Книга Изгнанница Муирвуда - Джефф Уилер

Майя навалилась кишону на колени, но он и без того лежал смирно. Испугавшись, что он умер, Майя посмотрела ему в лицо, но он всего лишь потерял сознание. Грудь его мерно вздымалась и опадала.

— Ну, слава Идумее, — проворчал Джон Тейт. — Коли сомлел, значит, и больно ему не будет. Видала, как его, а?

С этими словами он опустился на пятки и вытер нос тыльной стороной ладони.

— Ему вот что, целителя надо. Рана-то воспалится, как день ясен.

— Он выживет? — спросила Майя, наклонилась и приложила два пальца к горлу кишона, туда, где бился пульс.

— Кто его знает? Все мы когда-нибудь помрем. Вот с рукой у него неладно, глубоко порвало. Дай-ка я приложу вайды, кровь остановить. Принеси у меня из мешка, кожаный такой кисет с кулак, у горлышка голубым измазан.

Джон Тейт снова принялся шить и бинтовать раны кишона, а Майя тем временем шарила у него в мешке, покуда не отыскала вайду. Трава была высушена и смолота, поэтому девушка просто запустила пальцы в кисет и посыпала порошком раны от когтей. Ткань вокруг ран была измазана кровью.

— А промыть не надо? — спросила Майя.

— Было бы под рукой озеро, так промыли бы. Нет, его надо к целителю, да поскорей, пока не помер. А может, и целитель не поможет, — Джон глубоко вздохнул. — Я, конечно, и похуже видал, но редко. Вот, помню, один такой оступился и рассек ногу до кости. Сыпь побольше вайды, слышишь? Вот так, да. Не жадничай.

Майя быстро покрывала вайдой раны на плече кишона. Очень скоро раны скрылись под импровизированными бинтами. Майя готова была упасть без сил и радовалась лишь, что рядом оказался Джон Тейт. Без него ей бы не справиться.

— Далеко ли до аббатства Крюи? — спросила она.

— Два дня, если пойдем медленнее. Будь он в силах идти, добрались бы быстрее. Но он даже если и пойдет, то небыстро. Мы оставили такой след, что и слепому будет видно, так что пусть уж эти проклятые дохту-мондарцы думают, что ты все еще с королем. Целителя проще всего найти в аббатстве. В Моне у меня тоже есть знакомец, он бы нам помог, да только его замок еще дальше к северу.

— Как же мы его понесем? — спросила Майя, стирая кровь с рук краем плаща.

— Мы? — насмешливо фыркнул охотник и ловко забросил кишона на плечо.

— Аргус!

Охотник прищелкнул языком, и пес затрусил вслед за хозяином.

* * *

Майя грела руки у потрескивающего костерка, изредка подбрасывая в него ветки. Чтобы не выдать место привала, Джон Тейт развел огонь в низине между камней. Рядом с Майей свернулся Аргус — боком прижался к ее ноге, морду положил на лапы. Пес задумчиво глядел в огонь. Джон Тейт сидел, опершись спиной о дерево, борода его лежала на груди, а изо рта время от времени вырывался короткий храп. В темноте трещали и пощелкивали какие-то ночные насекомые. Звуки убаюкивали, однако Майя изо всех сил сопротивлялась сну. Отдохнуть нужно всем, но спать она не будет. «Всего два дня потерпеть», — снова и снова уговаривала она себя.

Спустя некоторое время в ночном хоре возник новый звук: то стучал зубами кишон. Его укрыли двумя плащами, его собственным и Майиным, подтянули их до подбородка и уложили кишона так близко к огню, что еще немного, и пламя обожгло бы его. Майя смотрела ему в лицо, на котором выступили капли пота, и с пугающей ясностью понимала, что во сне он борется со смертью. Странно было видеть его спящим. Сколько раз он сам охранял ее сон. Словно подслушав ее мысли, он вдруг открыл глаза и попытался сбросить подоткнутые плащи.

— Лежи смирно, — тихо сказала Майя, положив ладонь ему на грудь.

Нахмурившись, он быстро огляделся, увидел темноту и вновь уставился на Майю. Теперь на лице его было написано облегчение.

— Уф-ф, — проворчал он и несколько раз моргнул. — Приснилось, что меня похоронили в костнице. Живого, — он содрогнулся. — Сейчас ночь?

— Да, — ответила Майя и вгляделась ему в лицо. Часть пути он сумел пройти на своих двоих, но был слаб и в конце концов вновь потерял сознание, не выдержав боли от ран.

— Мне не больно, — пробормотал он. — Я могу идти.

— Пусть Тейт еще немного поспит, — сказала Майя, похлопав его по плечу. — И ты отдохни. Я посторожу.

Кишон испытующе посмотрел ей в глаза.

— У вас усталый вид.

Майя чуть улыбнулась.

— А у тебя — израненный.

Услышав это, он скривился и попытался пошевелиться. Его пронзила судорога боли.

— Оставьте меня здесь, — хриплым шепотом сказал кишон. — Я для вас лишь обуза.

Майя нахмурилась.

— Я думала, ты знаешь меня лучше, — сказала она. — Никто тебя не оставит.

— А все-таки оставьте, — просто сказал он. — Если вы хоть раз думали о том, чтоб избавиться от меня — вот он, ваш шанс. Я ничего не смогу сделать.

— Я не плачу предательством за верность, — ответила Майя.

На лицо его набежала туча. Выражение по-прежнему оставалось непроницаемым, и все же Майя готова была поклясться, что он удивлен. Он мрачно усмехнулся, но смешок перешел в болезненный кашель, и тело кишона снова свела судорога.

— Не смеши меня, — сдавленным голосом выговорил он. — Смех — это пытка. И не говори про верность. Мне просто хорошо заплатили.

Майя подтянула колени к груди, обхватила их руками, положила голову на руки и посмотрела на кишона.

— Мы давно уже вышли за пределы простого долга, кишон. Прошлой ночью я спасла тебе жизнь. Как ты спасал мою бесчисленное множество раз.

— Будь ты умна, — он издал сдавленный стон, — ты бросила бы меня прямо здесь. И ушла бы, не оглядываясь. Я не заслуживаю жалости. Твоей — в особенности.

— Пусть так, но мне все равно тебя жаль. Я рада, что у нас появилась возможность поговорить. Я хотела бы расспросить тебя кое о чем.

Грудь его вздымалась и опускалась, однако льдисто-голубые глаза смотрели прямо. Он молчал, но Майя видела: ему страшно.

— Ответишь мне честно? — тихо спросила она.

Какое-то время он смотрел на нее молча, потом коротко кивнул. Большего она и не надеялась добиться.

— Отец… приказал тебе убить меня? — спросила Майя. Она должна была знать.

Его взгляд был сер как камень, на щеках ходили желваки. В душе у кишона шла борьба.

— Да.

Майя закрыла глаза. Ей было горько и больно.

— Я так и думала.

— Только если вас схватят. Если вас похитят дагомейцы или дохту-мондарцы. Мне приказано убить вас, если вы попадете к ним в руки и они решат использовать вас против него.

Майя поймала себя на том, что начинает дремать, и быстро открыла глаза. Потерлась подбородком о ладони.

— Спасибо тебе. За честность.