Книга Игроки - Бронислава Вонсович

– Время позднее, благовоспитанным иноритам пора спать.

– В самом деле, – оживился папа. – Шанталь, можешь пройти к себе, а мы с Клодетт посумерничаем.

– Пожалуй, я тоже пойду к себе, – разочаровала его «дама», – разговор можно продолжить и завтра.

Папа многообещающе, но с некоторым сожалением улыбнулся, и мы разошлись по спальням. Сначала по разным, но Бернар почти сразу начал ломиться ко мне. Пришлось перейти к нему.

– Рассказывайте, – властно потребовал он. – Что там случилось?

– Ничего такого. – Я и не пыталась скрыть недовольство его напором. – Папа выдумывает, чтобы привлечь ваше внимание. То есть не ваше, а иноры Маруа, которой вы притворяетесь.

– Может, чего и додумывает, – не согласился Бернар, – но не на пустом месте. Мне кажется, поведение Эгре по отношению к вам немного изменилось.

– Кажется, он мной заинтересовался не как… – Я немного задумалась над формулировкой, но честно продолжила: – Не как инструментом, но как женщиной.

– Это же замечательно! – воодушевился маркиз. – Я говорил, что у вас получится, а вы сомневались. И без всяких зелий добились, чего нужно. Теперь, главное, это грамотно использовать. Мужчины так глупеют, когда влюбляются.

Он аж просиял от радости, которой я не разделяла. Мне почему-то захотелось сказать, что он сам, похоже, постоянно находится в состоянии влюбленности и что по Эгре не очень-то и заметно, что он поглупел. Интерес – это не любовь, и даже не влюбленность. Почему-то сама мысль о том, что нужно использовать чужие чувства в своих целях, оказалась ужасно неприятной. Да, это чувства преступника, и все же… Если, конечно, глава герцогской безопасности – преступник.

– Бернар, у вас все так же нет никаких предположений, зачем Анри это устроил? – неуверенно спросила я. – Не похож он на преступника.

– Шанталь, вы думаете, преступники ходят с табличками на спине или клеймом на лбу? – взвился Бернар. – Тем и отличаются удачливые преступники от неудачливых, что первых никогда ни в чем не подозревают. Даже если отбросить то, что я видел своими глазами, как вы объясните то, что на моем месте находится кукла? Если вы отметили ее ненормальность, Эгре должен был не просто отметить, а убрать ее, чтобы не представляла опасности для окружающих.

– Так он и убрал. – Я коротко рассказала Бернару, что вместо одного «лжемаркиза» на балу появился другой «лжемаркиз», и закончила: – Может, вас сейчас тайно, но усиленно ищут?

– Я в этом и не сомневаюсь. – Бернар был мрачен и смотрел на меня исподлобья. – Ищут, чтобы добить. А с чего вы вдруг, Шанталь, взялись обелять Эгре? Его поцелуй произвел на вас столь убойное впечатление?

Дался ему этот поцелуй! Даже забудь я про это прискорбное происшествие, маркиз непременно бы напомнил и укорил. Но забыть не удавалось и без его напоминаний.

– Анри сказал, что не планировал заканчивать нашу помолвку в Храме. Вот я и подумала, может, он не так уж и плох?

– Не заканчивать можно по-разному, вплоть до трагического стояния над гробом невесты, – холодно сказал Бернар. – Мне кажется, вы уже забыли, что согласились на помолвку только под давлением и сами не собирались заканчивать ее в Храме. А теперь, после одного поцелуя, уже подумываете, что выйти замуж за преступника – не так уж и плохо, если никто не узнает, что он преступник? Или между вами было еще что-то?

Слова его, сопровождавшиеся очередной высокомерной гримасой, прозвучали особенно гадко. Так гадко, что я почувствовала себя оскорбленной и, не задумываясь, дала ему по физиономии. Наглой физиономии гадкого типа, осмеливающегося подозревать меня в подобных поступках. После чего ушла к себе, громко хлопнула дверью и провернула в замке несколько раз ключ.

– Шанталь! – возмущенно сказал Бернар. – За что?

Отвечать не стала. Пусть сам понимает, за что, и раскаивается. Я ему всеми силами помогаю, а он подозревает меня непонятно в чем и не может удержать свои подозрения при себе.

– Шанталь, – уже более спокойно сказал маркиз, – поверьте, я не хотел вас обидеть. Я очень нервничаю, поскольку время идет, а сделать ничего не могу. Это бездействие меня угнетает, и в голову приходят очень мрачные мысли. Я начинаю думать, что с Эгре мне не справиться.

То, что в голову хоть что-то приходит, – это уже хорошо. Но вот то, что туда ничего не приходит по делу, – плохо. Нельзя сдаваться до того, как все испробовано. В том, что лорд Эгре – очень сильный противник, Бернар прав. Я не уверена, что когда Анри говорил со мной о своих чувствах, был честен, а не вел какую-то непонятную мне игру, целью которой, вполне возможно, было как раз мое бездействие до конца… Конца чего?

– Понимаете, Бернар, – не открывая дверь, сказала я, – не о том вы думаете. Нужно размышлять, какие слабые стороны есть у противника. Вы до сих пор не поняли причины, по которой лорд Эгре на вас напал, а это очень плохо. Он не может встать во главе герцогства, значит, рассчитывает получить что-то другое. Если мы поймем, что именно, будет намного легче с ним справиться. Или хотя бы найти уязвимые места.

– Может, деньги? – оживился Бернар.

– Думаете, он ставит на кон репутацию своей семьи и собственную жизнь ради того, что у него и так есть в достаточном количестве? – усомнилась я. – Я бы скорее поставила на знания и власть. Если Анри практикует запретную магию, доступ к новым заклинаниям для него заманчив.

– Не если, а практикует, – возмущенно сказал Бернар. – Но это в любом случае подводит нас к тому, что кто-то ему должен заплатить. И неважно чем – все равно я не представляю, кому нужно смещать нас столь странным образом.

– Мужа сестры вы так и не рассматриваете в качестве заказчика?

– Слишком сложный путь. Проще нанять наемного убийцу, чем сговариваться с Эгре о проведении ритуала. Если бы меня просто хотели убить, я бы поставил на него. Но ритуал все путает.

Да, ритуал, который так и не провели до конца, сильно осложнял размышления. Судя по всему, куклу маркиза из-за непредсказуемых поступков в виде разрушения борделя держат где-то под жестким контролем, а роль Бернара играет Эгре. Вопрос, действительно ли герцог в курсе подмены или Анри мне сказал неправду?

– Бернар, ваш отец сильный маг? – спросила я, пытаясь поймать мелкую увертливую мысль на краю сознания. Мелкую, но важную для нашего расследования.

– Естественно, в нашей семье все маги сильные, – гордо ответил маркиз. – Откройте же, Шанталь, неудобно так разговаривать. Я, конечно, и сам могу…

Что он может сам, я так и не узнала, поскольку его речь была прервана ужасным потусторонним звуком. Словно несчастная душа томилась где-то столетиями, испытывая невыносимые мучения, и наконец нашла возможность дать знать о своих страданиях.

Открывала дверь я намного быстрее, чем закрывала. В своей жизни я лишь однажды пугалась настолько сильно: когда узнала, зачем в наш дом приехал лорд Эгре. Или нет, тогда все же немного меньше.