Книга Великие путешествия античного мира - Лев Ельницкий

Предполагать существование такого дорожника и использование его Птолемеем заставляет то обстоятельство, что при наличии некоторых оригинальных и сравнительно весьма точных данных относительно внутренних областей к северу от Каспия — их гидрографии и орографии — данные, касающиеся самого Каспийского моря, устий впадающих в него рек и лежащих при нем пунктов, страдают грубыми неточностями. Последние обусловлены, вероятней всего, тем, что устья рек, таких, как Оке (Амударья), Яксарт (Сырдарья), Политимет (Зеравшан), Иаст (Эмба), показаны Птолемеем из расчетов, произведенных путем экстраполяции данных, относящихся к их среднему или верхнему течению.

Поэтому реки, устья которых в действительности находятся на Аральском море, в степных озерах или же исчезают в песках к северу и к востоку от Каспия, показаны Птолемеем впадающими в Каспийское море. А вслед за устьями рек им перемещена была, вероятно, к Каспийскому морю и некоторая приаральская топонимика; в особенности подозрительно в этом смысле нахождение на берегу Каспийского моря пункта Аспабата, неизвестного другим авторам.

Из этого источника Птолемей заимствовал свои сведения о реке Ра (Волга), впервые появляющейся в античной географической литературе. При этом следует думать, что в дорожнике — предполагаемом источнике Птолемея — содержались также и указания о пути по самой Волге. Птолемей сообщает удивительно точные сведения о направлении ее русла и о впадении в нее Камы, которую он обозначает как восточное русло самой Волги, подобное ее западному руслу, берущему начало в Гиперборейских горах. Горы эти, несомненно, то же, что и Рипеи, фигурируют у Птолемея как их разновидность и для известной конкретизации имени мифических гипербореев. Реально они могут быть связаны лишь со смутным представлением о Северном Урале.

Птолемей, однако, ничего не знает о волжской дельте, из чего следует заключить, что описанный в дорожнике маршрут проходил севернее ее устья. Наименования местностей и племен, связанных своей локализацией с волжским руслом, представляются в значительной части заимствованными с запада, вроде области Несиотиды, показанной к востоку от реки Ра (V, 9, 17). Наименование этой области сопоставляется с пунктом Неснем на северо-восточном берегу Черного моря, названным Аррианом в его перипле. Так же обстоит дело и с фтейрофагами, локализующимися в действительности, как уже было показано, в области Кавказа. На Волге же их помещает Птолемей (V, 9, 17), вероятно, не без влияния той восходящей к древнеионийским источникам версии, на основании которой Геродот связывает имя фтейрофагов с будинами.

Называемая Птолемеем между Гиппийскими горами и рекой Ра страна Митридата (V, 9, 19) должна быть сопоставлена с той восточночерноморской областью, где нашел прибежище от преследовавших его римлян Митридат. Рабаски, помещаемые Птолемеем у истоков восточного русла реки Ра, то есть у Гиппийских гор, должны быть сопоставлены с борусками, локализованными им у Рипейских гор (III, 5, 10). Все эти сопоставления указывают на то, что к реальным данным о реке Ра Птолемей прибавил посредством экстраполяции данные, относящиеся в действительности к Кавказу или к мифическим Рипейским горам, с которыми Ра была связана по ходячим в древности представлениям, подобно другим северным рекам, своими истоками.

Из того же дорожника Птолемей заимствовал, вероятно, и такие наименования, как Риммийские (отождествляемые с Южным Уралом) и Норосские горы (Мугоджары), связанные с ними своими верховьями реки Римм (Узень), Дайкс (Яик-Урал) и Иаст (Эмба), а также и связанные с этими наименованиями названия племен: риммы, тибиаки, табиены, иасты, махайтеги, норосбы, нороссы, кахаги-скифы. Все эти имена известны по большей части только лишь из Птолемея и не поддаются идентификации.

Если в отношении источников Птолемея для описания прикаспийских областей приходится судить преимущественно лишь по различным косвенным признакам, то в отношении северо-восточных районов Средней Азии и Дальнего Востока он сам называет источник своей информации — описания македонского купца и торговца шелком Маеса Титиана, агенты которого совершали путешествия из Бактрианы через Согдиану и область саков в Серику. Из этого источника его предшественник Марин Тирский почерпнул много нового по сравнению с тем, что о названных странах было известно на основании сообщений Демодаманта и Исидора Харакского, греческого географа, жившего на рубеже новой эры.

Несомненно, что лишь в результате ознакомления с дорожником Маеса Титиана достоянием текста Птолемея стали такие пункты, как «Каменная башня» в области саков, близ границы Серики, локализуемая у Таш-Кургана, в районе Кашгара, или «Путевая стоянка», находившаяся к северо-востоку от этого пункта, в верховьях реки Тарим, у современного Бугура. Маесу Титиану обязан Птолемей также и сведениями относительно горной области комедов (Дарваз на Памире), а также некоторыми племенными наименованиями, каковы, например, комары, грикаи-скифы, тоарны и билты, которые локализуются в области саков. Заметим, что в основе сообщений торговых агентов Маеса Титиана лежат данные, находящие себе полное подтверждение в китайских источниках, в частности в гл. 96 летописей династии Хань.

Птолемей, располагавший данными дорожников, описывавших пути по степям к северу от Каспийского моря, изобразил это море в качестве замкнутого бассейна. Предшественники же его считали Каспий заливом Северного (или Восточного) океана. Соответственным образом должно было изображаться Каспийское море и на картах. Но возобладала эта точка зрения, как мы знаем, не сразу, и поэтому, когда Каспийское море из замкнутого бассейна «обратилось» в залив океана, многим наименованиям, располагавшимся на картах по его сторонам, пришлось потесниться и отступить несколько к югу, оттесняя, в свою очередь, наименования, относящиеся к Мидии и Гиркании или же вклиниваясь в них.

В особенности это бросается в глаза при рассмотрении Птолемеевой карты западной стороны Каспийского моря, где географическая номенклатура обильней и свободного места соответственным образом меньше. Такого рода перемещения постепенно, при переносе с карты на карту, должны были узакониваться; будучи же подмечены и объяснены, они помогают восстановить историю карты Птолемея и облегчают ее сопоставление с более древними географическими и картографическими данными, выясняя происхождение некоторых ошибок, им всем в одинаковой степени присущих.

Путешествия во все времена были вернейшим способом познания мира.

И путешествия Античности — от плавания египтянина Синухета, жившего четыре тысячелетия назад, до экспедиций греков на север Евразии или в Индию, — в этом смысле не были исключением.

Ойкумена — освоенная античным человечеством часть земной поверхности — неуклонно увеличивалась, требовала описателей и картографов, а их появление, в свою очередь, вело к расширению Ойкумены. Эта книга рассказывает о том, как по крупицам создавались представления о размерах и форме Земли, как достижения мореплавания порождали новые космологические идеи, как пополнялись этнографические знания и реальный географический опыт заставлял перетолковывать мифы. Словом, эта книга — о превращениях, которые на глазах античных поколений претерпевала картина мироздания.