Книга Пробуждение Атлантиды - Алисия Дэй

Вэн присвистнул, и издал долгий, низкий звук недоверия.

— Вы действительно так глупы? Или просто много раз пропускали уроки истории? Если думаете, что можете доверять слову такого чудовища как Калигула, возможно, вы должны поболтать с Тиберием о том, кто держал подушку, которая задушила его в марте тридцать седьмого.

Приподняв брови, Эрин бросила на него взгляд.

— Эй, я — любитель истории, что я такого сказал, — сказал он, пожимая плечами. — Кроме того, мой прадед имел обыкновение иногда пить вино с этим человеком.

— Замолчи, замолчи, замолчи! — завизжала Лилиан. — Мне до смерти надоело, что мною пренебрегают! Дженнэ и Беренайс все прошлое десятилетие не замечали и не давали мне принимать решения для нашего ковена. Твои родители не обращали на меня внимания, когда трахались в пути к супружескому блаженству. Но больше никто не проигнорирует меня! Сегодня вечером я захвачу власть в Круге Света! — Лилиан подняла руки и на ее ладонях образовались огненные сферы.

Эрин сделала то же самое, вызывав собственный огонь, но Вэн остановил их.

— Подождите! Как вы сможете захватить власть в ковене ведьм, если вы здесь? Не хотелось бы лишить Вас энтузиазма, но штаб-квартира Круга Света в паре часов к северу отсюда, в зависимости от того, как добираться. Конечно, я считаю, что вы могли бы полететь на своей метле, — сказал он.

Лицо Лилиан побагровело, и она бросила в него один из магических огненных шаров. Эрин быстро выбросила щит, блокируя его, так что он, отскочив, попал в дерево, которое тотчас же взорвалось.

— Ты идиот! Я здесь занимаюсь вами, в то время как Калигула и Дракос находятся в Сиэтле! Я не знаю, почему ты его навязчивая идея, но я не собираюсь стоять в стороне и наблюдать, как он пускает слюни по тебе и твоей сестре так же, как я должна была наблюдать, как твой отец волочился за твоей матерью. Если ты умрешь, Калигула и я сможем сосредоточиться на более важных делах, например, таких, как наши планы.

Стоящий рядом с ней оборотень издал рев, который, по всей видимости, должен был вызвать пробирающий до костей ужас.

— Я бы поставил этому шесть с половиной, — сказал Вэн. — Ну, может, добавил бы ещё один балл из чистого уродства.

Оборотень зарычал на него и присел, явно готовясь к нападению.

— Никакого чувства юмора, мальчики? — сказал Вэн, левой рукой вытаскивая кинжал с ножен и держа меч в правой. Затем посмотрел на Эрин, которая застыла возле него. — Почему они всегда разводят болтовню о своем стремлении к мировому господству, злой славе, и тому подобному? Если бы ты только знала, какую кучу этого эгоистичного дерьма я должен был выслушать за столетия, то смогла бы понять, сколько радости мне доставит проткнуть эти мешки с шерстью.

Эрин, наконец, выплыла из тумана боли и шока от предательства, которые парализовали ее, посмотрела на него, а потом повернулась к Лилиан.

— Один вопрос, изменчивая сука. Что ты сделала с Беренайс?

Губы Лилиан изогнулись в такой ужасающей злобной усмешке, что даже Вэн почувствовал, как холодный пот струится по его спине. Тогда она снова подняла руки, и сферы магического огня воспарили в нескольких дюймах от ее ладоней, освещая руки, покрытые темно-красными пятнами.

— Даже ты должна знать, что я нуждалась в жертве крови, чтобы вызвать черную магию. Только давайте не будем говорить о том, что это должна была быть добровольная жертва.

Эрин откинула назад свою голову и завыла, и это был звук такого чистого гнева и горя, что он мог бы составить конкуренцию вою волков.

— Тогда я буду мстить, Лилиан, — прорычала она.

— Постарайся изо всех сил, Эрин, — ответила Лилиан. — Потому что я хочу, чтобы ты знала прежде, чем умрешь, что по крайней мере одна из твоих сестер погибла от моей руки.

После этой последней колкости Лилиан скомандовала:

— Вперед! — и оборотни напали. У Вэна было время, чтобы увидеть, как Эрин выпускает в Лилиан наколдованную огненную стрелу прежде, чем первая уродливая громадина наскочила на него. Он направил воду и разбил их линию обороны приливной волной шести футов высотой, которую он смог вызвать, чтобы бросить в них, но это только сбило их с ног на несколько секунд, и затем они снова атаковали.

За краткие мгновения он успел подумать, что всегда управлялся лучше со своим оружием, нежели с вызовом первоначал, а затем все, что он мог сделать — это защищаться и наносить раны, удары и снова раны, уклоняясь, кружась и прыгая, поражая сначала одного, затем другого. Яркие молнии вспышками колдовского света освещали небо над ним, свидетельствуя о сражении Эрин с предательницей.

Он боролся неистово, рубя жилы, пронзая сердца и перерезая шеи, получая удары по почкам, по спине и голове когтями, клыками и ногами, которые рвали его, пока его череп не зазвенел от боли, а он и лезвия его мечей не покрылись кровью. Он услышал отдаленный рев и понял, что это был он сам, зовущий Эрин и Посейдона, выкрикивавший свою клятву, чтобы защитить ее.

Он усмехнулся — это был жестокий, дикий оскал — и подскочивший к нему оборотень на мгновение заколебался, всматриваясь в его лицо глазами животного, что дало Вэну время раскроить его мечем.

Сильный, оглушительный шум заставил задрожать все вокруг, и Эрин закричала.

— Да, пойте мне, пойте со мной, — кричала она, и он понял, что это Сердце Нереиды, отвечающее певчей драгоценных камней. Она начала петь, и находившиеся вокруг него оборотни отшатнулись, как от чего еще более страшного, чем клинки Вэна. Они хлопали своими лапами по ушам и припадали к земле, издавая неопределенное, испуганное завывание, крутясь и съеживаясь на земле. Вэн хотел было обезглавить их, но воину, которым он был, не позволяла честь отбирать жизнь у беспомощных, сжавшихся жертв, поэтому он повернулся к Лилиан, чтобы определить какую она представляет угрозу.

Песня Эрин достигла высшей ноты сильнейшего сопрано, песня, которую несомненно признали бы самые великие. Она выбросила руки перед собой и послала столб чистого серебряного света прямо к Лилиан. В то время, как он наблюдал за поверженными оборотнями и пытался отдышаться, тело Лилиан оторвалось от земли и каким-то образом расширилось, как будто бы свет наполнял ее и толкался изнутри, пытаясь найти выход, и затем, в мгновение ока, свет исчез, и она тяжело упала на землю. Эрин опустила руки, склонила голову и стояла, тяжело дыша, истощенная, но невредимая.

Так как оборотни начали выть еще громче, все еще сжимаясь и катаясь по земле, Вэн побежал к поверженной ведьме, подняв меч, готовясь нанести последний смертельный удар и уберечь Эрин от боли.

Но когда он достиг места, где она лежала, то увидел, что ее шея лежит под невозможным к голове углом, а ее глаза неподвижно смотрят в небо.

— Она мертва, Эрин, — сказал он. — Она больше никому не сможет причинить боли.

— Я знаю, — сказала она, и — на еще одно краткое мгновение безжалостная богиня, которой он видел ее в Атлантиде, мелькнула в глубине ее глаз. Но когда этот момент прошел, она поднесла руку ко рту и побежала в сторону хижины, где ее стошнило на снег.