Книга История рыцарей-тамплиеров, церкви Темпла и Темпла - Чарльз Дж. Аддисон

В субботу, 25 июня, брат Томас Точчи де Торолдби, сержант ордена тамплиеров, согласно протоколу – отступник, бежавший из Линкольна после его допроса папскими инквизиторами, но впоследствии схваченный королевскими чиновниками, предстал перед епископами Лондонским и Чичестерским, архидьяконом Солсберийским и другими священниками в церкви св. Мартина в Винетрии. Будучи вновь допрошен, он повторил заявление, сделанное в Линкольне, но добавил несколько подробностей относительно налагаемых наказаний и формул отпущения, произносимых в капитуле, отметив разницу между грехами и несоблюдением орденских правил: с первыми имел дело священник, а со вторыми – магистр. Он заявил, что веревочные пояса носили из благочестия, и рассказал историю, как, сражаясь в битве с сарацинами, потерял свою веревку и был наказан великим магистром за нарушение устава, поскольку вернулся домой без нее. Относительно тайны капитулов, Томас сказал то же самое, что и другие братья; он утверждал, что членам ордена запрещалось исповедоваться нищенствующим монахам и предписывалось являться на исповедь к своим капелланам; что они не делали ничего противного христианской вере, что же касается их стремления обеспечить благополучие ордена любыми средствами, хорошими или дурными, то дело обстояло как раз наоборот, поскольку в уставе ордена сказано: если обнаружится, что кто-либо сделал нечто незаконное, его лишают одеяния и изгоняют из ордена. На вопрос, что его побудило стать отступником и бежать из ордена, он ответил, что поступил так из страха смерти, ибо аббат Ланьи (папский инквизитор), когда допрашивал его в Линкольне, спросил, не признается ли он в чем-либо еще, а он ответил, что не знает, в чем еще признаваться, если его не заставят лгать; и что аббат, положив руку на грудь, поклялся словом Господним, что заставит его признаться прежде чем покончит с ним! Смертельно испугавшись, Томас подкупил тюремщика, дав ему сорок флоринов, чтобы тот помог ему бежать.

Аббат Ланьи и в самом деле оказался хозяином своего слова, поскольку 29 июня, через четыре дня после столь опрометчивого признания, брата Томаса Точчи де Торолдби снова доставили в церковь св. Мартина, и там, в присутствии тех же лиц он сделал третье признание, в котором заявил, что, принужденный двумя тамплиерами с обнаженными мечами, он отверг Христа устами, но не сердцем, и плюнул рядом с крестом, но не на него; что от него потребовали плюнуть на образ девы Марии, но он сумел вместо этого облобызать ее ногу. Он утверждал, что слышал, как Брайан ле Джей, магистр Храма в Лондоне, говорил очень давно, что Иисус Христос – не истинный Бог, а человек, что один волосок из бороды сарацина стоит больше, чем тело любого христианина. Томас показал, что однажды находился рядом с братом Брайаном, когда некие бедняки просили у него подаяния во имя Господа и пресвятой девы Марии, а он ответил: «Какая дева, идите к черту с вашей девой» и со злостью швырнув мелкую монету в грязь, заставил бедняков драться из-за нее, хотя на дворе была суровая зима. Он также рассказал, что на капитулах священник стоял, как бездушная скотина, и ничего не делал, только произносил псалом: «Боже, будь милостив к нам», который читался по окончании капитула. (Кстати, тамплиеры, должно быть, исповедовали весьма странную разновидность язычества, если заканчивали капитул, где они поклонялись коту, человеческой голове и черному идолу, чтением псалма: «Боже! Будь милостив к нам и благослови нас; освети нас лицем Твоим, Дабы познали на земле путь Твой , во всех народах спасение Твое». Псалом 66). Далее свидетель утверждает, что священник не имел права налагать наказание тяжелее, чем дневное пребывание на хлебе и воде, и даже это не мог делать без согласия братьев. Он также был вынужден открыть, что тамплиеры всегда покровительствовали сарацинам в священных войнах в Палестине и угнетали христиан! А о себе он говорил, что в течение трех предшествующих лет он не мог видеть тело Христово без мысли о дьяволе, и ему не удавалось изгнать эти злые помыслы из своего сердца молитвой или каким-либо иным известным ему средством; но что сегодня утром он прослушал мессу с великой набожностью, и с тех пор думает только о Христе и считает, что никто из тамплиеров не спасет свою душу, если не случится больших перемен [439] .

