Книга Ты лишила меня сна - Карен Хокинс

Хью распахнул дверь. Челюсти его были сурово сжаты.

К нему повернулись три испуганных личика. Девочки, одетые в амазонки разных цветов, в высоких шляпах, с волосами, аккуратно заплетенными в косы, являли собой очаровательную картину. Ноги их были обуты в удобные сапоги для верховой езды самого лучшего покроя. Он не мог не испытать гордости за них, и ему пришлось приложить некоторое усилие, чтобы напомнить себе, зачем он сюда явился. Общение с ними преподнесло ему полезный урок: он понял, что, какими бы благонравными ни выглядели эти девочки, в них таилась изрядная доля своеволия и время от времени они вели себя неподобающим образом.

— Папа! — Девон вскочила с радостным лицом. — Если ты хочешь сегодня выехать пораньше, мы уже готовы!

Кристина кивнула и отложила книгу с изображениями красивых и модных платьев.

— Мы только ждали тебя. Поехали?

Он вошел в комнату и оглядел каждую из них по очереди.

Их улыбки потускнели.

— Папа, — начала Кристина, — в чем дело? Что-то не так?

Хью скрестил руки на груди:

— Я слышал из-за двери ваш разговор.

Наступила минута потрясенного молчания. Щеки Кристины вспыхнули ярким румянцем, Агги опустила голову, одна только Девон не дрогнула. Она вскинула подбородок:

— И что? Мы не сказали ничего дурного. Мы просто рассуждали о том, как Катриона пытается ездить верхом и у нее ничего не получается. У медведя и то вышло бы получше.

Хью обратил взгляд к средней дочери:

— Что ты сказала?

Девон хмыкнула:

— Я сказала, что она пытается ездить верхом. Нынче утром мы видели ее из окна.

Улыбка Агги обнаружила щербинку между зубами: один молочный зуб выпал.

— Она падала. Четыре раза.

Хью с трудом перевел дыхание и набрал полную грудь воздуха:

— Она упала с лошади, а вы находите это забавным?

Кристина кивнула, но улыбка ее была неуверенной.

— Это выглядело очень смешно… — Но при взгляде на Хью голос ее пресекся.

— Похоже, вы очень рады этому.

Девон воинственно выпятила подбородок:

— Да. Всю прошлую неделю она вела себя с нами гадко!

Руки Девон, покоившиеся вдоль боков, сжались в кулаки:

— Она… эта женщина вымазала наши подушки медом!

— Что?

Агги кивнула:

— Нам пришлось принять внеочередную ванну, чтобы отмыться.

— К тому же она вывернула наизнанку пододеяльники на наших постелях! — продолжала Девон свою обличительную речь.

Он нахмурился:

— Зачем?

— Чтобы мы запутались в постельном белье, когда станем ложиться спать. Нам пришлось перестилать постели.

— А было холодно, — подтвердила Агги.

Кристина держалась подозрительно тихо.

— Мне трудно поверить, что Катриона способна на такое.

— Но она это сделала, — сказала Девон, явно раздраженная. — А нынче утром, когда мы попытались надеть панталоны, оказалось, что она сшила все штанины вместе! Я чуть не порвала свои, прежде чем поняла, что случилось.

Хью переводил взгляд с возмущенной Девон на мрачную Агги и на потупившуюся Кристину.

— Кристина!

Она подняла на него глаза. Щеки ее порозовели.

— Да, папа?

— Зачем это Катрионе понадобилось делать такие вещи? Они в общем-то безобидные, но в них чувствуется желание дать сдачи, отомстить.

Кристина с трудом сглотнула.

— Это… это потому, что мы тоже кое-что сделали.

Девон нахмурилась, но Кристина упрямо продолжала:

— Мы сказали Катрионе, что ты любишь морковь.

В комнате наступила тишина, пока Хью переваривал это сообщение.

Значит, они обманули Катриону, намеренно ввели ее в заблуждение, и она, вместо того чтобы прийти к нему и пожаловаться, решила сама вершить правосудие. Хотя его разочарование в дочерях было сильным, у него внезапно возникло побуждение рассмеяться.

— И вы решили, что я рассержусь на нее из-за моркови.

Кристина кивнула:

— Или по крайней мере не будешь доверять ей стряпню. Папа, мне очень жаль, что мы это сделали.

— А мне нет, — фыркнула Девон. — Она здесь лишняя, и чем скорее уедет, тем будет лучше для всех.

На душе у Хью стало тяжело. Теперь он понял, почему Катриона решила учиться верховой езде тайно от него. Причиной тому было его собственное поведение.

— Идите-ка все сюда.

Брови Девон сошлись над переносицей:

— Но…

— Садитесь на этот диван. Сейчас же!

Они подчинились. Девон была последней.

— Я собираюсь вам кое-что сказать: Катриона вам не мать, но она моя жена и вы будете проявлять к ней учтивость. Это ясно?

— Да, но… — попыталась возразить Девон.

— Никаких «но». Вы будете обращаться с ней с таким же уважением, как со своей тетей Софией, если не с большим.

Кристина и Агги медленно кивнули, но Девон в ответ скрестила руки на груди и сжала губы.

— Девон, я достаточно ясно выразился?

Хотя весь вид ее выражал непокорность и даже готовность к мятежу, она в конце концов тоже кивнула.

— Больше я не желаю слышать насмешек в адрес Катрионы. Кристина, когда вы сюда приехали, ты совсем не умела ездить верхом и падала столько раз, что и не перечесть. А ты, Агги, всего четыре месяца как научилась управляться с поводьями. И я помню самые впечатляющие из твоих падений.

Обе девочки опустили головы. Взгляд Хью остановился на Девон:

— Что же касается тебя, Девон, то я припоминаю, что, когда однажды мы поехали верхом к дяде Дугалу, ты упала…

— Это была не моя вина!

— …и приземлилась прямо в середину ручья.

Щеки девочки запылали:

— Моя лошадь споткнулась.

— Хороший наездник умеет управляться с лошадью. А ты держала поводья кое-как.

Она сжала губы, но ничего не ответила.

— И я никогда не смеялся над вашими ошибками, потому что на них вы учились. Всадник, который скажет вам, что никогда не падал с лошади, всегда ездит только шагом.

Кристина и Девон старались не встретиться с ним взглядом, а нижняя губа Агги задрожала.

— Катриона пытается научиться, — тихо сказал Хью. — И значение имеет только это.

Это и в самом деле было так. На сердце у него потеплело, когда он понял, как старалась Катриона научиться ездить верхом и наладить отношения сего дочками. И делала это она на свой лад — достаточно смело, но мягко и ненавязчиво. Он с трудом удерживался от улыбки, думая о том, как они отнесутся к тому, что их фокусы обернулись против них.