Книга Портрет моего мужа - Екатерина Лесина

- И виновата куртка мой жены?

Мар куртку поднял.

Пощупал.

Кожа, определенно, только чем-то обработанная. А вот чем? Поверхность будто лаком покрыта, но каким-то таким, умудрившимся сохранить текучесть. Ни трещин, ни... вердикт Мар вынес быстро:

- Защитное покрытие.

- До этого я и сам додумался. Только какое? Какое, мать его, защитное покрытие будет подпитывать чужие щиты?

Ответ известен. Никакое.

Покрытие - это покрытие и только.

Мар посмотрел этак, снисходительно. Ему нравилось быть умнее прочих, даже когда в этом особого смысла не было.

- Покрытие не будет, но вот у Эгле наверняка с собой пара-тройка накопителей имелась. Вот с них и потянул на пределе.

Объяснение звучало вполне правдоподобно. И Кирис поверил бы. Он бы, пожалуй, поверил бы и в изъявление божественной воли, которой он жив остался. Вот только это он.

А Мар...

Откуда такое спокойствие? И главное, равнодушие?

Мар поднялся и велел:

- Иди отдыхай. И завтра тоже. Видеть твою болезную рожу радости никакой, - теперь в его голосе скользнуло раздражение. - В следующий раз постарайся не лезть... куда не просят.

...уже в собственных покоях, где назойливо пахло плесенью и запах этот держался не первый год, Кирис стянул одежду.

Холодная вода принесла облегчение, правда, ненадолго.

Сила... не желала стабилизироваться. Она, казавшаяся почти исчезнувшей, теперь требовала выхода, поднимаясь к коже, раскаляя ее докрасна. И вода лишь дразнила пламя.

Терпеть.

Он и терпел. Распахнул окна, впуская ледяной воздух. Дышал. И когда все же отпустило - уже под утро - вернулся к куртке.

Кирис очистил ее от грязи.

Повесил на кресло, одно из трех, которые некогда хранились на чердаке, а теперь вот пригодились. И вправду, к чему прислуге новая мебель...

...он развернул кресло.

Бережно разгладил складки, попутно отметив, что кожа, несмотря на отвратительный вид, была на удивление мягкой. А еще сохранила запах.

Тонкий такой аромат...

...это просто откат. Разум слабеет, и голос моря заглушает все. Главное, не слишком вслушиваться, а что чужую куртку он нюхает, так это мелочи...

- Глупый мальчишка, - голос Вельмы донесся издалека. - Разве не знаешь, чем чреваты подобные привязанности? Возьми уже себя в руки.

- Возьму, - пообещал Кирис, прижавшись щекой к коже. Он бы даже закрыл глаза, но тогда была велика вероятность отключиться. А нельзя. Откат еще шел, а силе все равно, в сознании он или нет.

Щиты подняты.

Дом не пострадает. Кирис с большой долей вероятности тоже жив останется, а что выйдет из игры... может, в этом дело?

- Правильно, думай. Думать полезно.

- Ты мертва.

- Когда и кому это мешало? Не забывай дышать.

Он не забывает. Почти.

- Будь осторожен, - присутствие Вельмы становится почти ощутимым. Еще немного, и она коснется обожженной шеи. - Не повторяй моих ошибок...

...сегодня она хотя бы не обвиняла. И ушла быстро, значит, совсем скоро отпустит.

И Кирис, раскрыв ладонь, позволил пламени выплеснуться. Оно кинулось к куртке, обняло ее, чтобы стечь рыжей волной. Зашипел паркет, впрочем, пламя тотчас унялось, послушное воле создателя. Ковер, правда, подпортило.

И паркет.

Стоило бы выйти во двор, но... во время отката думается туго.

Кирис погладил темную кожу, которая ничуть не пострадала, разве что слегка нагрелась и заблестела, будто маслом смазанная. Погладил и прижался щекой. До утра осталось немного, а там... как-нибудь продержится.

Главное, не заорать.

...пламя вздохнуло. И улеглось, будто мягкое прикосновение этой самой кожи и его успокаивало. Хорошо, если так... просто-напросто отлично.

Только Вельма права. Не стоит увлекаться.

...спала я крепко. Вот как добралась до постели, запечатала контур, ибо к приему гостей была категорически не готова, рухнула, закрыла глаза и заснула. Снилась мне Этна и еще рыжий, который что-то выговаривал, при этом донельзя походя на моего старого школьного учителя, уверявшего, будто математика для девиц - наука излишняя. Им достаточно цифры знать и считать до десяти.

Больше десяти яиц в пирог все равно не кладут.

Короче, еще тот идиот был, да... предрекал после мне незавидную участь старой девы. Жаль, не сбылось.

Проснулась я ближе к полудню и то, потому что Этна разбудила. Она прыгала на подушке и отчаянно посвистывала. В дверь же колотились, и так душевно колотились, что, будь дверь обыкновенной, всенепременно бы вынесли.

- Чего надо? - спросила я, подойдя к двери. Нити сторожевых заклинаний держались, даже стали потолще за ночь. Надо будет еще укрепить, попробовать создать внутренний дочерний контур и стабилизировать перемычками...

- Эгле, открой! - голос Мара я узнала.

- Зачем?

И с трудом удержала зевок. Вот же... а под утро мне снилось что-то донельзя хорошее, то ли сад вишневый, то ли формула вечного двигателя, причем, подробная и понятная.

- Мы беспокоимся... - а это эйта Ирма.

- Зря, - я почесала шею.

Вот помыться вчера стоило бы, но сил, чтобы доползти до ванной, у меня не осталось.

- Эгле, с тобой все в порядке?

- В полном.

В животе заурчало.

- Есть хочу.

- Завтрак давно прошел! - вновь влезла Ирма.

- Хотеть есть я от этого факта не перестала.

- Эгле...

- Скажи, что скоро буду, мне переодеться надо.

...и ванну принять, смыть с волос гадостный запах гари, который, помнится, обладает редкостной прилипчивостью.

- Значит, не впустишь?

О, Мар, кажется, обиделся. Какие все они нежные.

- Нет.

- Почему?

- Не хочу.

Я, между прочим, почти голая - коротенькая рубашонка не в счет. И к приему гостей не расположена. Придут, натопчут, а мне живи.

- Верно, дорогая?

Этна свистнула.

А ведь она вчера запись вела, должна была вести. И тем интересней будет посмотреть, кто это так ненавидит рыжего, что не побоялся руки убийством замарать. А ведь если бы не я... что случилось бы?

Просто пожар?

И случайная жертва? Он бы успел прийти в себя или так бы и сгорел заживо... впрочем, если бы и успел... мои накопители почти досуха вычерпал, засранец этакий. И за ночь энергии, если и прибавилось, то на донышке. А стало быть, бусы стоит заменить, благо, я всегда отличалась просто-таки поразительной запасливостью.