Книга Ключ к сердцу Майи - Татьяна Веденская

– Приятным? – переспросил Кукош, стряхнув несуществующую соринку с рукава своего темного, очень строгого пиджака. Сегодня он был весь в черном, не иначе чтобы подчеркнуть серьезность, даже трагичность момента. Темный рыцарь пера.

– Что вы чувствуете в связи с заявлениями некоей Майи Ветровой о том, что ей, а не вам принадлежит авторство «Книги брошенных камней». Скажите, это так? Действительно ли эта женщина написала книгу, которую вы издали и за которую получили премию?

– Нет, конечно! – воскликнул Иван, живописно подавшись вперед. – Ни в коем случае, в этих заявлениях нет ни слова правды. Ни миллиметра! Это сплошная ложь, меня просто оболгали. Что я чувствую, спросили вы? Я поражен, я убит. Меня ранили в самое сердце. Не могу сказать, что я удивлен, в жизни мне уже приходилось сталкиваться с человеческой подлостью и предательством, отчасти это та горькая правда, что в свое время подтолкнула меня к написанию этой книги. Поверьте мне, я вовсе не стремлюсь к пиару любой ценой. Те, кто считает, что черный пиар – это тоже пиар, просто не заботятся о своем честном имени. Я не могу понять этого и не собираюсь даже пытаться.

– Что же случилось? Как могло прийти кому-то в голову присвоить себе авторство?

– Женщины, – ответил Иван, словно одно это слово объясняло все.

Ведущий подождал, словно надеялся на продолжение, которого не последовало. Тогда он протянул руку к небольшому журнальному столику, на котором – вот сюрприз – тоже лежали книжки, и взял одну из них. Ведущий пролистал страницы.

– Серьезная работа.

– Это заняло пять лет моей жизни, – кивнул Иван. Я вздрогнула и посмотрела на Германа.

– Майя тоже говорила, что писала ее пять лет, – сказала я. – Он врет.

– Он или она. Инь – ян, – добавил Капелин тихо.

– Пять лет жизни – серьезная работа, – повторил ведущий. – Такое невозможно скрыть от окружающих.

– Я и не пытался, я не видел в этом никакого смысла. О том, что я пишу книгу, знали многие. Мои друзья, моя семья, даже моя бывшая жена. Домработница видела меня за работой. Я даже не знаю, зачем я это говорю, я не чувствую никакой потребности оправдываться. Пусть Майя оправдывается.

– Вы знаете ее? Эту женщину? Вы знакомы с ней? – спросил ведущий.

Иван взял паузу – в полном соответствии с театральным искусством. Он смотрел на свои ладони, словно искал ответа, искал выхода, но не находил. Он покачал головой и посмотрел на седовласого ведущего глазами, полными боли.

– Я не хотел бы очернять женщину, к которой я, пусть и ненадолго, но питал чувство. Я хочу понять ее, пытаюсь найти в себе силы, чтобы понять ее поступок. Оскорбленная женщина способна на все, мне ли это не знать. Меня уже предавали.

– Майя Ветрова. Расскажите мне о ней. Кто она? Как вы познакомились?

– Наши отношения… это не была любовь с первого взгляда. Я тогда готовился к большой роли в европейском кино, Майя помогала мне с языком. Она – лингвист, профессиональный преподаватель.

– Лингвист? – с удивлением переспросил ведущий, чуть приподняв бровь. – То есть в плане знания языка эта Майя – профессионал. Как и большинство… писателей?

– Что ж, если вы так ставите вопрос, да, Майя – профессионал, и неплохой. Я не знаю, насколько реально высоки ее филологические познания, никогда не видел ни одного ее текста, никогда не сталкивался с ее увлечением литературой, если таковое имело место. Я не уверен, что она вообще любит читать.

Ведущий слушал Ивана спокойно, но не дружелюбно. Журналисты.

