Книга Аспект дьявола - Крейг Расселл

Он сказал, что благодарить надо не его, а доктора Платнера, так как, по словам доктора Кракла, он проделал свою работу на высочайшем уровне.

Девушка взглянула на Кракла, и ее глаза на мгновение стали холодными.

– Как вы думаете, мое лицо будет безобразным?

Виктор проигнорировал вздох Кракла за спиной.

– У вас останется шрам, но не стоит особо переживать по этому поводу. Вы наверняка сможете замаскировать все косметикой. – Он обманул ее: рану он видел собственными глазами. – А сейчас вам нужно отдыхать и поправляться.

– Еще раз спасибо. Не знаю, что бы я делала, если бы вы не…

– Я не сделал ничего особенного. А вам сейчас нужно немного поспать.

Виктор вышел вслед за Краклом в коридор и попрощался, объяснив, что он должен идти на очередной сеанс.

– Раньше у нас никогда не возникало проблем с ним.

– Что? – Виктор развернулся к Краклу.

– С Михалом Мачачеком. Мы считали его тихоней.

– Возможно. Но как профессор Романек не единожды повторял, ни на секунду нельзя терять бдительность. Здесь нет пациентов, которых нельзя назвать непредсказуемыми.

Кракл пожал плечами.

– Все, что я знаю, – у нас никогда не было проблем с Мачачеком до вашего так называемого сеанса наркосинтеза.

Виктор недоверчиво покачал головой.

– Вы хотите сказать, что это нападение спровоцировано сеансом? Или, может быть, вы хотите сказать, что я не способен контролировать клиническое состояние пациента?

– Все, что я хочу сказать, что вы, возможно, расшевелили в нем что-то такое, что раньше сдерживалось, ваши сеансы могли стать кнопкой для его агрессивного поведения. На мой взгляд, это самое логичное объяснение того, что случилось.

– Со всем уважением, доктор Кракл, но вынужден заметить, что ваши слова свидетельствуют о глубоком непонимании того, как работает мой метод, а также о непонимании целого пласта психиатрии, связанного с проникновением в бессознательное, и я бы даже сказал, психиатрии в целом.

– О, я понимаю это лучше, чем вы думаете. – В голосе Кракла слышалось открытое презрение. – Попытка излечить неизлечимое. Куча терминов вместо того, чтобы обозначить проблему одним словом: безумие. Бессмысленное разглагольствование, слишком усложняющее простой факт: иногда люди рождаются неполноценными. Некоторые с физическими дефектами, другие с психическими. И, конечно же, из этих теорий всегда можно извлечь свой шекель, ведь неслучайно отец вашего направления, доктор Фрейд, еврей. И психиатрия, и психология – это не просто лженаука, это еврейское хитроумное изобретение для зарабатывания денег.

– Ну, если вы действительно так считаете, то почему вы работаете в сумасшедшем доме, друг мой? И я, между прочим, юнгианец, а не фрейдист. И то, что, черт возьми, Зигмунд Фрейд еврей, вовсе не имеет отношения к моим исследованиям.

– Я работаю здесь, потому что это необходимо. Я работаю здесь, потому что безумцев нужно изолировать от тех, кто в здравом уме. Их нужно держать взаперти до тех пор, пока не будет найдено решение получше.

– И доктор Платнер разделяет эти взгляды?

– Это мои взгляды. Доктор Платнер верит в то, что важно для него. В любом случае, раз уж мы с вами говорим откровенно, я считаю, что все эти фокусы-покусы, которыми вы балуетесь, не имеют положительного эффекта. Я действительно считаю, что ваши сеансы потенциально опасны и что таких атак, как с Мачачеком, будет больше, если вы не прекратите заниматься этой ерундой.

Виктор смотрел на Кракла, худого и высокого, похожего на ястреба, и с трудом подавлял желание немедленно ударить его кулаком по лицу.

«Если этот тип и есть представитель “высшей расы”, – подумал он, – то да поможет Бог всем нам».

– У меня нет времени слушать ваш бред, – сказал Виктор вслух, повернулся к Краклу спиной и вышел из лазарета. – Мне пора показывать фокусы-покусы.

12

Виктор пришел в башню заранее, чтобы настроить оборудование, посидеть, собраться с силами и расслабиться перед сеансом. Он был потрясен, причем причин для потрясения было две: происшествие с медсестрой, которое еще раз подтвердило опасения доктора Романека, и разозливший его до крайности Кракл.

Горькая правда крылась в том, что Виктор понимал: агрессивное поведение Коллекционера Стекла действительно могло быть спровоцировано сеансом. От этого становилось не по себе. Что, если он нечаянно выпустил наружу того самого «дьявола», который прятался в подсознании пациента? А Кракл… Всякий раз, когда Виктор думал о его отношении к душевнобольным и, надо полагать, к евреям, судя по тому с каким презрением он относился к Юдите, у него сжималось сердце.

Виктор сидел один, в полной тишине, размышляя обо всем этом, а потом его мысли приняли другое направление. Он подумал о жестоком владельце замка, о котором сложено столько легенд. Подумал о том, что легенды не возникают на пустом месте, и здесь еще столько неразгаданных тайн. Он разволновался, мысли хаотично перескакивали с одного на другое. И вдруг понял, что не может совладать с собой. Это испугало его больше всего.

В дверь постучали. На пороге стоял профессор Романек, лицо его было хмурым.

– Я просто хотел зайти поблагодарить вас, – сказал он. – То, что случилось сегодня, результат чудовищной ошибки в организации мер безопасности.

– Пожалуйста, проходите, профессор.

Романек обвел взглядом комнату, кушетку и письменный стол в центре с магнитофоном на нем.

– Я знаю, что у вас назначен сеанс, поэтому задержу вас буквально на минуту. Вы молодец, оказали помощь бедной девушке и взяли на себя ответственность в этой крайне неприятной ситуации.

– Я не сделал ничего особенного, – пожал плечами Виктор. Он понимал, что настоящая причина визита Романека сокрыта в чем-то другом. – Скажите, профессор, удалось выяснить, откуда он взял стакан?

Романек нахмурился еще сильнее.

– В том-то и дело. По осколкам, которые мы собрали, стало понятно, что таких стаканов нет и никогда не было ни в столовой, ни на кухне. Сине-зеленое стекло, скорее декоративное, чем функциональное. Получается, что сам Мачачек каким-то невероятным образом пронес его с собой в столовую… Не знаю, как такое может быть. Наш недосмотр, что тут говорить.

– Но где он мог его взять?

– Вот это и остается загадкой. – Романек на мгновение смолк. – Доктор Косарек, как по-вашему, мог ли сеанса наркосинтеза спровоцировать Мачачека на такой поступок?

Виктор сдержал вздох. Ах вот в чем дело… Профессор Романек хотел поделиться той же догадкой, что и Кракл, но в отличие от Кракла он высказал свои опасения более дипломатично.

– Нет, ручаюсь, – твердо ответил он. – Сеансы наркосинтеза действуют на пациентов успокаивающе, а не разжигают психозы. Агрессивное поведение Мачачека стало для меня таким же потрясением, как и для вас. А что насчет этого полицейского, который хочет поговорить с Коллекционером Стекла? – спросил он.