Книга Игры ангелов - Нора Робертс

— Человеку вообще свойственно быть слегка ненормальным, — заметил Броуди, надкусывая печенье.

— В таком случае я — типичный человек, — подхватила Рис. — Вообще-то я очень признательна вам за то, что вы стараетесь избавить меня от скованности. Надо сказать, у вас это неплохо получается. Но я-то знаю, что состою из сплошных неврозов, приправленных разного рода фобиями и кошмарами.

— Нет ничего лучше, чем знать самого себя. — Броуди продолжал смаковать печенье. — Многие даже не догадываются о своих проблемах, что самым печальным образом сказывается на окружающих.

Бросив на него взгляд, Рис вновь обратилась к доктору Уоллесу:

— Но я также знаю, что действительно видела то, что произошло у реки. Это не было ни сном, ни галлюцинацией, ни созданием моего больного воображения. Что бы там ни думал шериф, я действительно видела это.

— Не стоит слишком уж сердиться на Рика, — мягко заметил доктор. — Он делает все, что в его силах. И он очень неплохой шериф.

— Это я уже слышала, — со вздохом пробормотала Рис.

— Я думаю, мы могли бы помочь ему с этим расследованием.

— Так вы мне верите?

— Пока что у меня нет никаких причин не верить вам на слово. Насколько я мог заметить, вы с самого приезда в наш город делали все, чтобы остаться в тени.

Док щедро разбавил свой кофе молоком, после чего откинулся на спинку кресла, вытянув ноги в щегольских ботинках.

— Вынуждена признать, что эти попытки не увенчались успехом.

— Вы сообщили об убийстве, а это не могло не привлечь к вам внимания. Так какой смысл придумывать эту историю, после которой уже невозможно остаться незамеченной? — Он внимательно посмотрел на нее сквозь стекла очков. — К тому же Броуди вам верит, а он, насколько я знаю, большой скептик. Так что…

Доктор отставил чашку с кофе, взяв взамен блокнот и карандаш.

— Должен признать, меня это вдохновляет. Все равно что стать одним из героев фильма «Закон и порядок».

— Из какой версии?

— Мне нравится самая первая, — улыбнулся док. — Броуди вам уже сказал, что я делаю наброски углем и карандашом. Два моих эскиза даже украшают местную галерею.

— Я все собираюсь туда сходить.

— Хорошая идея. Там есть несколько очень неплохих работ, сделанных местными художниками. Как бы то ни было, но мне еще не приходилось рисовать людей по описаниям, поэтому я постарался заранее ознакомиться с процедурой. Для начала попрошу вас сосредоточиться на очертаниях. К примеру, форма ее лица. Квадратная, округлая, треугольная. Можете вспомнить?

— Думаю, да.

— Закройте глаза и представьте себе эту женщину. Перед мысленным взором Рис всплыло ее лицо.

— Овальное, мне кажется. Но сильно вытянутое и зауженное.

— Хорошо. Значит, узкое лицо.

— Да. Волосы у нее были длинные, а кепка натянута до самых бровей. Но у меня осталось впечатление длинного, узкого лица. Глаз ее я сначала не видела, — продолжила Рис. — На ней были темные очки.

— А как насчет носа?

— Нос? — Тут ее память решительно забастовала. — Господи, кажется, от меня будет мало толку.

— Просто рассказывайте все, что помните.

— Мне кажется… узкий и длинный, как ее лицо. Не слишком заметный. Прежде всего я обратила внимание на ее рот — уж очень быстро он двигался. Она почти все время говорила — я бы даже сказала, орала. И эта жесткая линия рта. Даже не знаю, как объяснить.

— Тонкие губы?

— Не знаю, может быть. Рот у нее был таким… подвижным. Судя по всему, ей было что сказать. Даже если она замолкала, то продолжала гримасничать, ухмыляться. Губы продолжали двигаться. Еще у нее были серьги — в виде колец. Я видела, как они блеснули на солнце. Волосы у нее спускались ниже плеч — такие темные, волнистые. Когда она упала, очки слетели с лица, но произошло это очень быстро. Мне показалось, что глаза у нее большие… но, может быть, это от переживаний — она была такой разъяренной. А потом…

— Как насчет отличительных черт? — поинтересовался док. — Шрамы, родинки, веснушки?

— Ничего такого я не заметила. Макияж, — внезапно добавила Рис. — Накрашена она была здорово. Красная помада. Точно! Очень яркая, а еще… может, это она от гнева так покраснела, но мне показалось, что она переборщила с румянами. В ней было столько яркости, броскости — не вполне естественной, я бы сказала. Переизбыток косметики. Беда лишь в том, что она была слишком далеко — даже с учетом бинокля.

— Ничего страшного. Сколько ей, по-вашему, было лет?

— Ох… полагаю, хорошо за тридцать. Плюс-минус десять лет, — добавила Рис, закрыв руками глаза. — Вот черт.

— Ну-ка, взгляните. Похоже на нее?

Рис наклонилась вперед, вглядываясь в рисунок.

Доктор оказался куда способнее, чем она предполагала. На рисунке была не та женщина, которую она видела у реки, однако определенный потенциал в ней все же просматривался.

— Так. Хорошо, — пробормотала она с заметным облегчением. — Мне кажется, подбородок у нее был более заостренным. Совсем чуть-чуть. И глаза… Не такие круглые, более вытянутые. Кажется, так.

Взяв чашку с чаем, она сделала пару глотков.

— Цвет глаз я точно не помню. По-моему, они были темными. Рот был не таким широким. А брови — бог ты мой, надеюсь, я не сочиняю, — брови были тоньше. Совсем как две ниточки. Такое чувство, будто она выщипала их до невозможности. Когда он ударил ее о землю, кепка слетела у нее с головы. Не помню, говорила я об этом раньше? Кепка слетела, открыв лоб. Лоб у нее был широкий…

— Ну-ка, сделай вдох, — перебил ее Броуди.

— Что?

— Вдохни поглубже.

— Хорошо, — только сейчас она поняла, как сильно стучит у нее сердце. Руки дрожали — еще немного, и она расплескала бы свой чай. — Ногти у нее были накрашены. Кажется, в красный цвет. Я так и вижу, как они вонзаются в землю — все то время, что он душил ее.

— Может, ей удалось его оцарапать? — спросил Броуди.

— Нет, не думаю. Коленями он прижимал ее руки к земле, так что у нее не было ни малейшего шанса дотянуться до него.

— Как вам это?

Рис внимательно изучала набросок. Отсутствовали очень важные детали — из тех, что просто невозможно было описать словами. Гнев, ярость, страх. Тем не менее это уже больше походило на оригинал.

— Да, теперь хорошо. Я уже могу разглядеть ее в вашем наброске. Собственно говоря, только это и имеет значение, не так ли?

— Пожалуй что да. Попробуем немного улучшить нашу работу. Скушайте одно из этих печений, Рис, пока Броуди не заглотнул их все. Это Дик испек. Он мастер на такие штучки.

Рис послушно взяла печенье, а доктор тем временем засыпал ее новыми вопросами. Наблюдая за тем, как он трудится над портретом женщины, она выпила еще чашку чая. Вот брови становятся тоньше, меняется рот…