– Иван Эммануилович, поймите меня правильно, я только заметил, что для человека с профессиональным лингвистическим образованием это было бы возможно.

– Возможно, вероятно! Знаете, сколько на свете существует людей с профессиональным лингвистическим образованием? Миллионы. А сколько из них пишет книги?

– Статистически, чаще всего книги пишут люди с журналистским образованием, люди, имеющие отношение к языкам. Это интересный феномен, хотя и вполне закономерный, – ведущий подбросил дров в огонь.

– Статистика – наука неточная. Иногда настолько, что по своей достоверности приближается к гаданию на кофейной гуще.

– Он не так и не прав, знаешь ли, – рассмеялась я.

Герман притянул меня к себе и поцеловал в шею.

– Нет, Лиза, это не так. Настоящая статистика, как теория вероятностей, невероятно точна. Хаос – это миф. Впрочем, словом «статистика» сегодня прикрывают все, что угодно. И еще – «британскими учеными».

– Как вы можете утверждать, что Майя Ветрова написала книгу? – спросил Иван так громко, что мы тут же снова уставились на экран. – С чего вы бросаетесь ничем не проверенными заявлениями?

– Я вовсе не… Иван Эммануилович, мы здесь, чтобы докопаться до правды.

– Если бы я хотел дешевого скандала, я бы согласился прийти в эфир Первого канала, это они, знаете ли, специализируются на «много шума из ничего», – пробормотал Иван, явно раздражаясь сильнее чем надо. – До какой правды вы хотите докопаться? Мне кажется, вы просто решили «докопаться» до меня.

– Нет-нет, что вы, – холодно улыбнулся ведущий.

– Вы прочитали книгу? – спросил вдруг Кукош. – В большинстве случаев мне приходится иметь дело с журналистами, которые понятия не имеют, о чем пишут и с чем они имеют дело. И с кем. Однажды меня спросили, есть ли в моей книге любовная линия. Господи, как вы так работаете, я не понимаю?!

– Я, конечно, читал вашу книгу, – ведущий принялся зло оправдываться. – Впрочем, соглашусь с тем, что современная журналистика теряет ориентиры. Качество падает, потому что в нашем сумасшедшем мире скорость главенствует над качеством. Так и есть. Люди накручивают сами себя, все бегут – и быстрее, и вприпрыжку, а куда бегут – не знают.

– Словно по беговой дорожке, – добавил Иван. – Бессмысленно и бесцельно, но все равно изматывает. И понимаешь рано или поздно, что никуда не прибежишь. Никакого реального движения. Никакой эмоции, все пустое. Вот об этом я и писал в своей книге. Об этой тотальной несправедливости, которая сегодня стала нормой. К которой все привыкли, как к пробкам или к пустой грубости на улицах, к черствости в отношении самых близких людей. Понимаете, о чем моя книга? О каких камнях идет речь?

– Значит, Майя Ветрова лжет? – кивнул журналист. – Что вы собираетесь предпринять? Что можно сделать в подобной ситуации? Ведь, согласитесь, история неприятная. Доказать, как я думаю, Майя Ветрова ничего не сможет – доказать такое куда сложнее, чем бросаться огульными заявлениями. Но ведь нельзя сбрасывать со счетов вашу репутацию. Такой скандал делает вашу бывшую любовницу популярной, а вам наносит значительный ущерб. Планируете ли вы возместить этот ущерб?

– Ущерб, который Майя нанесла мне, больше нравственный, моральный, – покачал головой Кукош. – Кто вернет мне веру в людей? Кто восстановит разбитое сердце? Я ничего не прошу, я только хочу призвать Майю вот тут, прямо здесь и сейчас, чтобы она остановилась, отозвала свои бессмысленные заявления и прекратила эту войну, в которой ей все равно не победить. Потому что победить может только тот, за кем стоит правда. С тем, кто прав, с ним бог. Не стоит ей портить свою жизнь. Я призываю к миру.