Книга Тени Радовара - Марлус Морсхёйс

– Прямо здесь?

– Да, прямо здесь. Или ты что-то прячешь?

Йона качает головой. И скрещивает ноги, чтобы зажигательные шашки случайно не стукнулись друг о друга.

– В туалет хочешь?

– Да.

– В изоляторе есть ведро.

Ой-ой.

– В изоляторе?

– Да, а ты что думала? Что можно безнаказанно убегать? Посидишь месяцок в изоляторе, подумаешь. Может быть, поймешь, что побег – не самая лучшая идея. А потом, конечно, будешь нагонять потерянное на производстве время. Лантер очень огорчился, когда ты убежала. Я думаю, нам с тобой еще долго предстоит наслаждаться обществом друг друга.

– Но…

– Да, если тебя интересует судьба твоего дружка: мы решили, что ему здесь не место. В Мин-VII как раз нужен был маленький мальчик, ходы в шахтах могут быть такими узкими…

Дверь с грохотом закрывается. Минди ухмыляется в окошечко, а потом задвигает створку. Йона валится на кровать. Только что Минди осмотрела ее в нижнем белье с ног до головы, но камеру и дымовушки не нашла. «Ну и тощая же ты», – сказала она, а сама при этом задрала голову в тщетной попытке разгладить тройной подбородок.

Облегчение уходит так же быстро, как и появилось. Целый месяц изолятора! Можно ли рассчитывать, что за это время Серая Бригада не раскроет их планы? И что вертолет всё-таки прилетит? Она в ловушке.

Проходит несколько часов, и вот уже два дня с Килианом и Залманом кажутся смутным воспоминанием. Как она могла забыть, что отчаяние настигает тебя сразу, как только за тобой захлопывается дверь Мин-III? Сытная еда, мягкая кровать, вкусный чай и лапки-царапки Мипи – и вот она уже предлагает себя добровольцем в дом-минус.

Или они всё подстроили? Не так уж сильно Килиан протестовал, когда она сообщила, что решила вернуться. А Залман и Хаверс вообще ее не отговаривали. Может быть, они ее использовали. Они такие, хитрые. Сначала разжалобить своими историями о том, как Хаверс попала в западню, а потом притвориться, что разрабатываете план все вместе. О, прекрасная идея – снять на видео, что происходит в доме-минус. А она, балда такая, сразу вызвалась. Что будет делать Хаверс, когда Старкин уйдет в отставку? Захватит власть сама?

Когда выключается свет, Йона лежит с широко открытыми глазами. Темень кромешная. Кожу покалывает, как будто черные птицы, весь день прятавшиеся в темных углах ее маленькой тюрьмы, опустились на нее все вместе. И готовятся запустить свои когти в ее сны.

Когда в камере зажигается свет, счет времени уже потерян. Йона не смогла сомкнуть глаз ни на минуту, хоть и пыталась убедить себя, что всё тело колет только потому, что Мипи оставила на коже царапинки. В последний вечер перед сном Залман специально принес Мипи к Йоне в постель. «Стереги сон этой храброй леди», – сказал он крысе.

Как она могла хоть на секунду усомниться в Залмане? «Девчушка, девчушка», – сказал бы он, и глаз у него стал бы подрагивать, и он налил бы ей чаю. Это место сводит с ума. Как будто все мысли тоже уходят в минус. Надо отсюда выбираться, и побыстрее. Но как? В камере нет окон, потолок не выбить, решетки, откуда можно пробраться в вентиляционный канал, тоже нет. Йона простукивает стены.

– Не это ищешь? – за окошечком ухмыляется Минди. Она показывает ложку. – Мне кажется, через стену выбираться слишком сложно. Не проще ли будет выйти через дверь?

Что это? Западня?

– Вы сказали, что я месяц проведу в изоляторе.

– Я передумала. Лантер хочет, чтобы ты сразу же приступила к работе. И твои соседи по палате не прочь с тобой поболтать. Они очень огорчились, когда ты вдруг пропала. – Минди мило улыбается. – Наверное, из-за того, что после твоего побега Серая Бригада допрашивала их всю ночь. Такое сложно забыть, особенно если на следующее утро надо как ни в чём не бывало вставать к конвейеру. Ну что, ты идешь? Как раз успеешь к завтраку.

Йона бредет в сторону холла. Всё ведь хорошо, теперь она сможет сделать всё как надо. Почему же у нее тогда такое ощущение, будто в горле застрял ком каши?

– Шевели ногами! – Минди кладет ей в руки пакет с постельным бельем и подталкивает к лестнице. – Увидимся наверху.

– Она вернулась! – Минди взгромоздилась на стул и оттуда говорит. – Йонины 311 баллов делятся поровну на всех в палате А-2. Небольшая компенсация за причиненное неудобство. А дальше сами между собой разбирайтесь. Добро пожаловать назад, Йона.

Закрывая за собой дверь столовой, Минди ухмыляется.

Комок каши в горле становится всё больше и больше. Вокруг Йоны много-много лиц, и все они смотрят на нее не слишком приветливо.

– Извините, – запинаясь, произносит она.

Стоит тишина. Яро, здоровенный восемнадцатилетний парень с двумя сережками в ухе, поднимает руку.

– Подождите, – говорит он непонятно кому.

Все смотрят на нее в полной тишине. Йона опять чувствует покалывание на коже. Издалека доносится звук закрывающейся металлической двери.

– Ушла, – говорит Яро.

Все подбегают к Йоне.

– Где ты была?

– Кто тебя освободил?

– Какой у тебя план?

– Сколько нам тут еще сидеть?

– Это мэр тебе помогла?

– Тихо! – раздается громкий голос Яро. – Мы так только время тратим. Все заткнулись!

Йона стоит с открытым ртом – она ожидала, что на нее посыплются удары, а не вопросы, – но захлопывает его после окрика Яро.

– Тебя это не касается, – говорит он Йоне.

– Что?

– Тебе не надо затыкаться. Быстро. Расскажи, как нам выбраться отсюда, пока не вернулась эта бабища. Или ты действительно такая глупая, что так быстро дала Серой Бригаде себя поймать?

– Нет.

– Я же говорил, Йона нас не бросит.

Знакомый голос. Но Йона не верит до последнего, до тех пор, пока дети перед ней не расступаются и не пропускают мальчика с белым чубчиком.

– Андор!

Он прыгает ей в объятия. Только на секунду, потом сразу отходит на шаг назад.

– Ну, что теперь, Йона?

– Теперь мы будем делать наш город лучше. Но нужно еще немного потерпеть.

Йона быстро рассказывает о спрятанной камере. Как с помощью видео они будут шантажировать Старкина и «КомВью». Что одно из требований – немедленно освободить всех детей из домов-минус. Что ей надо будет вынести отснятые материалы из здания, а для этого опять придется сбежать. Что за ней прилетит вертолет, когда сработает пожарная сигнализация.

– Ты думаешь, нас эвакуируют? Нет, – говорит Яро. – В последний раз, когда сработала сигнализация, мы были на смене. Лантер сказал продолжать работать. Кто уйдет, с того снимут половину всех баллов.