Книга Стоунхендж. Загадки мегалитов - Питер Браун

Сомервиль не сомневался в значении Солнца как «ориентировочного календаря», и эту идею подкрепили аналогичные находки, сделанные в среде неопримитивных обществ в последнем тысячелетии1. Однако некоторые другие его примеры и взгляды относительно ориентировок далеко не всегда поддерживались его коллегами из Общества древностей. Как и Локьер до него, Бойл Сомервиль был слишком восприимчив, несколько доверчив и некритичен ко всей концепции ориентировок в целом.

Раскопки кургана были проведены в 1955 – 1956 годах Стюартом Пигготтом и Аткинсоном. Стены и пол галереи выложены массивными сарсеновыми плитами высотой в 2,4 м (8 футов) и простирались на 12 м (40 футов) в глубь кургана. В галерее было найдено более тридцати скелетов. В отличие от кургана в Ньюграндже (рис. 27) сарсены там не декорированы.

По более трезвым размышлениям, камни, которые использовались для фиксирования ориентировок, как правило, были значительно больше других камней в круге. Выбранная цель визирования или камень, ближайший к Солнцу во время наблюдения, был весь покрыт рисунками «чашек». В двух случаях дополнительные вертикальные камни были установлены на близком расстоянии вне самого каменного круга и представляли собой третий камень на линии визирования. Сомервиль считал, что это было сделано преднамеренно, чтобы не оставалось сомнений относительно линии, по которой выстраивалась ориентировка.

При внимательном изучении работ Бойла Сомервиля можно проследить генезис идей Тома. Интересно отметить, что более поздние идеи Тома, возникшие на основе идей одного из членов клуба старых прямых трактов, были с готовностью подхвачены новыми сторонниками теории этих трактов, такими как Джон Мишель. В его «Взгляде на Атлантиду» (1969) – постоянном спутнике переизданного «Старого прямого тракта» – работы Тома, Локьера и Сомервиля предстают как прочное подтверждающее доказательство многих идей Воткинса, включая их более поздние «интерпретации», сформулированные самим Мишелем.

В своей книге Мишель поддерживает пирамидологию и, манипулируя мегалитическим ядром Тома, увязывает его со всевозможными численными и метрическими загадками Древнего мира (добавляя к ним мистические оттенки). В примечательной главе, озаглавленной «Алхимическое бракосочетание», он утверждает, что Великая пирамида фактически была инструментом алхимии и это может быть доказано посредством исследования чисел пирамид и принципов, которые они представляют (превзойдя в этом даже сверхспекулятивные фантазии таких пирамидологов, как Тейлор и Смит, – см. ниже). В заключении говорится, что Великая пирамида была построена на перекрестке двух стихий: небесной и земной. Фактически она была инструментом вдохновения. Из этого единения в людях возникал дух Бога, а на Земле возник Новый Иерусалим.

Рис. 27. Коридорная гробница в Ньюграндже (Кантри-Мит) в Ирландии, возраст которой по радиоуглеродному анализу составил –3100 ± 100 лет. Вполне возможно, что могильник был преднамеренно ориентирован его строителями на восход Солнца во время зимнего солнцестояния (пунктирная линия), когда лучи Солнца светили вдоль проходов через отверстие в кровле (RB)

Мегалитический монумент Вудхендж предположительно был воздвигнут в соответствии с планом, созданным на основе магического квадрата Меркурия. В заоблачном полете фантазии Мишель сделал вывод, что близость Вудхенджа и Стоунхенджа вполне объяснима разумными космическими причинами, поскольку Вудхендж расположен менее чем в двух милях от Стоунхенджа, «прежней солнечной столицы».

Метрические схемы Мишеля просто захватывают дух. Даже если они правильны лишь частично, их можно сравнить с реализацией мечты астрофизиков: нахождением Розеттского камня, приравнивающего микроскопический мир атомной частицы к макромиру космоса. Мишель считал, что вся доисторическая наука в сжатой форме выражена в его так называемой формуле Великой пирамиды 1080 + 666 = 1746 (числовая игра, превосходящая все остальные числовые игры!). В той же манере Мишель говорит своим читателям, что эта пирамида была построена для представления четырех принципиальных линейных единиц древности: фута, ярда, локтя и мегалитического ярда Тома. И все же всепоглощающая (и легковерная!) охота за трактами постоянно требует большего от автора и издателя.

Мегалитические исследования Мишеля естественно охватывают и Стоунхендж, который он называет «Новым Иерусалимом», и Гластонбери, также называемый «Новым Иерусалимом». Используя мегалитический ярд Тома в «алхимическом соединении», он старается превзойти Тома в своих трактовках геометрического расположения Стоунхенджа, предоставляя графическую конструкцию метрической схемы, объединяющую этот британский монумент с Великой пирамидой. В дополнение он подбрасывает туда старую идею о том, что равнина Солсбери была огромной моделью планетной системы. По его утверждению, Силбери-Хилл возведен древней расой гигантов. Кафедральный собор Литчфилд увязывается с магическим квадратом Марса, чем бы это ни было. Литературно и метафорически, ни один камень не остается неперевернутым в этом великом турне. Даже ранние рассуждения Хойла о возможном барабанном бое в Стоунхендже притягиваются за уши для демонстрации того, что «камень, посредством его левитации звуком, может превратиться в летающую колесницу, двигающуюся по линии некой магнитной интенсивности, чей курс отмечен на земле ориентировками камней и земляных сооружений, связанных с отдаленными возвышенностями и проходящих через лес...». И действительно, под эгидой Мишеля теории Воткинса о старых прямых трактах были обновлены в угоду моде, чтобы соответствовать дешевым эффектам культов космического века. Во «Взгляде на Атлантиду» и других книгах Мишеля, написанных в этом же жанре, читателю постоянно приходится догадываться, действительно ли Мишель так искренне честен, или он просто блестяще ведет свой бизнес...

После повторного издания книги Воткинса и развития этой темы Мишелем неоохотники за прямыми трактами стали весьма активной организацией. Редактор Antiquiry снова отказал им в рекламе, но на этот раз не книге Воткинса, а культовому журналу «Охотник за трактами», который помимо самих трактов охватывал такие темы, как летучие мыши, камни желаний, старая мать-полночь, и даже включал статью, загадочно названную «Почему летающие тарелки следуют по линии трактов». Когда же один весьма доверчивый журналист открыл для себя тракты и бросился писать о них в ведущей и влиятельной британской воскресной газете, за этим последовал феноменальный поток писем. В ответ один скептически настроенный корреспондент написал о пятнадцати сельских пабах, выстроившихся в прямую линию. Другой читатель сообщил о «просветительской» ориентировке полудюжины школ. Один из лучших полученных откликов пришел от корреспондента, который обнаружил около сорока ориентировок телефонных будок в Чилтерн-Хиллз (рае для охотника за трактами). О другом искусном опыте охоты сообщил анонимный дока из Оксфорда, который корявым языком рассказывал, как обнаружил, что все римско-католические церкви в центре Лондона составляют совершенную логарифмическую спираль.

Естественно, находились и такие корреспонденты, чье отношение к трактам не было столь определенным. Кто-то из Корнуолла открыл глобальный тракт, который начинался с ориентировки, составленной дюжиной или более церквей Западного Корниша и доисторическими крепостями на холмах, а потом каким-то образом выстраивался в линию с Римом, Долиной царей (Египет) и основным средоточием пирамид ацтеков и майя!