Книга Спящие дубравы - Вячеслав Шторм

Пират посерьезнел и, подперев кулаком щеку, ненадолго задумался. Через какое-то время он встал со своего стула и принялся мерить шагами комнату, заложив руки за спину и насвистывая обожаемую моряками всех вод песенку «Женушка в любом порту». Находившись же и насвистевшись вволю (что заняло минут десять), он вновь сел и решительно мотнул головой:

– Нет.

Само собой, мы были почти уверены в подобном ответе, но одно дело – думать, и совсем другое – слышать.

– Хотите знать, почему? Извольте. Дело, что бы вы там ни думали, вовсе не в моей черствости и вредности, как раз наоборот. Как человек, я искренне хотел бы вам помочь, и даже бесплатно. Вы мне импонируете уже тем, что не побоялись заявиться сюда с подобным предложением, а до этого – еще и уговорили парней привести вас ко мне. Кроме того, у меня тоже есть родители, которых я весьма люблю. Если бы мой старик вот так пропал, и у меня были бы хоть какие-то координаты, то я бы приложил все силы для того, чтобы его вытащить. Так что Робин Бэд, господа, полностью на вашей стороне.

– И, несмотря на это, нет?

– Вот именно. Несмотря на это, а точнее – из-за того, что я – глава КГБ. Как говаривал боцман на корвете «Гай Гисборн», где я когда-то плавал юнгой, «так уж склалось». А глава КГБ, устанавливая столь мешающие вам порядки, договорился с бургомистрами, что ни для одного корабля исключений из правил не будет. И нарушать слово мне жутко не хочется по целому ряду причин, даже если не брать в расчет тот факт, что словом своим я весьма дорожу, а репутацией – пуще того.

Я понимающе кивнул:

– Хотите сказать: что сделано однажды, то может повториться?

– Что-то вроде того. Уж так устроен человек – раздвиньте один единственный раз привычные для него рамки, и он тут же заявит, что так всегда и было…

– А что касается нашего второго предложения?

– Опять-таки, нет. Правила КГБ запрещают его членам заниматься перевозками товаров и пассажиров – на этом особо настаивали господа бургомистры, и я их всецело поддерживаю. Каждый должен заниматься своим делом. Да и потом, тут в дело грозит вступить только что упомянутый закон человеческого существования. Уж простите, но мне совершенно не хочется через какое-то время проснуться главой нескольких сотен добропорядочных моряков. Несолидно как-то после всего былого. И, наконец, я решительно не вижу дела, которое не могла бы самостоятельно выполнить моя команда, и которое при этом было бы по плечам вашей четверке.

Что ж, по крайней мере пират был откровенен, и на том спасибо. Мы извинились за то, что отняли его драгоценное время, и поднялись, чтобы раскланяться.

– Один момент. Вы мне действительно понравились, а своим теперешним поведением нравитесь еще больше. Опять-таки, так уж склалось, что в силу разных причин я обожаю делать себе приятное… Одним словом, я предлагаю вам вступить в славные ряды КГБ.

Мы слегка опешили.

– Но вы, кажется, только что сказали, что не нуждаетесь…

– Не нуждаюсь. И заставлять вас отрабатывать свое членство активными действами типа абордажей тоже не собираюсь. Вы от нашего союза получите несравненно больше: по нашим законам любой, состоящий в Комитете, раз в три года может попросить Организацию о посильной для нее услуге личного характера. А уж выделить один из своих кораблей с командой на некоторое время для КГБ более чем по силам…

М-да, неожиданное предложение, что и говорить. Неожиданное и, чего уж греха таить, несколько пугающее. Даже учитывая тот факт, что мы ни словом не обмолвились о том, кто такой на самом деле пропавший отец Глорианны, выяснить это будет не так уж сложно. И что тогда? Какую выгоду преследует Бэд и что он может получить, имея наследницу целого королевства членом своей Организации? Конечно, прямо я об этом не спросил. Не успел.

– Знаете, сударь, – только не обижайтесь, – жизнь в нашем прекрасном мире как-то сама собой настраивает на уверенность, что ничего в нем просто так не делается. – Бон был сама изысканность и непринужденность. – И я смею предположить, что кроме доставления себе удовольствия, у вас есть и другие резоны для этого благородного предложения. Это так?

– Мой друг хочет сказать, – вставила Глори, – что всем нам хотелось бы знать, в чем конкретно будет заключаться наша служба КГБ?

– А если ни в чем, то как вы объясните другим своим… э-э, коллегам, почему приняли в Организацию совершенно бесполезных людей и гнома? – закончил я.

Робин зевнул, изящно прикрыв рот ладонью:

– Еще что-нибудь? Не стесняйтесь, прошу. Сразу на все и отвечу.

– Хватит на первый раз, – сварливо отозвался Римбольд. – Вы, господин капитан, говорите пока, а мы поглядим.

Довольно нахальный тон гнома, вопреки моим ожиданиям, лишь позабавил пирата. Отсалютовав Римбольду кубком, он начал:

– Начну с третьего вопроса, и надеюсь, что прелестная дама простит мою неучтивость. Как вы совершенно справедливо предположили, Сэдрик, я не диктатор, и даже напротив – всю жизнь боролся с деспотизмом в КГБ. Конечно, Организация построена по принципу пирамиды с четкой вертикальной системой подчинения, и я нахожусь на самой ее вершине. Как говорится – выше только боги, облака и голос евнуха. Но и я не обладаю всей полнотой власти. Есть Центральный Комитет, куда входят мои заместители, главы Организации во всех крупных городах и выбранные делегаты из среды рядовых… сотрудников. Ну и ваш покорный слуга, разумеется. Так вот, любое серьезное для КГБ решение выносится на рассмотрение Центрального Комитета и или принимается (большинством голосов), или нет. Теперь идем дальше. Ни перед кем отчитываться в том, кого и зачем я принял в Организацию, я в принципе не обязан. Разумеется, если только на оплату их услуг не требуются значительные суммы.

– И что для вас «значительная сумма»? – как только речь зашла о деньгах, Римбольд тут же оживился.

– Ну-у… скажем, пятизначная.

– И что, много у вас таких… ценных сотрудников? – это уже Глори.

В ответ Робин подмигнул:

– А как вы думаете?

У меня так и чесался язык ответить «головой», но я сдержался. И действительно, он бы все равно не стал отвечать. Симпатия симпатией, но служебные тайны – дело серьезное. Тем более в КГБ.

– Я продолжаю. По поводу «совершенно бесполезных», Сэдрик…

– Достаточно просто «Сэд», – махнул рукой я.

– Благодарю. Так вот, я с вами категорически не согласен. Мой опыт – а он у меня, как вы, должно быть, догадываетесь, весьма богатый, – подсказывает, что совершенно бесполезных хоть людей, хоть гномов, хоть любых других живых существ в природе не существует по определению. Есть лишь не востребованные до поры до времени. А уж потребностей у нас столько и таких специфичных, что вы будете не просто полезными – крайне полезными для Организации.

– Простите, не могу удержаться от вопроса. Чем вот я лично могу быть крайне полезной КГБ?