Книга Отыскать любовь среди холода - Людмила Леонидова

— Что-то не так?

Джек сел за стол. Я зажгла свечи. Стало очень торжественно.

— Я никогда не ел утку с яблоками, — признался он.

— А как ее готовят у вас?

— Я пробовал только утку по-пекински в китайском ресторане.

Честно, я ее тоже пробовала, но она мне вовсе не понравилась, зажаренная, сухая, словно законсервированная на целую жизнь.

— А теперь попробуешь, как ее готовят у нас в России.

Мы ели утку, запивали красным вином, у нас весь вечер горели свечи.

Джеку все понравилось, и он оценил мои старания.

Позже я его — тоже.

На следующий день я повторила все на бис и пригласила Леню со Светкой. Было уже проще.

— Ты молодец! — шепнула Света мне на ухо. — Спиши рецепт.

— Нет, молодец ты, — возразила я, — а рецепт простой: нужно просто очень захотеть доставить близкому человеку удовольствие!

Примеряясь друг к другу, мы пробовали с Женей совместную жизнь, и у нас вроде бы все получалось. Теперь он уже не был одинок. Мы старались вдвоем.

Но меня, несмотря на это, что-то подспудно волновало, не оставляло в покое. Ведь конца детективной истории мы так и не дождались. Сергей все еще не выходил на работу, Костя не появился тоже. Я теребила Джека, свой единственный источник информации. Он молчал. Но однажды, вернувшись с работы, сказал:

— Включай «Новости».

Диктор сообщила, что после длительного лечения за рубежом приступил к своим обязанностям известный предприниматель Константин Алегров. Картинка показывала торжественную встречу Алегрова в VIP-зале международного аэропорта. Костю ждали Люся с дочкой на руках.

— А тот, второй? — вспомнила я о коллеге Джека, что пропал в Швейцарии.

— Он вернулся тоже. Только он рядовой врач, это не повод для показа по телевидению.

— Сергей выйдет из подполья тоже?

— Надеюсь, — кивнул Джек.

— Женечка, значит, все кончено?

— Все никогда не кончится, — мудро изрек он. — Пока у кого-то будет много денег, кто-то все равно захочет их отнять. Но пока слушай, что сообщают.

— «Спецслужбами раскрыта крупная террористическая сеть… задержаны пособники бандитов, среди них… — Диктор перечислил несколько фамилий, картинка показывала операцию по задержанию преступников. Вдруг на экране промелькнуло знакомое лицо. Мужчина был высокого роста и крепкого телосложения.

— Кто это? — вслух спросила я. — Не помню, откуда я знаю этого человека.

— Когда похитили Машу, начальник ГАИ сообщил, что за брошенной «тойотой» пришел хозяин, сказав, что ее угнали. Помнишь?

— Ну да, этот человек увидел по телевидению свою пропавшую иномарку, обрадовался и приехал за ней.

— А потом, — продолжил Джек, — этот якобы хозяин, исколесив всю Москву, оставил машину в гараже и, пересев сначала на метро, а потом на такси, привел «хвост» — так у вас говорят? — я кивнула, — в очень интересное место. Ни за что не догадаешься куда!

— К Сергею в офис?

— Нет. — Джек покачал головой. — В банк, где работает твоя подруга Алена!

Я онемела.

— Там у этого человека состоялся бурный разговор с охранником, бывшим водителем Константина Алегрова. Разговор, из которого стало ясно, на кого они оба работают, спецслужбы записали.

— Точно! Это охранник Петр, его я узнала среди задержанных!

Женя кивнул.

— Ты с ним знакома?

— Он, когда мы отъезжали с Машей от банка и у нас спустило колесо, настойчиво предлагал нас подвезти. Только тетя Дуся не далась. Постой, ведь колесо мог спустить он! Он зачем-то залезал под машину. Вспомнила: упал сотовый! Нет, не упал — он его уронил специально. Представляешь, он хотел сам похитить Машу, когда у них все сорвалось! — вдруг осенило меня. — Он даже предлагал мне пересесть в его машину. Ты правильно волновался в тот вечер за меня. Чувствовал!

— Он был подставлен Косте изначально и информировал своих хозяев о ходе всех операций.

— А также попадался на «утки». Ведь от него исходила информация, что Костя поменял пол! Мне Люся рассказывала, и Алена намекала.

— Теперь это уже не важно.

— Всегда нужно искать кого-то рядом, кто близко! Я читала в детективах. Я, когда помощи ждать было не от кого, пошла правильным путем, поискала и нашла Анатолия, мужа Серафимы. Оказался не тот, однако все равно — рыльце в пуху! Обычно это доверенное лицо. Знала бы Алена! Знал бы Костя, какую змею пригрел!

— Теперь знают все!

Глава двадцать седьмая

В больших окнах пентхауса утром все белым-бело. Москва-река покрылась льдом. По ней сейчас не ходят пароходы. Зато ребятишки стремглав слетают с высокого берега прямо на толстый лед. Ветер срывает шапки с их разгоряченных голов. Но им не холодно. Мороз в минус двадцать для московской детворы — забава.

Глядя на них через окна, Джек ежится, ему зябко… за них.

Он только что вылез из теплой постели и, стоя в пижаме, босиком, поеживается, хотя у нас в квартире очень тепло и светло.

— Иди ко мне, мне тоже холодно, попробуем согреться вместе, — зову я.

Он залезает ко мне под одеяло.

— Как хорошо, что сегодня выходной. Никуда не надо спешить, — говорит он.

— А вот так тебе тепло? — Закрывая Джека с головой, стаскиваю с него пижаму и прижимаюсь к нему нагим телом. — Я где-то читала, так согревали отмороженных людей.

— Именно так?

— Именно, без одежды.

Я стараюсь подоткнуть одеяло, чтобы не было щелей.

— Все-все-все, одеяла не требуется! — кричит Джек, и оно летит на пол, а вместе с ним я откатываюсь на другую половину кровати. — Ты разогреваешь меня своим внутренним огнем, — шепчет он, пытаясь меня поймать и перетянуть к себе. Я выскальзываю из его объятий.

— А ты меня… — Продолжая любовную игру, я делаю вид, что не поддаюсь. Он не выдерживает.

— Хочу тебя, — повторяет он несколько раз.

Последних слов я уже не слышу. Он извернулся и поймал меня. Его тепло уже во мне. Нам хорошо. Объятия жарки. Мне кажется, вот-вот посыплются искры, настолько мне горячо, хотя мы оба без одежды. Сначала я что-то мычу ему на ухо, потом постанываю. Стон переходит в крик. Я кричу так, что слышно, наверное, за окнами, там, на Москве-реке. Все, конец! Я постепенно прихожу в себя.

— Жарко, — шепчу я, — хочу глоток холода.

— Определись, чего ты хочешь больше, — смеется он.

— Люблю контрасты, так, чтобы одновременно и холодно, и горячо, — говорю я.

— Холод — это хорошо, — мечтательно произносит он, потому что мы оба мокрые.