Книга Ведьма западных пустошей - Лариса Петровичева

— Как вы? — спросил полицмейстер, поднеся флакон к носу Аделин. Девушка вздрогнула, чихнула и открыла глаза.

— Живы, здоровы, — ответил Бастиан. — Я знаю, кто убийца девушек.

Шанти и Бруни едва не выронили Аделин. Господин Арно как старший по званию быстрее всех совладал с удивлением и негромко спросил:

— И кто же?

— Один из детей Эдвина Моро, — ответил Бастиан. — Идемте, я все расскажу.

Он хотел, чтобы Аделин отправилась домой и отдохнула — хватит с нее опасных приключений — однако она наотрез отказалась куда-то уезжать и пошла в участок вместе со всеми.

— Раз мне нужен врач, то мы с тобой поедем к доктору Холле, — заявила Аделин с таким видом, который давал понять, что с ней лучше не спорить. Бастиан лишь вздохнул, подумав, что ее упрямство не раздражает его, а в каком-то смысле радует.

Когда все вошли в кабинет господина Арно, то в открытое окно с сердитым гуканьем влетел растрепанный Кусь и, заняв законное место на плече Аделин, замурлыкал и принялся бодать хозяйку головой в щеку, словно пенял ей на то, что она куда-то пропала. Аделин рассмеялась, и в ее глазах сверкнули слезы, настолько сыч был трогательным. Господин Арно улыбнулся и сказал:

— Ну что, теперь все в сборе. Давайте поговорим.

— У Эдвина Моро были дети, — сказал Бастиан, устало откинувшись на спинку неудобного стула. — Это те два сердца, которые его жена упоминает в эпитафии. Та вина, о которой говорил мне убийца девушек — грехи отцов, за которые должны ответить дети. Все родители убитых девушек как-то провинились перед Эдвином Моро, и теперь один из его сыновей мстит им.

Некоторое время стражи порядка размышляли над сказанным с самым оторопелым видом, а затем господин Арно ахнул и воскликнул:

— Он же сейчас может смотреть за нами!

Бастиан подумал, что после перехода через нору у него уже нет сил на то, чтобы бросить личное заклинание и изолировать кабинет полицмейстера. Да это, впрочем, было и не нужно.

— Пусть слушает, — равнодушно произнес Бастиан. — Пусть знает, что мы поняли, кто он такой, и найдем и его, и брата.

Офицер Бруни нахмурился и вдруг выдал:

— А Гален Дасти может быть его братом? Очень уж морда у него мерзкая, так бы и заехал по ней.

Полицмейстер хмыкнул.

— Ты на свою-то морду давно смотрел? — скептически осведомился он и, когда Бруни угрюмо опустил глаза, тотчас же добавил уже серьезнее: — Слушайте, а Бруни-то прав. Дасти как раз из приезжих. Свои все на виду, а этот… И чужак, и деньги есть. А месть дело такое, в первую очередь денег требует.

Бастиан вспомнил, как Дасти подошел к нему в его первый вечер в Инегене. Красивый, холодный, скрывающий горечь потери под маской светского спокойствия. Мог ли он быть сыном Эдвина Моро?

— Нужно идти в архивы, — сказал Бастиан и устало провел ладонями по щекам. — Поднимать дело Эдвина Моро и «Ауферна», найти все, что есть о финансовой пирамиде. Я сделаю запрос в столицу, мне пришлют бумаги отца. Как Моро связан с Геверинами, Сили, Геттами… да со всеми!

— Отцов семейств вызываем на допрос, — сухо произнес полицмейстер и, вынув из ящика стола стопку бланков, принялся писать. — Раз убийца девушек считает их виноватыми в смерти Моро, то будем копать дела давно минувших дней…

Офицеры дружно кивнули, и Шанти спросил, удивленно косясь на Бастиана:

— Вашбродь, а откуда же взялись эти дети, если его жена не рожала?

Господин Арно не сдержал ухмылки.

— Дети заводятся не от венчания, — сообщил Бастиан. — У него могла быть, допустим, любовница…

— Не могла, — подала голос Аделин. — Зачем тогда жене упоминать два сердца в эпитафии, если это дети любовницы?

— Логично, — кивнул полицмейстер, а Аделин добавила:

— Мы сейчас пойдем к доктору Холле. Он может знать правду… и расскажет мне, если я попрошу.

Господин Арно понимающе кивнул.

— Да, доктор Холле своеобразный старик, конечно… Но за вас, Аделин, он переживает всей душой, так что может и рассказать. Если ему, конечно, есть, о чем рассказывать.

Аделин посмотрела на Бастиана так, словно ему следовало о чем-то догадаться, и ее раздражала его недогадливость.

Спустя четверть часа они вышли на улицу — офицеры отправились разносить бланки о вызовах на допрос, господин Арно отправился в архив при библиотеке, а Бастиан и Аделин пошли в сторону больницы. День постепенно клонился к теплому спокойному вечеру, улицы заполнили гуляющие, и Бастиан подумал, как хорошо им с Аделин будет гулять просто так, когда все закончится.

Они пойдут по улице и зайдут в открытые ворота парка — а их дети наперегонки помчатся к каруселям, пытаясь оседлать разноцветных лошадок. Бастиан никогда не думал, что у него могут быть дети — а сейчас вдруг понял, что однажды будет смотреть так же, как отец смотрел на него: мягко, задумчиво, с любовью.

— О чем задумался? — спросила Аделин, и Бастиан вдруг почувствовал, что ей страшно, будто они оба встали у заброшенного колодца и смотрят вниз, туда, где виднеется черное зеркало воды, но в отражении нет их лиц.

— Да так, — улыбнулся он. — Ни о чем, пустяки. Просто знаешь…

Он не успел договорить — со стороны площади послышался визг, и Аделин сжала его руку. Посмотрев на нее, Бастиан какое-то время видел лишь глаза: распахнутые, потемневшие от ужаса.

— Волк! — услышал он истошный женский вопль. — Господи, волк!

Возле распахнутых дверей собора толпился народ, и кто-то из женщин уже успел упасть в обморок. Мужчины испуганно перешептывались, и Бастиан всей шкурой ощутил нарастающий ужас. Он пробился через толпу к дверям и увидел священника, который сокрушенно качал головой, глядя на одну из створок. В руках святой отец держал ложку — видно, обедал — но было ясно, что он забыл о ней, и сейчас ему надо просто крутить что-то в пальцах, чтобы успокоиться.

Потом Бастиан увидел волка. Огромный, палевый, сильный — его пригвоздили к двери металлическим костылем с такой силой, что он пробил створку насквозь. Тяжелая голова безжизненно свесилась набок, язык вывалился из белозубой пасти. Бастиан обернулся, окидывая взглядом площадь, но не увидел ни бледного красивого лица убийцы девушек, ни Галена Дасти, которого офицер Бруни заподозрил в родстве с Моро. А ведь дети Лесного принца должны сейчас смотреть на испуганную толпу и оценивать произведенное впечатление…

«Только бы Аделин не увидела волка», — успел подумать Бастиан и услышал короткий вскрик.

Аделин упала на мостовую без сознания. Кто-то из женщин ахнул, кто-то уже нес Бастиану нюхательную соль, толпа зашумела, и Бастиану почудилось, будто рядом с ним вдруг возникло бушующее море.