Накануне вновь собрался церковный совет, и когда ему представили эти последние показания братьев Стефена де Стапелбругге и Томаса Точчи де Торолдби, официальный публичный фарс был разыгран без промедления. В протоколах он описывается следующим образом:

...

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, к поражению еретиков и укреплению всех истинных христиан, начинается описание воссоединения кающихся еретиков, вернувшихся к истинной вере, с церковью на совете, состоявшемся в Лондоне в 1311 г.

Во имя Господа, аминь. В год от воплощения Господа 1311, в двадцать седьмой день июня, в зале дворца епископа Лондонского, перед достопочтенными отцами Робертом, Божьей милостью архиепископом Кентерберийским, примасом всей Англии, и его викарными епископами, собравшимися в совете, явился брат Стефан де Стапелбругге, из ордена рыцарей Храма, и были оглашены его показания, в которых он признавался и исповедовался в отречении от Христа и Пресвятой Богородицы Девы Марии, осквернении креста, и ереси; указанный же Стефан подтвердил в присутствии всех, перед жителями города Лондона, собравшимися по этому случаю, что все сказанное им является правдой и что этого признания он полностью придерживается; смиренно признав свою ошибку, коленопреклоненный, сложив руки, с множеством стенаний и слез, он вновь и вновь молил о прощении и милосердии святую матерь церковь, обещая отречься от всех ересей и заблуждений и умоляя наложить на него подобающее наказание, и тогда, взяв в руки Священное писание, он отрекся от указанных ересей таким образом:

«Я, брат Стефан де Стапелбругге, из ордена рыцарей Храма, торжественно признаю… – Он повторяет свое признание, произносит отречение и затем продолжает: – И если когда-либо впоследствии я впаду в те же заблуждения или отрину какое бы то ни было положение христианского вероучения, я сочту себя тем самым отлученным; я буду проклят как ложно поклявшийся еретик, и наказание, налагающееся на ложно покаявшихся и вновь впавших в ересь да будет тогда наложено на меня без нового суда и приговора!»

Затем он поклялся на Писании принять приговор церкви, после чего был приведен брат Томас Точчи де Торолдби, который прошел через ту же чудовищную процедуру; когда она закончилась, эти двое несчастных братьев-служителей ордена тамплиеров, настолько необразованные, что не могли даже поставить подпись, начертали свои кресты ( locos subscriptionis ) на судебном протоколе.

...

И тогда господин наш архиепископ Кентерберийский, с целью возвращения в лоно церкви указанных Томаса и Стефана, выразил свою волю и волю всего совета епископу Лондонскому, в присутствии меня, нотария, специально призванного для этого случая, в следующих словах: «Позволяем вам властью Господней, Приснодевы Марии, блаженного Томаса-мученика, нашего покровителя, и всех святых (sanctorum atque sanctarum Dei), нам данной, а также властью настоящего совета, нам врученной, примирить с церковью сих несчастных, отделенных от нее собственным вероотступничеством, а ныне возвращенных в ее лоно, оставляя нам и совету право назначать подобающее наказание за их отступничество!» И поскольку кающихся было двое, епископ Чичестера присоединился к епископу Лондонскому при отпущении грехов, и эти два епископа, облачившись в митры и ризы, в сопровождении двенадцати священников в подобающем облачении, воссели у западного входа в собор св. Павла, а кающиеся, преклонив колена, смиренно простерлись в молитве на ступенях у церковных дверей. Члены совета и горожане стояли вокруг; был пропет с начала до конца псалом «Боже! Будь милостив к нам», и по окончании молитв и проповеди епископы отпустили грехи кающимся и приняли их в лоно церкви со следующими словами: