Книга Пилюли от бабьей дури - Татьяна Веденская

Костя не перестанет быть собой, не разлюбит газеты и футбол, рыбалку с Мишкой, не перестанет ворчать. Это не изменится, но этого и не нужно. Он любит ее, а она его. Таким, какой он есть. Зачем ей Мальдивы? Она и так знает, что будет там, в этом дорогущем отеле, на этом острове, куда Костик устанет лететь и начнет ворчать еще в самолете. Потом, в отеле, он будет жаловаться на неудобную кровать, даже если она будет на самом деле удобная. Но она будет не такая, как дома. И люди вокруг, незнакомые, а потом обязательно расстройство желудка у него или у нее.

Зачем все это, когда можно вот так обняться, уткнуться носом в его грудь и тихо дремать, зная, что любовь, которой их осенила эта жизнь, не умерла, не распалась на части, не рассыпалась, как прах, от времени. Любовь жива, а Мальдивы и ананасы в шампанском – дело вторичное. Но, пожалуй, из чистой женской хитрости не стоит ему говорить о том, как изменилась Светина позиция в отношении дорогостоящих удовольствий. Зачем лишать человека возможности сделать что-то приятное любимой жене?

– Конечно, давай устроим. Я согласна на все! С тобой – куда скажешь, хоть на Мальдивы, хоть в Магадан.

– А почему же еще вчера ты в мою сторону и смотреть не хотела? – на секундочку смутился Константин.

Света помолчала, с загадочной улыбкой рассматривая его лицо, а потом ответила:

– Вчера диван был еще цел.

* * *

Утро в доме Дружининых наступило только в два часа дня. Бабушка, конечно, встала несколько раньше и со слезами на глазах приготовила детям кашу, которую никто не стал есть, потому что никто не проснулся. Тогда бабуля стала готовить обед. Следы ночного беспредела все еще валялись горой на полу, она старалась не смотреть на них, успокаивая себя тем, что, по крайней мере, когда они снова поставят стулья, станет больше места. А то с этим диваном просто не протолкнуться, хоть он и был выбран с точностью до сантиметра. Но эти уговоры мало помогали.

Бабуля переживала и уже начинала потихонечку придумывать собственную историю этого кошмара, этого позорища, виновницей которого была Светлана. Целиком и полностью, и только она. Если бы не эти их размолвки, не ее тихая война, все эти ночевки, был бы диванчик цел! Ее мысли удивительно совпали с правдой, но последствия происходящего, а именно два сонных, счастливых и обнаженных тела в спальне, прижавшихся друг к другу, – эти последствия прошли мимо ее. И она накручивала себя, собираясь с кем-то поговорить, призвать кого-то к ответу, когда раздался звонок в дверь.

– Господи, а это кого еще принесло, – заволновалась она, ибо, как ей казалось, никто, кроме милиции, после вчерашнего прийти не мог. Но если милиция – то почему так поздно? Было бы преступление, давно бы все следы скрыли, трупы распилили и вывезли в пакетах на свалку. Но направление (несколько кровожадное, не правда ли?) бабушкиных мыслей изменилось, как только открылась дверь. За нею, вернее, за ними обеими, старой, обитой коричневым дерматином, и новой, металлической, с глазком, стояли Ирма, Светкина то ли подружка, то ли коллега по работе, и Михаил.

– Ольга Ивановна! Привет, а вот и мы, – радостно сообщила Ирма, словно была уверена, что ей, Ольге Ивановне, этот визит доставляет большую человеческую радость и удовольствие. Больше того, из выражения Ирминого лица следовало – она считает, ее тут ждали. С пирогами и хлебом-солью просто!

– Ирма, какими судьбами? – Ольга Ивановна улыбнулась настолько холодно, насколько могла.

– А где Света? – поинтересовалась та, проигнорировав негостеприимный вопрос. Ирма вошла в прихожую, несмотря на то, что бабуля, в принципе, не демонстрировала готовности ее принять.

– Светка – спит, хмыкнула бабка. – Наделала делов и дрыхнет, – добавила она, хотя, если говорить объективно, делов наделал ее, бабулин, сын, а не невестка. На топоре еще, наверное, отпечатки пальцев остались.

– Спит? – Ирма всплеснула руками. – То-то я ей дозвониться не могу. Ну, хоть бы отменила!

– Ладно, Ольга Ивановна, мы поедем тогда, раз такое дело, – смущенно пробубнил Михаил, но Ирма, не обладающая такой тактичностью и до крайности возмущенная происходящим, в три больших шага достигла Светкиной спальни, распахнула двери и громогласно пророкотала:

– И что это значит? А? Где мои шашлыки?

– Ой, Ирма! – Света вытаращилась на подругу сонными, слипающимися глазами.

– Ты что, забыла?

– О чем? – потянулась Света и тут же вспомнила всю прошлую ночь. Воспоминания о целой ночи страстной, изматывающей, неутомимой, как у подростков, любви обожгли ее, на лице зажглась улыбка, а тело отозвалось немного болезненной усталостью и истомой. Второй мыслью был вопрос: а сколько время вообще? Который час?

– Третий, моя дорогая, – развела руками все еще недовольная Ирма, хотя одного взгляда на подругу хватило, чтобы понять – непростая была ночь.

– О господи! – всплеснула руками Светка и вскочила было, но вовремя вспомнила, что на ней абсолютно ничего нет. Стянуть одеяло и замотаться в него – тоже не совсем вариант, потому что проснувшийся и тоже совершенно голый Константин недовольно таращился на Ирму и тянул одеяло на себя, в прямом смысле этого слова. Ирма хмыкнула, оглянулась и бросила Свете плед, который висел на спинке стула рядом с компьютерным столиком в углу комнаты.

– Спасибочки, – пропищала Света и выскочила из кровати. Ирма прошла за ней, но Света завернула в ванную, а подруга разулась, сняла ветровку и прошла… на кухню.

– Что это еще за хренотень? – крикнула Ирма сквозь щель в двери ванной.

Миша же молча стоял и осматривал поле битвы.

– Это… это… – с трудом пыталась сформулировать выглянувшая из ванной Света, но тут ей на помощь пришел Костя. Он уже натянул на себя какие-то шорты и майку, пожал руку Михаилу и ответил на вполне резонный вопрос с гениальностью опытного политика. Он сказал:

– Давайте лучше поговорим о вас. Так вы съезжаетесь?

– Есть такой момент, – Михаил моментально покраснел и переключился.

Света вышла из ванной и предложила всем переместиться в близлежащий ресторанчик, раз уж на их кухне произошло маленькое ЧП (они теперь называли это так). Идея была принята и тут же воплощена в жизнь. Предварительно Михаил помог Косте вынести на ближайшую помойку остатки павшего жертвой мужской ревности дивана. Ни одного вопроса (во всяком случае, со стороны Михаила) задано не было. На этом и закончили, и только дворники потом долго гадали, что же это такое случилось с хорошим, дорогим и, видимо, довольно новым предметом интерьера. Что за ядерная атака?!

Глава XVII

Светлана знала Михаила, дай бог памяти, уже чуть ли не двадцать лет. Их познакомил Константин, с которым Света тогда только начала встречаться. Это были фактически смотрины. Кто-то водит подружек домой, знакомит их с родителями, с бабушкой, чье мнение очень ценит. Или с дедушкой. У всех по-разному. Костя привел Свету знакомиться с Михаилом. Вернее, если быть точной, Михаил приехал в общагу МОЛГМИ, чтобы быть представленным официальной девушке Константина. Видимо, мнение Михаила в этом вопросе что-то значило для Константина, потому что Света помнила, как она дергалась в тот день, пытаясь произвести хорошее впечатление. Михаил для Константина был кем-то вроде Леры для Светланы. Лера, правда, тогда была в своих затяжных бегах, жила в съемной квартире и принимала любовников за деньги. Света ничего этого не знала, она скучала по Лере, переживала из-за ее отца. Хотела понравиться Михаилу. Почему мнение этого молчаливого, стеснительного, в общем-то, теряющегося на фоне Кости паренька с добрым лицом так важно, Света не понимала, да и не хотела понимать. Ей просто нужно было произвести это чертово впечатление, и ей, кстати, это вполне удалось. Они стали много времени проводить втроем. Ходить в кино, на вечеринки. Иногда даже Миша встречал Свету, если Костя не мог подъехать, а надо было куда-то вместе ехать на ночь глядя.