в последний раз! Я вытаскивала то платье, то свитер, вытрясала то над одной сестрой, то над другой и вешала обратно в шкаф.

За три минуты до утреннего звона колоколов, переодевшись в новенький синий комбинезон, я с чувством собственного превосходства вышла из комнаты, будто не возвращалась вовсе. Мстительницы-неудачницы пускай тоже пострадают, хотя с моим горем их не сравнить. Да разве можно было сравнить чье-то недомогание с потерей нескольких тысяч льят?

Я сидела в кухне, пила положенный мне мясной бульон, его же заедала бутербродом с толстым ломтем ветчины, когда раздался девичий визг. Сопровождение в виде издевательского смеха и гогота не заставило себя долго ждать. Я же раздосадовано вздохнула: при Арлаэрне Вольсхом такого беспредела и бесчувственности и даже жестокости к беде ближнего не было. Пойти в столовую я не захотела, чтобы не вызвать еще больший гнев сестер. Чем меньше внимания привлекаю — тем лучше.

Повар, которого все звали просто Ранкер. вручил мне булочку с таком и выпроводил в столовую прослушать какое-то сверхважное объявление. Спорить с человеком, у которого все руки в масле, я остереглась и вскоре покинула его владения. Только прихватила за собой несколько мясных пирожков с противня, приготовленных для малого преподавательского зала.

О сестрах к этому моменту уже забыли: все взоры были направлены к раздаче и волнующие шепотки заполонили столовую. Обновленный Рейсланд Вольсхий стоял лицом к залу и проникновенно рассматривал, казалось, каждого. Он опирался о горизонтальную поверхность перегородки-стола за спиной и чего-то ждал. Или кого-то. И этот кто-то не заставил себя долго ждать.

Маленькая княгиня торжественно вошла в столовую в новом красивом золотом платье и с криво уложенной косой на затылке. Точно дядя постарался! Ни одна девочка не смогла бы настолько омерзительно заплестись и при этом сверкать, как начищенный льят! Но внимания Алиц привлекла к себе немного.

Тем временем я прошмыгнула к столу принцессы Инритэль и села рядом с седой девушкой с рыбьим хвостом. Остальных сотрапезников я не знала, но все равно нагло потеснила, постаравшись не чавкать чудесной булочкой и не менее потрясающими пирожками. Но поесть спокойно мне не дали.

— Линайя, ты ведь дружишь с племянницей князька? — хамовато спросила Инритэль, к чему я же привыкла. Не успела кивнуть, как она уже задала тысячу и один следующих вопросов.

— Что за парень? Младший брат или еще какой родственник? Я слышала, у его деда было восемь детей! Они так похожи! Одно лицо!

Не только сидевшие за нашим столом навострили уши, но и те, кто сидел за ближайшими. Я обернулась к раздаче: Алиц передала Рейсланду Вольсхому какую-то очень старую, можно сказать древнюю книгу и ощипанное выцветшее перо неизвестной мне птицы. Рейсланд Вольсхий поудобнее перехватил в левую руку перо длинною с предплечье и немного вытянул перед собой книгу на правой ладони.

— Линайя! — недовольно прошипела Инритэль. — Не спи! — принцесса затрясла меня, толкнула в плечо, требуя ответа.

— О ком ты? Я не понимаю, — я пожала плечами и снова перевела взгляд на Алиц и Ресланда Вольсхого. Рядом с ними никаких известных мне родственников не было.

— О парне с книгой и пером! Так сложно догадаться, кто на одно лицо с князьком? — зашипела Инритэль мне прямо над ухом. Седая девочка с рыбьим хвостом кивнула, подтверждая заинтересованность. А я не могла взять в толк: о ком они спрашивали меня? И почему я узнала последняя, что в цитадели появился еще один Вольсхий?

С книгой и пером стоял, привалившись к раздаче. Рейланд Вольсхий. и назвать его парнем-одногодкой я не могла даже с большим трудом. Да, он значительно помолодел, «сожрав» две трети жизни одного из своих бывших компаньонов, товарищей из стражариума. Да, он скинул последние шесть лет и, преобразившись, вновь стал похож на того мужчину, с которым мне довелось познакомится.

А толку-то? Все равно через пять лет превратится в того же старика, каким он был каких-то две недели назад. Книга в его руках дернулась и раскрылась сама собой. Левая рука с зажатым в ней пером коснула острием лист. В столовой наступила гробовая тишина, ведь всех интересовало либо «кто этот красавчик?», либо «что это за книга?» Я причисляла себя ко второму лагерю.

— Потомки Великих, в ком течет священная кровь, предстали перед очами породивших наш мир в его многогранном великолепии…

От нудной речи хотелось выть. Мешала Инритэль, закидывавшая вопросами, мешали взгляды соседей по столу и громогласные слова оратора. Вольсхий все же интересовал большую часть присутствующих, чем его бессмысленный речитатив. Тем не менее, я пыталась вслушиваться, понять о чем шла речь, но Инритэль продолжала меня трясти, выколачивая интересующую ее информацию.

— …Я, Ландэм, нареченный вести судьбы юных и не познавших блаженства высших знаний, заклинаю отозваться предков на мой зов. Этой ночью прольется священная кровь, изордэ потечет по благостным венам юных.

А по короче никак? Даже могила не исправила Рейсланда Вольсхого. Или все дело в том. что никакой могилы по сути не было? Не было ни надгробного камня, ни огненного либо водного прощания. Ничего. Но! Подумав хорошенько, я перестала считать ошибкой его воскрешение. Что бы ни ожидало меня в будущем, это будущее у меня было. А могло бы и не быть, если бы я испугалась и отступила.

— Он еще долго распинаться будет? — шепотом я спросила у девушки с рыбьим хвостом и немало удивилась, когда из ее уст прозвучал низкий мужской голос.

— Это объяснение главной темы праздника, — тоже прошептал… парень… склонившись ближе к столу. — Кажется, речь идет о клановых временах. До образования Тшенрана. Угр! И где по этому периоду информацию брать? У нас времени до вечера!

Я задала вопрос только потому, что эти ребята сталкивались с Рейсландом Вольсхим чаще меня, и должны были знать о его ораторских пристрастиях.

— А… тебя как зовут? — с глупой улыбкой на губах, я еле-еле выдавила из себя вопрос. Напротив меня на самом деле сидел парень?

— Манкор.

Точно. Имя мужское. Но внешность… никогда не видела ни одного мужчину с такими длинными волосами. Рейсланд Вольсхий после воскрешения не в счет! Невероятно… Манкор по каким-то религиозным причинам отращивал волосы? Или проблема заключалась в чем-то другом? А может его родители прятали от кого-нибудь, вырастив девочкой? Фьюх…

— Лицом помолодел, а характером с дедом сравнялся, — я резко перевела тему, почувствовав, что Манкор вот-вот догадается о причине моего недоумения.

— Это… магистр Вольсхий?! — повернув голову в сторону раздачи, спросил Манкор и вздрогнул. — Он какой гадости наелся, что так… преобразился?