Книга Бабье царство. Дворянки и владение имуществом в России (1700-1861) - Мишель Ламарш Маррезе

Эти цифры говорят весьма много о том выборе, перед которым оказывались родители при разделе своего имущества. Разница между числом здравствующих детей, указывавшимся в завещании, и количеством наследников свидетельствует о существовании у завещателей-дворян последовательной системы распределения наследства. Очевидно, что завещатели обоих полов были вынуждены исключать одного или более своих детей из числа наследников недвижимости, чтобы избежать крайнего дробления имений. Современники, как русские, так и иностранцы, часто высказывались об абсурдности принятой в России практики наследования, из-за которой одну деревню приходилось делить между несколькими владельцами. Дворяне-завещатели, представленные в нашей выборке, не только понимали, чем грозит раздельное наследование, но и принимали меры, чтобы избежать излишнего дробления своих земель. Кроме того, приведенные цифры наводят на мысль о том, что супруги согласовывали друг с другом завещательные действия, ведь и матери, и отцы могли исключать детей из числа наследников, будучи уверены, что их обеспечит другой родитель.

Завещатели приводили множество причин для исключения детей из завещаний. Иногда такое поведение родителей вызывалось давними обидами. В 1776 г. Мария Блудова завещала свое имущество младшим дочерям и не оставила ни куска земли сыну, с которым у нее была тяжба. Вдова Алферьева предпочла наградить одного из сыновей за хорошее поведение, а его братьев за непослушание лишила наследства. Полковник Талеров также не допустил одну из дочерей к разделу имения за непочтительность. Русское наследственное право позволяло использовать завещания как средство для наказания детей, которые не заботились о родителях и отличались расточительством, так что некоторые дворяне составляли завещания главным образом с целью покарать провинившихся отпрысков.

Но главной причиной исключения детей из круга наследников собственности одного из родителей было стремление сберечь землю. Завещания мужчин и женщин благородного сословия раскрывают, какие усилия предпринимала семья, чтобы предотвратить расточение родовых богатств, и раскрывают роль женского имущества в уравнивании долей, предназначенных детям. Вот типичный пример: в 1735 г. княгиня Анна Юсупова исполнила распоряжение мужа и разделила его деревни и другое имущество между их двумя сыновьями. Затем она объявила сыновьям, что ни она сама, ни их сестра не будут претендовать на их законные доли имущества. Дочери же, вместо ее доли, Юсупова завещала все свои собственные деревни. Кроме того, дочь получила внушительное приданое в виде движимого имущества из отцовских богатств.

Юсупова и ее муж были далеко не одиноки в применении закона о разделе наследства ко всему имуществу, принадлежавшему им обоим. Такие завещательницы, как Юсупова, тщательно оговаривали, о чьем имуществе (их собственном или принадлежащем мужьям) шла речь в каждом случае; при этом они молчаливо признавали, что в интересах детей лучше передавать каждому землю единым наделом. В 1784 г. граф Кирилл Разумовский разделил имущество между шестью сыновьями, передав лишь одной дочери деревню из своих земель, так как каждой из ее трех сестер предназначалось по две тысячи душ в имениях матери. Еще одно завещание, составленное совместно отцом и матерью, имевшими девять детей, показывает, как мужчины и женщины общими силами старались смягчить худшие последствия разделения наследства. В этом документе 1776 г. родители оговаривали, что каждый из детей получит землю «в одном месте», а не по куску в каждой деревне. Дарья Толстая дополнила собственными средствами то имущество, которое ее муж, статский советник Василий Толстой, завещал двум старшим сыновьям, а одну из своих деревень целиком назначила в наследство младшему сыну. Толстая с мужем выделили землю с крестьянами одной незамужней дочери, а ее сестрам завещали только движимое имущество. Но оба родителя предусмотрели, что в качестве компенсации ни одна из дочерей не будет отвечать за долги, которые могут остаться после отца и матери, и, кроме того, Дарья обещала оставить им имение, которое рассчитывала унаследовать от тетки.

При наличии детей у завещателя исключительным правом на имущество покойного пользовались члены нуклеарной семьи. В настоящей подборке 93% дворянок завещали недвижимость своим семьям, созданным вместе с мужьями, и 96% завещателей-мужчин поступили так же (см. табл. 5.1). Завещатели обоих полов, которые обошли своих детей наследством, передали имущество внукам. Граф Владимир Орлов разделил свои купленные земли между шестью внучками, выделив каждой из них деревни и по 100 тыс. руб. Вдова сержанта Возницына решила завещать свои куда более скромные владения двоим внукам, а сына попросила удовольствоваться одним движимым имуществом. После того как прямые потомки были обеспечены, у завещателей-мужчин не оставалось ничего, чтобы одарить свойственников или друзей. Среди женщин тоже немногие отклонялись от этой мужской нормы: графиня Прасковья Мусина-Пушкина проявила редкую щедрость к своей юной воспитаннице Прасковье Барановой, завещав ей двести душ из огромного купленного ею поместья и сверх того 10 тыс. руб.

Вдова Булгакова в 1720 г. завещала свой прожиток в совместное владение дочери и зятю. В 1830 г. Софья Строганова отписала зятю дом в Петербурге. Но такие подарки были исключением. Распределяя недвижимость между наследниками, дворянки были далеки от намерения выразить таким способом критическое отношение к патриархальной системе и воспроизводили мужские предпочтения в выборе наследников, проявляя столь же явную заботу о том, чтобы не дробились имения.

И законы наследования, и обязанности перед семьей гарантировали то, что родители почти всегда завещали земли и крестьян прямым наследникам. Однако в распределении денежных пожалований и личного имущества завещатели позволяли себе больше свободы. В целом в завещаниях дворян обоих полов внимание уделялось прежде всего недвижимости, и наследники поместий и домов получали также их содержимое. Впрочем, иногда завещали одну только движимую собственность, и вот тут-то становилась наиболее заметной разница в поведении мужчин и женщин. 67% получателей движимого имущества от женщин-завещательниц, имеющих детей, составляли члены из брачных семей[151](см. табл. 5.1). Однако завещатели-мужчины несколько меньше стремились сосредоточивать движимое имущество в руках жен и детей и поэтому в целых 16% завещаний оставили наследство посторонним людям. Кроме того, передававшееся в наследство движимое имущество завещателей, имеющих детей, состояло преимущественно из наличных денег. Богатые землевладельцы, такие как граф Николай Шереметев, вполне могли позволить себе упомянуть в завещании широкий круг родственников наряду с доверенными слугами и раздать им тысячи рублей. Жена асессора Чебышева оставила 500 руб. в приданое одной родственнице; свою недвижимость она распорядилась продать, чтобы можно было оплатить ее астрономические долги, а все оставшееся после этого завещала мужу и дочери. Бросается в глаза, что в этих документах нет распоряжений чисто сентиментального свойства. Князь Павел Щербатов поступил необычно, завещав наставнику своих детей золотые часы, 2 тыс. руб. и ежегодную пенсию. Кроме того, Щербатов оставил библиотеку и собрание гравюр зятю, а белье поделил между дворовыми людьми.