Книга Девятьсот восемьдесят восьмой - Роман Казимирский

— Кто ты? — спросил историк, понимая, что в своем астральном обличье мало чем сможет помешать этому человеку, если тот вдруг задумает что-то недоброе.

— Не силься проснуться, не получится, — отозвался старец. — Твой сон глубок, но это даже к лучшему.

— Почему? — Марсель скорее автоматически, чем осознанно, встал между незнакомцем и своим телом.

— Все просто. Пока ты здесь спишь, там, в доме, княжеская дружина рубит твоих новых знакомых. Если бы ты бодрствовал, то, скорее всего, попытался бы спасти их — и сам бы погиб. А так все закончится для тебя вполне благополучно. Дружинники не заметят этого места. Ты ведь тоже его не разглядел, когда пришел сюда, помнишь?

— Тараса убили? — ужаснулся ученый, прислушиваясь, однако вокруг стояла тишина.

— Убивают как раз в этот момент. Не силься — все равно ничего не услышишь. Ты в другой реальности сейчас находишься, — объяснил гость, заметив недоумение на лице собеседника. — В твоей собственной. Я, честно говоря, впервые вижу, чтобы внутри у человека было так спокойно. Похоже, ты в мире с самим собой. Удивительно.

— Что же в этом удивительного? — Марсель начал понимать, с кем разговаривает, и это не обрадовало его.

— Учитывая то, что тебе пришлось пережить, ты мог бы обозлиться, усомниться, разочароваться — да много чего мог бы. Но ты остаешься собой, и это внушает уважение. Ты все еще хочешь знать, кто я?

— Наверное, нет, — покачал головой историк. — Наставник Лады, верно? И чем же я обязан такому вниманию с твоей стороны, волхв? Я покинул Киев — правда, не самым радостным для меня образом. Твоя ученица добилась своего — Владимир полностью в ее распоряжении. Христианства на Руси не будет, во всяком случае, пока. Возможно, все теперь пойдет совершенно иначе. Что вам еще от меня нужно?

— Ты обижен, я это понимаю, — голос жреца звучал спокойно и даже нежно, и Марсель напрягся, ожидая подвоха. — Но мы не желали твоей гибели, можешь мне верить. Надеюсь, ты понимаешь, что мне незачем добиваться твоего расположения? Как я для тебя — всего лишь персонаж из далекого прошлого, кости которого давно превратились в пыль, так и ты для меня — одна из вероятностей, не более.

— Тогда зачем ты здесь?

— Чтобы поделиться с тобой тем, что мне стало известно. Думаю, тебе будет интересно узнать о том, что твой неудача в Киеве никак не повлияет на тот мир, который ты знаешь.

— О чем ты? Не понимаю.

— Пространство и время многослойны. Мне стоило самому догадаться об этом много раньше, но, к сожалению, знания — это сила, которая наращивается с годами. Всегда есть кто-то, у кого ее больше. Вот и я стою перед безбрежным океаном информации всю свою жизнь, а пока только ноги замочил.

— Все равно не улавливаю. Ты говоришь слишком много слов.

— Для каждого своя история, понимаешь? А любое изменение, внесенное отдельно взятым человеком, меняет только его собственную реальность. Возможно, где-то в другом месте сейчас тот я, который решил оставить все, как есть, сидит в своем капище и размышляет о том, как дальше жить. Этот второй я существует благодаря тебе — в твоем мире волхвы почти исчезли с лица Земли. И, возможно, так изначально я должен был поступить. Но человеку дано право второй попытки, правда, далеко не все им пользуются. Я видел то, во что превратится эта земля, и меня это не устраивает, поэтому мы с Ладой делаем все, что в наших силах, чтобы исправить ситуацию. Теперь понимаешь?

— Возможно, — задумчиво ответил Марсель. — Ты хочешь сказать, что если я вернусь в свой мир, то в нем все будет, как прежде?

— Именно так.

— И ты сможешь меня отослать туда?

— Смогу.

— Так почему ты не сделал этого раньше? — ученому показалось это странным. — К чему все эти уговоры? Взял бы да и зашвырнул меня обратно. В чем проблема?

— Здесь не все так просто, как может показаться с первого взгляда.

Старец нахмурился, размышляя о том, как много можно рассказать этому своенравному человеку. Наконец, он пришел к выводу, что уже зашел слишком далеко, чтобы останавливаться на полпути.

— Признаю, мы повели себя не лучшим образом, когда без твоего согласия затеяли все это. Однако у нас не было времени на нежности, нужно было принимать решение быстро. Но именно это и стало причиной ошибки — мы не сумели просчитать все возможные варианты развития событий.

— В чем же заключалась ошибка? — Марсель так увлекся этой беседой, что на мгновение даже забыл о том, что рядом с ним происходила настоящая трагедия.

— Попав в наше время, ты стал его частью, а приняв участие в исторических событиях, занял в них соответствующее место. Понимаешь, о чем я?

— Не совсем.

— Ты теперь являешься представителем двух реальностей, — терпеливо объяснил жрец. — Раньше все было намного проще — мы просто переместили бы тебя во времени вдоль твоей собственной линии. Но сейчас, если мы попытаемся сделать это без твоего ведома, ты можешь оказаться только в том будущем, участие в формировании которого только что принял. Так понятнее?

Марсель несколько секунд молча рассматривал своего собеседника, пытаясь обнаружить в нем попытку обвести его вокруг пальца, но тот казался совершенно искренним. Да и в чем был смысл так обманывать его? Если волхвы до сих пор не выслали его к чертям собачьим первым же рейсом без права повторного въезда, значит, они просто не могли этого сделать. Такое объяснение расставляло все по своим местам. Избавиться от лже-Кирилла без его согласия они не в силах, а убивать не хотят. Хоть за это спасибо. Однако чего хочет от него жрец? Согласия на депортацию? А как же…

— А как же те люди, которые останутся здесь? — задал он беспокоящий его вопрос. — Мои спутники, друзья, знакомые? Маруся, наконец. Что с ними будет?

— Ничего особенного, — пожал плечами старец. — Они проживут отпущенный им срок и умрут каждый в свое время.

— И всё?

— И всё.

— Так не пойдет, — неожиданно даже для самого себя заявил Марсель. — Я не согласен.

— Почему? — волхв озадаченно взглянул на собеседника. — Что тебе до них? Всего пару лет назад ты и понятия не имел о том, что все они когда-то существовали.

— А теперь имею, — ученому нужно было выговориться, главным образом, для того, чтобы объяснить самому себе, что происходило в его голове. — Так уж получилось, что я оказался здесь. Ты сам только что говорил, жрец, что у каждого из нас свой путь, свое прошлое и будущее. Так почему ты считаешь, будто твои действия не были предопределены заранее? Кем? Да тем же Родом. Ты ведь в него веришь? Впрочем, не важно. Люди, о которых ты говоришь, стали частью моей жизни. Я не стремился к этому, но так случилось. И теперь ты хочешь снова отобрать у меня то, что я имею. По-твоему, это честно? Я так не считаю. И твоя история — она не твоя, а общая. Заставив меня стать ее частью, ты сам дал мне право выбора. И я его сделал.