Книга Замок ангела - Сергей Оратовский

… Гонта виновато поморщился, а Ян Лооз не понял, что же здесь происходит. Этот «мучной всадник» вдруг вытащил из кармана грязный платок и подал его Яну Лоозу. Пан воеводский писарь развернул платок и… обомлел! Матка Боска Ченстоховская!! На его ладони блеснула голова собаки с факелом в пасти! Вещь, украденная этими проходимцами у него самого, еще перед их прибытием в Киевский замок. Собака с факелом в пасти! Символ доминиканцев! Псов Господних!

— Откуда это у тебя, бродяга?! — грозно спросил Ян Лооз.

Гонта молчал. С его одежды сыпалась мука.

— Нам надо кое в чем объясниться! — произнес Гонта.

— Да вижу, что надо. Давно надо! Э! Да я тебя, проходимец, кажется узнаю!!! — Ян Лооз выхватил османский ятаган. — Ты из шайки этого мерзавца атамана Чуба!!!

— Нет, мой пан! — ответил Гонта. — Я у них в шайке играл роль… бандита! Но я — не бандит! И я могу это доказать!..

— Вот как?! Как же это? А кто ты тогда на самом деле?! Может ты ангел? — невольно сорвалось с языка у пана воеводского писаря.

— А вот так! Могу доказать! Вскоре я покажу вам мою королевскую грамоту…

— Ну-ну, рассказывай… королевскую грамоту…!

… Игнаций Чуб готов был застрелиться из пистоля от такого позора.

— Где-где?! Что ты сказал Мирошка?! — закричал на человека пан атаман.

— Как это где, пан атаман? В тюрьме! В подземной тюрьме! Вместе со мной! — повторил мужчина по имени Мирошка, который до этого сладко храпел.

Это именно он, этот Мирошка, был у пана подкаштеляна Пясоты долгое время в служении. А потом предал его, украл столовое серебро и стал агентом шайки атамана Чуба. Это он, хищная и проклятая морда — Игнаций Чуб, всеми правдами и неправдами, а скорее всего благодаря бандитским деньгам, пристроил этого Мирошку в сторожевое отделение. Бывший слуга пана подкаштеляна кардинально изменил внешность. Похудел, отрастил усы и бороду. И теперь даже его родной отец, никогда бы не узнал…

Игнаций Чуб схватил его за воротник дырявой, грязной холщовой рубахи.

— Поклянись, что не врешь, паскуда?!

— Зуб ставлю! И крестик своей бабушки! Больше ничего у меня ценного нету!

Атаман Чуб упал на пол и взвыл от горя. Княжеское серебро было так близко, а вместо того, чтобы набить им мешок, он оказался в подземной тюрьме! Да еще и вместе со своим подельником! Холера ясная!

— А ты, морда, как здесь оказался? Мы же с тобой договорились, подашь нам сигнал, когда воевода приедет! А ты что учудил?

— А что я? — отвечал Мирошка, — сигнал я подал! Выстрелил только не вверх, а в пурпурный стяг!

— Какого лешего?! Ты чего ополоумел?!

— Хотел понять, насколько далеко и точно бьет этот мушкет! Вдруг мне понадобиться отстреливаться! Поэтому нужно было знать. Ну и пристрелять его не мешало бы! У воеводы Киселя все стволы — сплошное дерьмо! Только меня, один мерзавец, гончар сдал! Он все к воеводе ходил. Жаловался там на что-то. Потом увидел, ЧТО я натворил, указал на меня пальцем начальнику караула. Тот вызвал двух самых здоровенных стражников и меня скрутили! Оружие отобрали! Избили! Бросили сюда. Обещали на третий день справедливый суд у воеводы Киселя!

