Книга Дерзкий незнакомец - Хелен Диксон

– Я знаю, что, если позволю тебе отказать мне сегодня, завтра ты лишь прочнее укрепишься в своем решении. Мы будем спать в одной постели и эту ночь, и все последующие, с близостью или без.

Он снял сюртук и прошел в гардеробную.

– Я иду готовиться ко сну. Когда вернусь, хочу видеть тебя лежащей в постели.

Кристина была поражена подобным разговором. Когда за Саймоном закрылась дверь, она почувствовала новый приступ гнева. Как он посмел думать, что может приказывать ей, как и где спать? Она больше не наивная юная девушка, которой он овладел на полу подземелья. Однако при мысли о том, чтобы снова быть с ним, предательский разум возликовал.

Еще некоторое время она посидела в кресле, погруженная в раздумья. Вспоминала свои ощущения, когда его губы целовали ей рот и груди, а руки ласкали обнаженное тело. Зачем же сейчас она осложняет жизнь им обоим? Разве не хочет того же, что и он? Неужели позволит гордости разделить их?

Прежде чем она успела ответить на собственные вопросы, в спальне появился Саймон в халате. От предвкушения сердце Кристины забилось быстрее. Ни слова не говоря, он зашагал к ней и, взяв за руку, заставил подняться. Она с готовностью повиновалась. Он принялся расстегивать ее халат. Глаза его жарко засверкали при виде тонкой ночной сорочки простого покроя, обнимающей стройный стан как вторая кожа, дразнящей его. Кристина почувствовала себя так, будто предлагала ему подарок. Его взгляд омыл ее тело страстной лаской. У нее перехватило дыхание от его прикосновения. Он погладил ее по щеке, скользнул рукой ниже, к груди.

Не слыша ничего вокруг, кроме их сдавленного дыхания, Кристина не сопротивлялась. Саймон обхватил ее грудь, скрытую тонкой тканью сорочки и умоляющую об освобождении. Прочтя в глазах Кристины желание, чуть заметно улыбнулся и стянул с ее плеч бретельки сорочки, выпустив на свободу мягкие холмики грудей, припал к ним губами, такими шелковистыми и теплыми. Потом подхватил Кристину на руки и понес на кровать.

Уложив ее, он снял с себя халат, явив взору совершенное, невероятно соблазнительное тело и то, сколь сильно он ее желает. Издав гортанный смешок, лег рядом с ней, не сводя с нее жадных глаз. Ее юная красота очаровывала, как и роскошная масса волос, разметавшихся по подушке. Кожа цвета слоновой кости мягко мерцала в золотистом свете свечей, пышные груди медленно поднимались и опускались в такт дыханию. Обняв за талию, он накрыл ее рот своим, целуя со страстью, кружа голову опьяняющим запахом бренди и одеколона.

Поначалу Кристина была ошарашена его теплотой и рвением. Оторвавшись от ее губ, он стал покрывать поцелуями шею, постепенно спускаясь ниже. Казалось, он наслаждается моментом, таким интимным и исполненным нежности. Снова припав губами к губам, поцеловал ее приглашающе, не сдерживаясь. И предательское тело будто перестало ей принадлежать. Она обвила руками его шею, а он стянул с нее ночную сорочку, ее груди оказались прижатыми к его крепкому волосатому торсу. Сжигающее жаркое пламя объяло все ее существо, так что она себя не помнила.

Поначалу Саймон не спешил, упиваясь каждым мгновением наслаждения. Кристина же ощущала нарастающий внутри себя исступленный восторг. Она застонала и, вскрикнув от удовольствия, волнообразно задвигала бедрами. Саймон снова принялся страстно ее целовать. Изголодавшись по ней, чувствовал, как растет желание, пока совсем не лишился рассудка и представления, где находится. Остался лишь плотский голод, требующий немедленного утоления.

Обоюдное влечение было столь велико, что поглотило обоих целиком, побуждая Саймона все быстрее двигаться внутри Кристины. Губы и тела сплелись в жарком объятии, проникающем прямо в души. Кристина, не сдерживаясь, снова закричала от наслаждения и почти непереносимой радости. Они превратились в чисто физических существ, подхваченных ураганом чувственности. Наконец наступила желанная разрядка, нахлынувшая на нее с невероятной, почти непереносимой мощью.

Шторм утих, сменившись затишьем. Поднявшись на локтях, Саймон посмотрел на жену. Лицо ее раскраснелось, на лбу блестели капельки пота, глаза потемнели и подернулись дремотой. Он скатился с нее и попытался обнять, но она, полностью придя в себя, отстранилась и отвернулась.

Саймон поднялся, глядя ей в спину, изумленный подобным поворотом событий. Скользил глазами по изгибам ее тела, одобрительно отмечая крутые бедра. Мгновение назад они принадлежали ему.

– Кристина? – Он положил руку ей на плечо, но она стряхнула ее, натянув на себя одеяло, чтобы скрыть наготу, и зарылась лицом в подушку, отказываясь смотреть на него.

– Оставь меня в покое. – Слезы жгли ей глаза. Она чувствовала себя преданной собственным телом, которое с упоением предавалось любви. Все случилось в точности так, как в первый раз, тогда она тоже лишилась контроля и, ведомая собственной страстью, ничего не могла с собой поделать.

Как он мог быть таким жестоким? Зачем обрек ее на жизнь с ним, ведь он ее не любит. Сердце, однако, питало к нему нежные чувства, которые постоянно росли, несмотря на разочарование и замешательство. С того дня в «Черном лебеде» Кристина пыталась закрыть сердце, запретить ему влюбляться в Саймона, но теперь поняла, что не имеет над ним власти. Единственным утешением гордости служило то обстоятельство, что сама она не призналась Саймону в любви. Да, она любит его. Слава богу, она ничего ему не сказала, в противном случае ее унижение было бы окончательным. Хрупкие плечи сотрясались от сдавленных всхлипываний, но они постепенно стихли.

Кристина уснула, но даже во сне не могла найти отдохновения.

Саймон заботливо поправил ей одеяло, со вздохом лег на спину и уставился в потолок, гадая, не совершил ли он ошибку, склонив Кристину к близости. Не то чтобы страсть затмила здравый смысл, хотя сдаваться он не собирался.

Задув свечи, горевшие с его стороны постели, он повернулся к Кристине. Соскальзывая в сон, он вдыхал сладкий аромат духов и наслаждался теплотой ее тела.

На рассвете Саймон сунул руку под одеяло и обнял Кристину за талию, чтобы как можно теснее прижаться к ней всем телом.

– Будь добр, убери руку. Если этого не сделаешь, клянусь, я уйду спать в другое место! – С этими словами она отбросила одеяло и встала с постели. Схватив халат, быстро закуталась в него, скрыв наготу.

Удивленный, Саймон сел на постели, с опаской глядя на жену.

– Я вовсе не собираюсь причинять тебе боль, но твой острый язычок разжигает во мне злость, поэтому берегись. Если будешь продолжать в том же духе, я найду другой способ заставить тебя страдать.

Кристина печально смотрела на него, ее губы задрожали. При виде ее страха и отчаяния Саймон негромко выругался и поправил себе подушку.

– Ради всего святого, женщина, возвращайся в постель. Вчера был тяжелый день, сегодня я намерен как следует отдохнуть.

Кристина пронзила его гневным взглядом. Страх был забыт. Как он осмелился предложить ей лечь с ним рядом? У нее еще осталась гордость. Хотя в глазах стояли слезы, она высоко вздернула подбородок, подошла к кровати и, взяв подушку и одеяло, устроилась на диване у окна. Саймон удивленно наблюдал за ее действиями.