Книга Западный фронт РСФСР 1918-1920 - Анатолий Грицкевич

Далее выступил А. Прушинский (Гарун), представлявший белорусские национальные организации. Он отметил:

«Под ударами героических польских войск свершилось чудо освобождения белорусов Минщины от нового московского вторжения, что явилось к нам в виде большевиков. Мы верим, что… все белорусские земли будут объединены в единый государственный организм».

Присутствующие с интересом выслушали все эти выступления. Но они с нетерпением ждали речь самого Пилсудского. К всеобщему удивлению, она была произнесена на белорусском языке. Некоторые представители местной аристократии, усвоившие польскую культуру, хотя и понимали белорусский язык, были возмущены: «Зачем начальник Польского государства говорит на мужицкой мове?» Основные положения речи Пилсудского были таковы:

«Искренне благодарю за высказанные мне, как Главе польского войска и Польского государства, приветствия. Как сын этой земли, я хорошо знаю о горестном положении ее, какое всегда было долей ее населения. Деды наши не видели никогда ничего лучшего, чем насилие, муки и преступления. Каждого жителя этой земли заставляли признать то, что ему насильно диктовали. Рождались люди в неволе. Рождались невольниками и не могли дышать свободно, как другие люди. Пришла эта великая война, великая волна разрухи. Она прокатилась по этой земле от края и до края, и в течение пяти лет здесь гуляло самое злостное насилие над душами и сердцами жителей. Все мечты, все идеалы, все лучшее убивалось в душах людей или покорялось тому, что требовали насильники.

Польское войско, которым я имею честь командовать, везде несет освобождение и свободу. Польша идет на окраины не для того, чтобы навязать свою волю. Я издал Воззвание, подтвержденное высшей властью — Польским Сеймом, что этой земле никто и ничего насилием навязывать не будет. Она будет свободной, и само население решит формы своего политического быта.

Я дал слово и держусь его крепко. Население будет призвано к выборам органов местного самоуправления, а потом придет время, когда вы сможете высказать свои мысли и пожелания про государственный строй. И в первом, и в другом случае дана будет полная свобода, без всяких религиозных, национальных или классовых ограничений. Я буду гордиться Польшей, польским войском и самим собой, если смогу дать этой земле высший дар, которым она столько времени не пользовалась, — дар свободы. Желаю вам полного успеха в работе, которая в атмосфере полной свободы объединит всех. Пока я буду командовать польским войском — я гарантирую вам декларированную свободу. Я верю и надеюсь, что эта земля, как отдельная единица, займет надлежащее ей место во всемирном числе государственных народов».

После завершения приема состоялся торжественный обед в казино Белостокского полка Литовско-Белорусской дивизии. А перед концертом Пилсудский со своим адъютантом без всякой охраны вышел прогуляться по улицам Минска, чем вызвал беспокойство местных властей. Впрочем, он вскоре вернулся. Уже поздно вечером после концерта, в кабинете Рачкевича, руководителя администрации Минского округа, Пилсудский в шутливом тоне поделился с присутствовавшими своими впечатлениями от прогулки по городу:

«Не понравился мне ваш Минск… Слишком русско-жидовским духом пахнет, на улицах не слышно другого языка, кроме русского».

Его собеседники запротестовали, объяснив, что сегодня пятница, поэтому вечером перед субботой евреи идут на прогулку в город и разговаривают по-русски («на культурном языке»). Но это еще не доказательство того, что Минск — еврейский город, в нем 30 процентов населения — поляки. На это Пилсудский ответил:

«Вильно и Виленщина край более польский, чем центральные районы… Западно-белорусские территории полностью отличаются от Минщины… Вильно есть и должно остаться по своему характеру центром польскости на восточных землях. Минск должен стать центром белорусских земель».

В 12 часов ночи с 19 на 20 сентября, под звуки польского гимна, поезд главнокомандующего отошел от перрона минского вокзала. Пилсудский уехал в Варшаву. Его визит вызвал много надежд среди белорусских патриотов на возрождение своего независимого государства — БНР. После крайне неприятного знакомства с политикой большевиков в национальном вопросе им очень хотелось верить обещаниям Пилсудского насчет федеративного плана.

Советско-польские переговоры

Несмотря на начало военных действий между Красной Армией и польскими войсками, правительства РСФСР и Польши в течение всего 1919 года вели переговоры друг с другом. Каждая из сторон использовала эти переговоры в своих целях: польская — ради сохранения за собой территорий, занятых в Литве, Белоруссии и Украине, российская — для временного вывода Польши из войны.

В феврале 1919 года польское правительство назначило для переговоров в Москве специального делегата Александра Венцковского, пользовавшегося доверием Пилсудского. В конце марта Венцковский прибыл в Москву, где у него было много знакомых среди большевистского руководства. До революции они вместе участвовали в подпольной борьбе против царизма.

Официальным предметом переговоров стали вопросы освобождения польских заложников в РСФСР, а также членов делегации Регентского совета в России, арестованных еще в конце 1918 г. Кроме того, следовало обсудить проблемы возврата польских исторических и культурных ценностей, вывезенных в Россию в 1914–1915 годах, репатриации в Польшу этнических поляков. В программе значился и вопрос о наказании убийц членов делегации Российского Красного Креста (миссии Бронислава Весоловского), убитых жандармами 2 января 1919 года в районе Белостока. Но, помимо всего этого, тайно велись переговоры о возможности заключения мирного договора и об условиях такового.

Вооруженный конфликт между Польшей и РСФСР формально прикрывался фактом существования Литовско-Белорусской ССР. Московское руководство первое время изображало этот конфликт как не имеющий прямого отношения к России. Тем не менее, переговоры велись в Москве.

В ноте Совнаркома РСФСР от 18 февраля 1919 года (то есть, еще до формального провозглашения Лит-Бел) правительствам Великобритании, Франции, Италии, Японии и США было сказано:

«Что касается территориальных вопросов, разрешение которых требует переговоров с Правительствами Советских Республик Литвы и Белоруссии, то Правительство Российской Советской Республики заявило правительству Польской Республики, что оно готово предложить им свое содействие, дабы помочь им прийти к полюбовному разрешению интересующих их вопросов…

Несмотря на эти явные доказательства желания мира со стороны Русской Советской Республики и Советских Республик Литвы и Белоруссии, польские отряды продолжают свои попытки нарушения границ этих последних, и вооруженные силы Польской Республики продолжают стягиваться к восточной границе, угрожая Советским Республикам Литвы и Белоруссии и Русской Советской Республике, связанной с ними неизменной сердечной дружбой».

Далее Совнарком предложил державам Антанты и белым правительствам России вступить в переговоры о мире с правительствами РСФСР и других советских республик, а заодно «выяснить» их позицию в вопросе отношений между Польшей и советскими республиками. Разумется, никакого ответа не последовало.