Книга Мертвое - Марина Суржевская

Лекторную мы покидали в разном настроении, кто радовался, кто сокрушался. Или сокрушался и чихал, как Итан!

Но расслабляться было рано, нас ожидал второй этап — практика.

Экзамен на скорость и выносливость мы сдавали перед четырьмя наставниками. Помимо мрачного Кристиана, здесь были февр Стивен Квин, февр Орнел и Эмилия Сентвер. Каждый наблюдатель после выставит свою оценку — штрафную звезду или поощрительный бал. Нас же ждала полоса препятствий. Нужно было преодолеть поле, испещренное болотистыми траншеями, нагромождением камней, лужами или насыпями.

Переодевшись, ученики выстроились в линию. Рядом со мной оказались Итан и Ливентия.

Наставники расположились на возвышенности и поднесли к глазам приближающие стекла. Эмилия подняла руку с желтым платком. И разжала пальцы. Итан чихнул. И все сорвались с места, словно стрелы, выпущенные из туго натянутого лука!

Я вырвалась вперед, но тут Ливентия вскрикнула, ее ноги проехали на влажном мху, и девушка рухнула прямиком в лужу. Я оглянулась через плечо. Красавица сидела на земле и кажется, собиралась разрыдаться. Она обернулась на наставников, и ее щеки под брызгами грязи стали пунцовыми.

Я замешкалась.

— Иви, беги! — рявкнул Итан.

Я сжала кулаки. Зеленая стрекоза, найденная у моего дома, тайна, которую явно скрывает Ливентия, недомолвки… Она мне не друг. Надо бежать… На кону слишком много, тут каждый сам за себя! Беги, Вивьен!

Скрипнув зубами, я вернулась и рывком дернула Ливентию за руку, поднимая.

— Позор… — прошептала девушка. — Это все ужасно! Я ужасна …

— Не смей сдаваться! — приказала я. — Ну же, покажи всем, чего ты стоишь, Ливентия Осхар! Ты достойна большего, чем рыдать в этой луже! Я в тебя верю.

Влажные чайные глаза южанки изумленно распахнулись. Она судорожно сглотнула и снова посмотрела на возвышенность, где стояли наставники. И вдруг сжала кулаки и понеслась вперед.

— Бежим!

Я лишь кивнула и припустила следом.

К сожалению, из-за этой заминки мы оказались в самом хвосте. Даже тщедушный Майлз и неуклюжая Сильвия успели нас обогнать. А бесцветные близнецы уже преодолели насыпь из камней и неслись вокруг искусственного пруда. Я припустила изо всех сил. Реальность растворилась. Я бежала, летела, парила! Я неслась вперед на пределе своих сил! Вот позади остался Итан, а потом — Альф. Вот я догнала Ринга, и парень поднял вверх сжатый кулак — знак одобрения. Сильвия позади вскрикнула и свалилась, Итан расчихался и тоже упал на траву.

Я бежала.

Перепрыгивала лужи, пролезала под низкими колючими зарослями, карабкалась на каменистую насыпь. Бежала. Перед глазами плыли воспоминания — холодный приют, магазинчик вдовы Фитцильям, нетопленный камин, чашки… И я бежала еще быстрее, уносясь прочь от своего прошлого. Я бежала к тому, что ждало меня впереди. К Дару. К будущему. Я почти не чувствовала ног. Но продолжала нестись.

Мелькнуло изумленное лицо Рейны. Улыбка Киара.

И неожиданно я увидела яблоневый сад, мирно покачивающий ветвями за низкой каменной оградой.

— Горячая кровь и сильный дух, — хрипло сказал позади лорд Аскелан. — Я ведь говорил.

Я же изумленно провела руками по влажным камням и всей грудью вдохнула соленный и сладкий воздух.

Я справилась! Я прибежала первой.

ГЛАВА 17. Праздник

Нам сообщили, что финальный список Двери наставники огласят на празднике в честь первых экзаменов. Так что все вздохнули с облегчением — на какое-то время можно забыть об испытаниях и Дарах.

Угощение и музыка ждали нас в ресторане «Последний фрегат» на главной улице острова — Морская Гавань.

Вечером я сменила уже привычный жесткий мундир на платье — одно из тех, что купила для меня Ардена. У наряда был модный приталенный силуэт, плотная синяя юбка красиво облегала бедра и разлеталась складками ниже колен, а в кокетливом высоком разрезе пенился воланами светло-голубой шелк. Верх был девственно-белым. Он обнимал талию и оставлял открытыми плечи. Большинство учениц ради праздника отправились к мастеру-причесочнику, я же просто заколола чистые волосы костяными шпильками, оставив свободные завитки у лица.

И, посмотрев на себя в зеркало, улыбнулась.

Удивительно, но я почти свыклась со своим новым обликом. Хотя волосы не мешало бы укротить!

Но не сегодня. Сегодня мне хотелось быть красивой. И это желание было странным. Я никогда не мечтала о красоте, даже не задумывалась о ней. Я хотела быть сытой, тепло одетой, хотела безопасности и немного монет в кармане. Но красота? Слишком непрактичное понятие для приютской девчонки.

Так почему же сейчас я вдруг захотела быть красивой?

Я нервно сжала ладони, вслушиваясь в шаги внизу. Кристиан вернулся. А мне пора выходить.

Осторожно вытащила из узкой вазы нежно-розовый цветок и приколола к волосам.

Бесшумно открыла дверь своей комнаты и шагнула на лестницу. Ступенька, вторая… И я увидела замершего в дверном проеме Кристиана. Он был в своем привычном черном мундире, из-за плеча торчала рукоять идара. Стоял, привалившись плечом к двери, и смотрел на меня.

Так странно смотрел, что внутри стало больно и одновременно слишком хорошо.

Медленно я спустилась и замерла рядом с февром. Он молчал, не отрывая от меня взгляда.

— Проводишь меня на праздник? — тихо спросила я. — Благородной девушке не пристало являться без спутника.

Крис медленно кивнул.

— Список уже готов? Может, расскажешь, на каком я месте?

Февр улыбнулся.

— Узнаешь вместе со всеми, — его голос царапнул хрипотцой.

— Ну вот, а я надеялась получить хоть какую-то выгоду от того, что мой брат — наставник, — сокрушенно пробормотала я, и Кристиан рассмеялся. Легко, открыто, как-то по-новому. Подошел и медленно убрал за ухо прядь моих волос. Его пальцы невесомо коснулись моей щеки.

— У меня самая быстрая сестра в империи, — с прежним непонятным выражением произнес он. — И самая красивая.

Я задохнулась.

— Ты никогда не говорил о моей красоте.

Зачем я это произношу? Зачем он так на меня смотрит?

— Но это не значит, что я ее не вижу, — ответил он и протянул мне согнутую руку. — Пойдем. Ты заслужила праздник, Иви.

Заслужила? Значит ли это, что я все же попала в пятерку лучших?

Кристиан снова рассмеялся, увидев мой взгляд. И тронул мои губы, словно запечатывая их.

— Терпение, Иви. Я не могу сказать.

— Может, просто кивнешь? Моргнешь? Многозначительно посмотришь в потолок? Нет?

— Иви! — февр расхохотался. — Кажется, ты сумеешь обойти даже камень молчания, негодяйка! Наверное, стоит сообщить верховному февру.