Книга Пусть простить меня невозможно - Ульяна Соболева

— Как в сказках.

— Как в сказках.

Я смотрела на спину Руслана. Как бодро он идет, как дымится сигарета у него в руке. Мне надо подождать, пока он войдет в здание, и только потом пойду я.

Такой красивый, высокий, статный. Мой мужчина… мой целиком и полностью. Пальцы сжимают флэшку, и такой соблазн швырнуть ее в мусорку. Кончики пальцев горят, и я принимаю решение. Я точно знаю, что именно хочу сделать. Не будет никакой мести. Ничего больше не будет. Только с чистого листа. Только с самого начала. К черту все эти интриги, политику, криминал.

Я заметила этого человека случайно. Он шел к Руслану со стороны дороги. Рука спрятана в карман длинного плаща. Идет быстрым шагом. Ни на кого не смотрит. Только вперед. На лице солнцезащитные очки. Не знаю, почему я побежала. Бросила свою сумку и помчалась, что есть силы. К нему… Сейчас. Обнять, прижаться всем телом. Немедленно.

— Руслааан.

Обернулся с непониманием, а я изо всех сил в объятия ему бросилась, за шею сдавила и ощутила какой-то толчок. Как будто меня дернуло. И его вместе со мной. В грудь что-то впилось, как иглой, прошивая насквозь.

— Рус-лан… — впиваясь в его плечи, хватая воздух широко открытым ртом. Почему нет кислорода? Почему я не могу дышать? И там… за его спиной мама стоит. Она мне улыбается и машет рукой.

Все закружилось перед глазами. Аэропорт, деревья, небо, лицо мамы. Кажется, я лежу, а он подо мной, и я глаза его вижу, карие, глубокие со своим отражением в зрачках. И мы кружимся… кружимся вместе.

Вхожу в вагон метро… Руслан стоит передо мной в кожанке и в белой футболке. На ней нет красного пятна, он поддерживает меня рукой за талию, не давая упасть, когда вагон качнуло. Какой же он красивый… дух захватывает.

— Куда мы едем?

— Куда-то, где вместе и навсегда.

— Разве есть такая остановка?

— Есть… Наша с тобой.

ЭПИЛОГ

— Вот в этом месте останови и перемотай еще раз. — голос Макса звучал глухо и хрипло.

Андрей всматривался в запись с камер, потом вдруг отвернулся.

— Не могу. Меня выкручивает, меня трясет, понимаешь? Я не могу на это смотреть.

Макс зажал пальцами переносицу.

— Долбаный урод. Падлюка… Одним выстрелом обоих. И всем насрать. Никто ничего не видит.

Макс подался вперед и внимательно всмотрелся в экран.

— Смотри… Оксана подходила к урне и… что там у нее в руках? Увеличь.

Андрей увеличил изображение.

— Флэшка.

— Теперь замедленно. По кадрам.

На экране Оксана куда-то смотрит, ветер развевает ее волосы, закрывая лицо, она резко оборачивается и потом бежит к Руслану. Роняет сумочку.

— Она его увидела, понимаешь? Увидела этого ублюдка.

Крикнул Андрей и изо всех сил ударил по столу.

— Не увидела б… жива б осталась. — мрачно сказал Макс и тяжело выдохнул.

Оксана обнимает Руслана, и проходящий мимо мужчина в плаще вытаскивает пистолет с глушителем, он стреляет женщине в спину. Они падают оба. Очень медленно. Сначала он, удерживая ее за талию, а она сверху. Какое-то время они смотрят друг другу в глаза. Под Русланом пятно расползается кровавое. Наемник быстро идет дальше, как ни в чем не бывало. Его спина в черном плаще маячит у дверей здания аэропорта.

— Бл*дь. Я не могу на это смотреть. Не могу.

Андрей вскочил и отошел к окну.

— Мы могли это предотвратить… могли предугадать, что мразота так поступит.

— Ты не мог предугадать, что Оксана позвонит своему сыну, и их вычислят… Смотри. Она уронила и флэшку. Вот лежит черная. На асфальте.

На экране началась суматоха. Люди забегали возле тел, один из снующих и причитающих наклонился и быстро поднял флэшку. Сунул в карман и пошел в другом направлении.

— Твою ж мать, — Граф ударил руками по окну и выдернул сигарету из пачки, закурил.

— Зарецкий, мразота. Я его на части раздеру. — Максим несколько раз ударил кулаком о стену, сжимая челюсти.

— Теперь надо до него добраться… С этой флэшкой мы бы не только его разодрали.

— Сука. Подло в спину. Тварь.

— Ты их лица видел? Как они друг на друга смотрели… как будто в этот момент счастливее их на свете не было. Нет у нас хэппи эндов, ты сам знаешь.

И вдаль посмотрел затуманенным взглядом.

— Знаю…

— Снежану вчера в номере нашли мертвую. Ее секретарша зарезала, а сама повесилась.

— Карма, бл*дь… На одну мишень меньше.

В кабинет вошла Фаина во всем черном. В руках теребит кружевной платок. Ее глаза опухли от слез, и она мнется, не знает, как начать говорить. Ее губы дрожат.

— Что случилось, Фая? Чего-то не хватает?

— Нет… там все есть. Полный зал людей. Едят, выпивают. Я после поминок уехать хочу… Если что-то надо будет, там в клинике есть к кому обратиться.

Обернулись к ней оба.

— Куда уезжаешь?

— Я… детей Оксаны и Руслана усыновлять буду. Мне нужно время и отпуск. С ними побыть. Они…они такие маленькие… я даже не знаю, как им сказать…

И заплакала. Андрей ее к себе прижал, а Макс захлопнул крышку ноутбука.

— Уезжай… мы справимся. Правильное решение. Это теперь наши дети. Царевы-Вороновы.

— И дело теперь это наше. Зарецкий, сука, кровавыми слезами умоется.

— На это уйдет время.

— Ничего. Месть — это блюдо, которое подают холодным.

КОНЕЦ ТРИЛОГИИ