— Тьфу! Дурак ты, Мирошка! И я не лучше, что на тебя понадеялся… — атаман Чуб стал рассуждать, что же ему делать, как выбираться…

… В этот момент в потолке подземной тюрьме открылся люк, туда посветили факелом. И голос сверху, принадлежавший пану подкоморию Иринею Сороке, сказал кому-то:

— О! Чудеса! Я такого никогда в своей жизни не видел! Пан начальник караула! Там их уже двое! А если я завтра приду — то что их станет трое?! О, бог мой! Где же я им столько пропитания найду?! Так дело не пойдет, панове!

— Что вы там бормочите, пан подкоморий? Как это их там их двое?! Один же был только! — ответил Иренею Сороке гулкий бас. Сверху кто-то заглянул в подземную тюрьму.

— Матерь Божья! И действительно чудеса бывают не только на небесах, но и под землей! Вы правы, пан подкоморий… Чем же кормить этих мерзавцев?…

… В корчме «У Натана» с подозрительным скрипом открылась дверь, хозяин заведения обернулся, он только достал из серванта с посудой одну бутыль. У корчмаря тут же его миндалевидные глаза выскочили из орбит. Первым зашел уже знакомый ему пан. Это был воеводский писарь Ян Лооз, а за ним явился … ангел! Белый человек!

Ян Лооз поздоровался, бросил Натану серебряную монету. Тот ловко поймал ее на лету и посмотрел на номинал. 2 гроша. Серебром. Вот это клиент! Вот это человек! Неплохо, неплохо, пан воеводский писарь.

— Чего изволите, панове? — спросил удивленный корчмарь и покосился на второго странного гостя.

— Выпить! Крепко выпить! — сказал неизвестный «белый человек».

— И закусить! — добавил Ян Лооз. — Но сначала, неси, Натан, сюда сухую тряпку, метелку, будем его чистить! Надо этого «ангела» привести в божий вид!

Натан поплелся исполнять желание двух панов. Корчмарь был очень удивлен этому неожиданному визиту. Он быстро наполнил глиняные кувшины, в них оказалась крепкая випивка из деревянной бочки…

… А прямо перед этим визитом к корчмарю Натану, эти двое посетили старую кривую липу в районе «Гнилого Яра». Там, где Василь Гнедой содержал свой притон «Святую обитель»…

… Гонта отрыл из земли небольшую дубовую шкатулку. В ней в плотной тряпке и хранились его бумаги. Именно эти грамоты он только что выложил перед паном воеводским писарем прямо в корчме у Натана…

… Ян Лооз осторожно руками развернул грамоту. Ее украшал авторитетный девиз: «Pro Fide, Lege et Rege! За веру, закон и короля!» — перевел про себя высочайший лозунг с латыни Ян Лооз. Он стал читать дальше.

…. «6 марта 1648-го года. Именем Его Королевского Величества, Владислава IV — милостью Божьей Короля польского, Великого Князя литовского, русского, прусского, мазовецкого, самогитского, ливонского, а также наследственного Короля шведов, готов, вендов, выборного Великого Князя московского…

… Сим поручаем пану командору Рышарду Зайончковский — пану дознавателю королевского Сената в кратчайшие на то сроки расследовать преступления банды грабителей! Эти гнусные выходки подробно описаны в жалобах наших купцов. Неизвестная шайка за последние 2 года причинила торговому люду сплошное беспокойство и тысячные разорения! А некоторым из них — лютую смерть! От бесчинства и кровопролития! Шайка эта наиболее активна в Восточной нашем воеводстве — Киевском. А также случались жалобы из Каменца, что на Подолье. Для этого предлагается пану дознавателю королевского Сената найти шайку и внедриться в нее под видом беглого «варнака» — вора…

… Пану Рышарду Зайончковскому разрешается вершить королевский суд, без привлечения каких-либо свидетелей, если же жизни самому пану дознавателю грозит смертельная опасность…»

— Да. Кое-что теперь ясно мне. А кто такой этот пан Рышард Зайончковский? — спросил Ян Лооз и поднял на Гонту удивленные глаза.