Книга Искушение - Ангелина Алябьева

Жиральд — последнее, что пронеслось в ее сознании, прежде чем она прикрыла глаза, проваливаясь в темную бездну, откуда, казалось, нет выхода, а лишь поглощающий мрак.

А на другом конце города темноволосый мужчина застыл, держась одной рукой за край стола, пытаясь сохранить равновесие, хотя предметы перед глазами поплыли.

Какая-то невидимая рука сжала его горло, мешая дышать, а из легких вырывались тяжелые вздохи, похожие на хрипы. Холодный пот прошиб его, а нижние конечности похолодели.

Он чувствовал с ней что-то случилось… Сердце заболело так, будто кто-то кольнул его сотнями иголок. С ней произошла беда…

Губы его двигались, но голоса слышно не было.

В отяжелевшей голове звучал ее дрожащий, отчаянные крики: «Жиральд, помоги! Жиральд, не оставляй меня!»

Ему было больно. Он не чувствовал больше ничего, кроме острой, раздирающей на части, всепоглощающей боли.

Ее образ появился перед ним: большие медовые глаза, пухлые губы, маленький носик и шелковые каштановые волосы, развевающиеся на ветру, но спустя мгновение ее лицо исказила гримаса страданий, а руки протянулись к нему, словно звали.

Внезапно распахнулась дверь, и к нему в кабинет вошла рыжеволосая медсестра, положив на стол поднос, и посмотрела на профессора с соблазнительной улыбкой, но затем до нее дошло, что он стоит в неестественной позе, побледневший со стекающими каплями пота по лицу. Его била крупная дрожь.

— Профессор, вы в порядке? — озабоченно спросила женщина, предлагая ему стакан воды, и дрожащие мужские пальцы обхватили стекло, поднося к губам.

Казалось, туман в голубых глазах, уставившихся на нее, постепенно рассеивался, и медсестра, повернувшись к нему спиной, выдвинула верхний ящик стола, доставая таблетки от головной боли.

— Профессор, извините меня за то, что я вмешиваюсь не в свое дело, — не глядя на него, произнесла медсестра — Вы совсем не бережете себя! Неделя ночных дежурств без сна и отдыха к добру не приведет, к тому же вы взяли столько работы и пациентов на себя, что ваши силы…

Договорить она не смогла, потому что сзади послышался звон разбитого стекла и глухой стук упавшего тела. Женщина быстро развернулась, с ужасом застав сильного и непоколебимого профессора Жиральда Лароша на полу в бессознательном состоянии. За пять лет совместной работы она никогда не замечала, чтобы он страдал от мигрени или обмороков. Естественно, он интересовал ее не только, как доктор, но и как весьма привлекательный и состоявшийся мужчина, хотя их отношения никогда не выходили за рамки деловых, тем не менее она всегда беспокоилась за него, особенно последние недели, когда появилась эта малолетняя девчонка, сводившая профессора с ума, волновавшая и создающая ему непонятные неприятности.

Но эти дни Жиральд Ларош, словно раненый зверь, сорвавшийся с цепи, отрывающийся на нее из-за любых мелочей, погрузившись в себя настолько, что даже голубые глаза смотрели на всех стеклянным пустым взглядом.

Еще секунда — рыжеволосая медсестра с громкими криками о помощи вылетела из кабинета профессора, продолжающего лежать с закрытыми глазами и белым лицом.

Глава двадцать четвертая

В ПРОПАСТЬ ЗА АНГЕЛОМ

Сознание постепенно возвращалось к Анжелике. Она слышала шорохи, тихие шаги, а ноздри пронзил неприятный запах спирта, но глаза упорно не желали открываться, оставляя ее во мраке. Она попробовала пошевелиться, но тут же пожалела об этом. Голова пульсировала невыносимой болью, тело пронзили мириады электрических разрядов, руки и ноги отказывались повиноваться. С трудом приоткрыв глаза, девушка попыталась осмотреться. Темно, как в норе у крота. И гробовая тишина. Почему же не слышно голосов? Где она? И что случилось? Она попыталась сосредоточиться и вспомнить что же произошло. Первая мысль, которая пришла ей в голову, была: кто организовал ее похищение? Жиральд…

Она похолодела, когда воспоминания полностью восстановились. Жиральд не только похитил ее, но и приказал убить майора. А в чем была вина Александера? Он ведь просто выполнял свой долг, при этом защищая ее. Те, кто желают ей добра и заботятся, похоже, становятся личными врагами Жиральда Лароша, даже Моника пострадала от его рук.

Дав волю слезам, хлынувшим из глаз, Анжелика обхватила свои дрожащие плечи, раскачиваясь от осознания того, как из-за собственной неопытности и слепой любви подставила невинных людей. Сандер… Если бы он не заботился о ее комфорте, а оставил там, в тюрьме, то, возможно, обстоятельства сложились иначе… Опять «обстоятельства»… Они, действительно, всегда настроены против нее и тех, кто ее окружает.

— Наконец- таки, ты пришла в себя, — противный мужской голос раздался возле уха Лики, от чего она испуганно дернулась и поморщилась, когда послышался треск. Сквозь плотные грязные шторы пробивался солнечный свет, тускло освещая небольшое помещение, больше напоминающее убежище беглого каторжника, нежели старый заброшенный сарай. О последнем Анжелика догадалась, заметив несколько охапок сена, единственный продавленный и дырчатый кожаное кресло и кучу хлама возле дощатой двери.

— Ты очнулась, и я просто счастлив, — елейно проговорил рыжеволосый парень, сев в кресло напротив него, обдавая ее взглядом, полным ненависти и злости, заставляя девушку съежиться — Если бы ты откинулась, то у меня возникли дополнительные проблемы. С твоим преданным воздыхателем… Черт побери, как тебе удалось? Может, ты колдунья?

Анжелика молчала, не понимая, о чем идет речь, стараясь не встречаться глазами с безумцем, рассуждающим о непонятных вещах.

— Повелитель был другим: решительный, сильный, могущественный, — продолжал парень, не обращая внимание, как вздрогнула Анжелика, резко поднимая голову при упоминании Жиральда — Ты превратила его в тряпку… Ты подчинила его себя, хотя не приложила особых усилий, только отдавала ему свое прелестное тело. А я предупреждал его: никогда нельзя подаваться на женские уловки, потому что иногда один поцелуй сражает хуже любой пули.

— Твой Повелитель приказал тебе притащить меня сюда, да? И что дальше в ваших планах? Ты ведь исполняешь все, что тебе велит твой хозяин, как грязный пес, — перевела тему Анжелика, внимательно следя, как губы рыжеволосого парня искривились в кривой улыбке:

— Джастин… Обращайся ко мне лучше так, а то у меня возникает желание отрезать твой язычок за грубые прозвища в мою сторону.

— А большего никто из вас не заслуживает, — презрительно бросила Анжелика — Вы — убийцы! Ваше место гореть в аду, а не находиться на земле, где вы продолжаете совершать свои аморальные поступки.

— И чем ты так зацепила Повелителя? — искренне удивился Джастин, внимательно разглядывая ее, будто ища в каждой черточке ее лица ответы на вопросы — Ты, как испорченный диск, повторяющий одно и то же, который, по-хорошему, надо сломать пополам и выкинуть куда-нибудь подальше.

— Тогда делай то, что тебе приказано, пес, — специально выделила последнее слово Анжелика и вскрикнула, когда парень, подавшись вперед, залепил ей громкую пощечину. Она прижала ладонь к горящей щеке, а к горлу подкатил противный ком слез. Она не даст ему догадаться, что она боится его и получить желаемого. Ее страх и слабость.