Книга Шелк и сталь - Кэт Мартин

— Боюсь, я не знаю, с чего начать, — сказал Люсьен.

Уинни снова улыбнулась:

— Лучше всего — с самого главного.

— Хорошо. Тогда скажу прямо: я и Кэтрин обеспокоены твоим поведением.

Уинни удивленно вскинула брови, и ее чашка с позолоченным ободком застыла на полпути ко рту.

— Боже милостивый, чем же вызвано это беспокойство?

— Кажется, ты очень расстроена, Уинни, — ответил Люсьен, помешивая ложечкой чай. — Я вижу это по твоим глазам, и Кэтрин тоже обратила внимание на твое необычное состояние. Я хочу, чтобы ты рассказала, в чем дело.

Чашка слегка задрожала у Уинни в руке.

— Но это… это просто кажется. Я ничем не расстроена.

Люсьен взял чашку у нее из рук и поставил на блюдце.

— Пожалуйста, не лги мне, Уинни. Как твой племянник и друг, я желаю тебе только добра. Доверься мне и расскажи, что случилось.

Ее голубые глаза наполнились слезами.

— Я бы рассказала, но это было бы нечестно с моей стороны.

— Почему?

— Потому что дело касается одного из твоих подчиненных. Если я расскажу, что произошло, ты можешь изменить свое отношение к нему, а я не хотела бы этого.

Люсьен насторожился:

— Этот человек причинил тебе вред или обидел каким-то образом? Если так, то я…

— Нет-нет, ничего подобного. Дело в том, что мужчины часто пытаются завязать определенные отношения с женщинами, и я была бы польщена этим, если бы это был кто-то другой или данный мужчина занимал бы иное положение. А поскольку это не так, подобное внимание ко мне огорчает меня.

— Есть много других мужчин, которые нашли бы тебя очень привлекательной, тетя Уинни. Ты очень красивая женщина.

— Возможно, этот человек… просто не способен совладать с собой. — Уинни отвернулась, слегка покраснев. Взволнованно перебирая пальцами складки платья, она продолжила: — Однако он женат, милорд.

Люсьен нахмурился:

— Женат? На какое-то мгновение я подумал, что ты говоришь о Натаниеле Уитли, зная, какие чувства он испытывает к тебе, но поскольку Уитли не женат…

Уинни резко вскинула голову:

— Как не женат? Нат женился на Эмме Хансон через два года после того, как он и я… Короче, Натаниел состоит в браке уже почти двадцать лет.

— Эмма умерла два года назад, Уинни, — растерянно произнес Люсьен. — Я думал, ты знаешь об этом. Уверен, Нат тоже так считал. Разумеется, последние шесть месяцев ты жила в замке, но, так как ты была прежде знакома с Натом, я думал, что известие о смерти Эммы дошло до тебя.

— Значит, Эмма… Эмма умерла? — Уинни поднялась, чувствуя, как дрожат у нее ноги.

— К сожалению, да, — кивнул Люсьен.

Уинни повернулась и посмотрела невидящим взглядом в сад.

— Если Эмма умерла, значит, Натаниел вдовец, — медленно проговорила она.

— Это так. Нат очень тяжело переживал потерю Эммы, но по прошествии двух лет боль притупилась.

— Натаниел говорил… — Уинни судорожно сглотнула, продолжая смотреть в окно. — Нат проявил интерес ко мне… то есть хотел продолжить наши прежние отношения. Я думала, он просто заигрывает со мной. Я думала… — Она повернулась к Люсьену, и он заметил слезы в ее глазах. — Я отказала ему… и в очень резкой форме. Нат, вероятно, подумал, что причина отказа… О Боже, что мне теперь делать?

Уинни рванулась к двери и, почти добежав до нее, остановилась и, оглянувшись на Люсьена, сказала:

— Прошу прощения, милорд. Боюсь, мне надо уйти. Я совсем забыла, что у меня в городе есть неотложные дела.

Люсьен поставил чашку на стол и встал.

— Да… я понимаю. Сейчас я дам необходимые распоряжения. Завтра рано утром ты можешь отправиться в город со своей служанкой.

Он подошел к тете и смахнул слезинки с ее щек.

— Я предпочла бы уехать сегодня, если не возражаешь. Я буду готова через час, — умоляюще глядя на Люсьена, произнесла Уинни.

— Это не самая лучшая идея, тетя Уинни. Когда ты приедешь в Лондон, будет уже темно. Я бы на твоем месте подождал…

Она стиснула его руку:

— Пожалуйста, Люсьен. Я должна ехать. Прошу, не удерживай меня.

Люсьен никогда прежде не видел тетю Уинни такой взволнованной. Очевидно, он не все знал о ней, но если путешествие в Лондон поможет ей снова стать такой, как прежде, то он согласен отпустить ее хоть сейчас.

— Я пошлю с тобой двух лакеев. Ты можешь ехать, когда пожелаешь.

— Благодарю, — с признательностью произнесла Уинни, потом повернулась и быстро вышла за дверь.

Люсьен посмотрел ей вслед, все еще немного волнуясь за нее, но и в то же время радуясь, что смог каким-то образом прояснить ситуацию. Он распорядился подать карету. Через несколько минут он увидел в окно, как Уинни спускается по ступенькам крыльца. Люсьен сошел вниз к карете.

— Счастливого пути, — пожелал он тете. — Надеюсь увидеть тебя в конце недели.

Уинни улыбнулась и, помахав ему рукой, собралась уже подать сигнал кучеру отправиться.

— Кстати, — вновь обратился к ней Люсьен, заставив остановиться. — Куда это ходила моя жена сегодня днем? Ты не знаешь? Я искал ее, но не мог найти.

На мгновение Уинни побледнела и, стрельнув взглядом в сторону ручья, протекающего среди деревьев, сказала:

— Боюсь, я тоже не знаю. Может быть, Кэтрин ходила в деревню.

Люсьен подозрительно посмотрел ей в глаза и произнес:

— Может быть.

Уинни лгала ему, и это у нее плохо получалось. Ясно было, что она покрывает Кэтрин… Но почему?

Экипаж тронулся, и Уинни помахала Люсьену рукой, хотя взгляд ее был по-прежнему устремлен в сторону ручья.

Люсьен внезапно догадался, где находится его жена, и побагровел от гнева.

— Черт побери! — ругнулся он и быстро вернулся в дом. — Ривз! — крикнул он, входя. — Подай мне плащ, и побыстрее.

— Да, милорд, — отозвался дворецкий и через минуту появился с шерстяным плащом наперевес и набросил его на плечи хозяина. Злясь на Кэтрин и проклиная самого себя за глупость, Люсьен решительно вышел из дома и направился к конюшне за своей лошадью.

Потребовалось немного времени, чтобы достичь небольшого каменного домика, который когда-то служил сторожкой. Поднявшись на холм, Люсьен увидел, что его подозрения оправдались. Под навесом была привязана лошадь Кэтрин, а из печной трубы вился дымок.

Люсьен снова выругался и начал спускаться с холма.

— Надеюсь, это поможет, миссис Финч. Фурункулы очень опасны и болезненны.

— О да, дорогая. — Маленькая костлявая женщина улыбнулась, обнажив десна и остатки гнилых зубов. — Мне уже гораздо лучше.