Книга Мой парень – миллионер - Айрин Лакс

– Мерзкое сравнение, Полина.

– Такое же мерзкое, как ты сам. Тормози прямо сейчас.

– Не могу. Здесь нет знака, разрешающего остановку.

– Там, где ты меня подобрал, тоже, нельзя было останавливаться автомобилям. Но тебя это почему-то не волновало.

– Как скажешь. Но раз уж дракон похитил принцессу, нужно доставить её точно по адресу. Расслабься, больше никаких фокусов. Всё будет чётко и по делу.

Симаков сосредоточился на дороге и обеими руками вцепился в руль.

– По-моему, ты только что сказал – никаких фокусов. А скорость сто двадцать километров в час?

– Люблю экстрим, детка.

– Не называй меня так, Симаков. А ещё лучше просто молчи.

– Я могила, – заверил меня миллионер и на самом деле замолчал до конца поездки.

– Прежде чем ты оставишь меня грустить в одиночестве, я должен сказать тебе кое-что, – с важным видом заявил Симаков, когда кабриолет притормозил возле здания, где располагался офис Гарика.

– Давай говори быстрее. Я опаздываю из-за твоих выходок.

– Я предлагаю тебе сделку. Демид тебе безбожно врал… Самое время хорошенько его наказать. И никто ещё не придумал лучшей мести, чем переспать с лучшим другом бывшего парня.

– Чего? Можешь мечтать, Симаков, себе в кулак.

– А что тут такого? Я невероятно хорош собой, ты тоже красотка. Мы здорово проведём время и классно потрахаемся. Если тебе принципиально, я даже могу свозить тебя на какой-нибудь шикарный курорт.

– Больше не желаю тебя слушать!..

Я развернулась и поторопилась к зданию студии, а Симаков вылез из кабриолета и, опередив меня, зашагал рядом со мной, спиной вперёд.

– Я хорош в постели, – подмигнул он мне, – а ты горячая штучка и явно не девственница. Так, чего ломаться? Проведёшь несколько незабываемых ночей в моём обществе. Предложение, между прочим, эксклюзивное.

– Отстань и отойди в сторону.

Симаков вальяжно прислонился спиной к стеклянной двери, загораживая мне проход.

– Почему нет, красотка? Демид показал себя не с самой выгодной стороны.

– Потому что сама его плохая сторона в сотни раз лучше твоей самой привлекательной стороны. Всё ясно? А теперь – брысь!.. Если не хочешь получить по голове ещё раз.

– С чего это я должен получить? – удивился Симаков и едва успел отскочить в сторону. Гарик уже спешил мне навстречу и распахнул дверь, не принимая во внимание, что по другую сторону кто-то стоит.

– Полина! Дело прогорает, а ты не торопишься! Давай скорее!

Гарик едва ли не за шиворот затащил меня в здание, а Симаков проорал мне вслед:

– Детка, ты будешь вынуждена ко мне обратиться за помощью совсем скоро!

– Что это за клоун? – поинтересовался Гарик.

– Тебе лучше не знать, поверь мне.

Глава 44. Завтрак в постель

По одну сторону дороги вдаль до самого горизонта простираются лавандовые поля, с другой стороны почему-то виднеются наши столичные высотки. Я кручу головой из стороны в сторону, пытаясь понять, что это за чудо такое.

– Это ты – чудо.

Карие смеющиеся глаза и чертовски обаятельная улыбка не оставляют мне никаких шансов. Чувствую, как губы сами собой растягиваются в ответной улыбке. Так, стоп. Этот красавчик – тот ещё враль, но кудряш подаётся вперёд, выдыхая мне прямо в губы:

– Ерунда, Поля. Да пошло оно всё…

На колено ложится горячая рука и начинает кружить в сладком вихре ощущений и запахов. Какао…

Чёрт!.. Какой же яркий сон! И запахи будто на самом деле витают в воздухе, и колено согревает ладонь Демида.

Так… В запахи я ещё могу поверить, но мужская ладонь на колене – самая настоящая и шершавая. И старенькая кровать прогнулась под весом не только моего тела. Блядь. Тут я окончательно просыпаюсь, не подскакивая на месте.

– Какого хрена ты делаешь в моей комнате и на моей кровати?

На кровати сидит Серёжа, держа свою клешню на моей коленке. Одеяло, как всегда, сбилось куда-то в сторону. И взгляд Серёжи нагло скользит по длинным ногам в пижамных шортах. Я накрываю ноги одеялом. Серёжа, будто ни в чём не бывало, соизволяет убрать ладонь с моей ноги и поправляет дужку очков.

– Доброе утро, Полина!

Я прокашливаюсь.

– Ты перепутал комнаты, Серёжа? Мама тебе, вообще-то, в зале стелила спать.

– Сер-гей, – в очередной раз поправляет меня парень, – я ничего не перепутал и пришёл пожелать тебе доброго утра.

Серёжа встаёт, демонстрируя себя, любимого, одетого лишь в боксеры и мамин жёлтый фартук с рисунком маков. Он подходит к столу и аккуратно берёт с него поднос, ставя на стул рядом с кроватью.

– -Я принёс тебе завтрак.

На подносе стоит тарелка с яичницей, украшенной зеленью, огромная кружка какао и парочка тостов.

– Эмм… Спасибо, Сер…гей. Но я знаю, где в квартире родителей находится кухня. Так что отправляйся прямиком туда. Мне не очень хочется, что бы родители видели тебя в моей спальне и нафантазировали себе всякого.

– Твои родители уехали на рынок рано утром и оставили тебе записку на холодильнике, – улыбается Серёжа, подталкивая в мою сторону поднос, – а так как ты не отличаешься особой сознательностью в вопросах питания, я взял на себя смелость позаботиться о твоём завтраке.

Я прохожусь пятёрней по своим волосам, гадая, а не охренел ли Серёжа? Умудрился одним предложением выставить меня дурой, а себя – заботливым парнишкой.

– Спасибо. Это было лишнее.

Больше всего мне хочется послать Серёжу, но он же гость в доме моих родителей. Будь он в моей квартире, сейчас собирал бы яичницу со своих волос, как всегда, уложенных в модную причёску. Картина представляется настолько заманчивой, что я тянусь к подносу. Хотя Серёжа, скорее всего, даже не обиделся бы, а начал активно втирать желтки в свою шевелюру, рассказывая, насколько полезна яичная маска для блеска волос. Серёжа воспринимает мою улыбку на свой счёт и ободряюще улыбается в ответ.

– Попробуй какао. Я прокипятил молоко.

Я тупо перевожу взгляд на кружку, в которой на поверхности плавает молочная пенка. Мда… Всё же моя жизнь в какой-то момент свернула совершенно не туда, и я искренне не понимаю, что за белиберда в ней творится с момента вынужденного и экстренного расставания с кудряшом. Потому я словно со стороны наблюдаю, как Серёжа опять присаживается на кровать, аккуратно макает тостом в яичницу и подносит ко мне. Перед моим лицом маячит подсушенный тост, по которому стекает яичный желток. В ноздри забивается аромат кипячёного молока, какао и жареной яичницы. Кажется, что более мерзкого момента нельзя представить.