Книга Мифы Северной Европы - Хелен Гербер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Согласно легендам древних германцев, неровная поверхность земли объясняется действиями великанов, которые исказили ее гладкую поверхность, тяжело ступая по ней, еще совсем молодой и мягкой. Потоки же появились из слез, проливаемых великаншами, которые видели, как огромные отпечатки ног их мужей изрыли долины. Северяне верили, что великаны, олицетворявшие для них горы, были огромными страшными созданиями, которые могли передвигаться только в темноте или тумане и превращались в камни, как только первые лучи солнца рассеивали мрак или пробивались сквозь облака.
Именно согласно этим верованиям одна из самых высоких гор получила название Ризенгебирге (Великанские горы). Скандинавы также разделяли эти верования, а сегодня жители Исландии называют вершины самых высоких гор Ёкулами (измененное «Ётун»). В Швейцарии, где снег никогда не сходит с горных вершин, люди и поныне рассказывают истории о том, как в этих местах бродили великаны; а когда с горных вершин спускается лавина, они говорят, что это великаны стряхивают снег с бровей и ресниц.
Так как великаны олицетворяли собой снег, лед, холод, камни и огонь земных недр, по преданиям, они произошли от Всеотца, которого некоторые исследователи отождествляют с Имиром. Согласно этой версии мифа, у Всеотца было три сына: Хлер (море), Кари (воздух) и Локи (огонь). Эти три божества, первые боги, сформировали первую божественную триаду, а их потомками были соответственно морские великаны Мимир, Гюмир и Трендель, штормовые великаны Тьяцци, Трюм и Бели, великаны огня и смерти, как, например, волк Фенрир и Хель.
Так как, все властвующие династии считали, что их род божественного происхождения, Меровинги утверждали, что их предком был морской великан, поднявшийся из моря в образе быка и испугавший королеву, которая в то время гуляла по берегу. Бык уговорил ее стать его женой, и она родила ему сына, названного Меровием, который стал основателем первой династии королей франков.
О большинстве самых значимых великанов существует много мифов. Эти великаны появляются в более поздних мифах и сказках, а после принятия христианства им стали приписывать страх перед церковными колоколами и церковным пением.
В этой связи скандинавы рассказывают, что во времена Олава Святого на острове Сеньен проживал великан Сеньемад, и он был разгневан тем, что монашка на острове Крипто постоянно пела псалмы по утрам. Великан полюбил прекрасную деву по имени Ютерна, но долго не мог найти в себе мужества, чтобы признаться ей в своей любви. Когда же он, наконец, сделал ей предложение, прекрасная дама с презрением отвергла его, заявив, что он слишком стар и уродлив для нее.
В ярости от того, что его так насмешливо отвергли, великан поклялся отомстить и вскоре выстрелил в прекрасную деву, жившую от него в восьмидесяти милях, кремневой стрелой. Тогда другой великан по имени Торге, увидев грозящую деве опасность и желая спасти ее, бросил навстречу летящей стреле свою шляпу. Эта толстая шляпа была восьмидесяти футов в высоту и не меньше в ширину, однако стрела пронзила ее, все же не достигнув цели. Сеньемад, увидев, что потерпел поражение, и опасаясь гнева Торге, сел на своего боевого коня и уже намеревался бежать как можно скорее, однако солнце, как раз в этот момент появившееся из-за горизонта, превратило его, стрелу и шляпу в камень. Все вместе стало называться горой Торгхаттен. Люди все еще указывают на обелиск, который и есть, по их мнению, та каменная стрела, и указывают на отверстие в горе 289 футов в высоту и 88 футов в ширину, которое они называют отверстием, проделанным в горе стрелой, пробившей шляпу, а также на изображение всадника на острове Сеньен, который, как представляется некоторым, едет верхом на коне-великане, запахнувшись в широкий плащ. Что же касается монашки, пение которой так раздражало Сеньемад, она тоже превратилась в камень и больше никого не беспокоила пением псалмов.
По другой легенде, один из горных великанов, которого раздражал звон колоколов церкви, расположенной более чем в пятидесяти милях от него, однажды кинул в церковь огромный камень. К счастью, камень упал неподалеку и раскололся на две части. С тех пор крестьяне говорят, что в канун Рождества сюда приходят тролли, ставят самый большой осколок камня на золотые столбы и весело танцуют под ним. Одна женщина, желая проверить, правда ли все это, однажды отправила на это место своего конюха. Тролли вышли ему навстречу и радушно предложили ему отпить из рога в золотой оправе и украшенного руническими надписями. Схватив рог, конюх выплеснул его содержимое и побежал назад изо всех сил, преследуемый троллями, от которых он смог оторваться, только пробежав через поле и реку. На следующий день несколько троллей пришли к женщине и потребовали отдать им кубок, а когда она отказалась расстаться с ним, они наложили на нее проклятье, которое заключалось в том, что каждый раз, когда рог будут переносить, ее дом будет сгорать дотла. Проклятье сбывалось трижды, и отныне семья особенно тщательно сторожит рог. Похожий кубок, добытый примерно таким же способом родом Олденбургов, теперь находится в коллекции короля Дании.
Великаны никогда не сидели на месте; напротив, говорили, что они передвигаются в темноте, иногда перенося с собой землю и песок, которые время от времени роняют. По преданиям, именно так образовались песчаные дюны в Северной Германии и Дании.
Согласно древней фризской легенде, у великанов был огромный корабль под именем Маннигфал, на котором они постоянно выходили в Атлантический океан. Корабль был так огромен, что, по преданию, капитан передвигался по палубе верхом на коне. Снастей же было так много, а мачты были такими высокими, что матросы, которые взбирались на них молодыми, спускались на палубу уже поседевшими стариками, успев отдохнуть и освежиться на кильблоках и шкивах.
По несчастной случайности лоцман как-то вывел огромное судно в Северное море и, намереваясь как можно скорее вернуться в Атлантический океан, но не рискуя развернуть корабль в таком маленьком для него месте, взял курс на Ла-Манш. Легко представить себе ужас всех находящихся на борту, когда они увидели, что по мере продвижения корабля пролив становится все уже и уже. Когда же корабль достиг самого узкого места между Кале и Дувром, казалось уже невозможным, что судно сможет хоть немного продвинуться дальше. Капитан, не теряя присутствия духа, не мешкая приказал матросам намылить борт мылом, особенно тщательно с правой стороны, откуда грозно надвигались скалы Дувра. Как только приказ капитана был выполнен, корабль вошел в узкое место, но, благодаря предпринятым мерам предосторожности, без происшествий проскользнул мимо скал. С тех пор скалы Дувра необыкновенно белы, а волны вокруг них необыкновенно пенисты.
