Книга Путин. Внедрение в Кремль - Евгений Стригин

«После выступления генерала Макашова ряд политических и общественных деятелей (Гайдар, Чубайс, Березовский) выступили с предложением о законодательном запрете КПРФ..

Безусловно, предложения о запрете самой массовой партии, к тому же исходящие от политиков, пользующихся, мягко говоря, не слишком высокой поддержкой населения, способны лишь накалить ситуацию в стране» [356].

Правоохранительная система, тем не менее, кое-как реагировала. 12 ноября 1998 года Московская городская прокуратура возбудила по факту выступлений ряда лиц, в том числе А. Макашова, на митингах 3–4 октября в столице уголовное дело по ст. 280 — за публичные призывы к насильственному изменению государственного конституционного строя, сообщил директор ФСБ Владимир Путин.

Дело вело Московское управление ФСБ. По словам Путина, ФСБ после обобщения информации намерена была обратиться в Генпрокуратуру с просьбой возбудить в отношении Альберта Макашова уголовное дело также по ст. 282 — разжигание межнациональной розни. «ФСБ намерена поставить вопрос перед Генпрокуратурой, чтобы она обратилась в Госдуму с просьбой снять с Макашова депутатскую неприкосновенность».

Вместе с тем, некоторые отмечали неадекватную реакцию властей. «.Откровенно русофобские взгляды изложил в своем интервью бывший заместитель Чубайса Альфред Кох, который уничижительно отзывался о недоразвитых русских, о России как стране, обреченной на гибель, и предлагал дивизии НАТО обеспечить ядерное разоружение России» [357]. Естественно, что в отношении Коха ни ФСБ РФ, ни Генеральная прокуратура уголовного дела не возбуждала.

Тем не менее макашовский скандал подогревали. 2 декабря 1998 года Кобзон вспомнил об антисемитских высказываниях своего коллеги Альберта Макашова и заявил, что до тех пор, пока они не будут должным образом осуждены, а пока такого осуждения, по его мнению, не произошло, он не может находиться в одном зале с «антисемитом Макашовым».

Впрочем, что там отставной генерал. Кое-что говорил и отставной прокурорский работник. 15 декабря 1998 года Председатель комитета нижней палаты парламента по безопасности В. Илюхин заявил в Госдуме о том, что последствия «крупномасштабного геноцида российского народа» были меньше, если бы Б. Ельцин окружил себя «представителями коренных народностей» страны, а не «одной еврейской нации».

«Эти слова, конечно же, вызвали переполох в демократических СМИ и в Кремле (но что интересно: никто из тех, кто «возмутился», не попытался опровергнуть сказанное Илюхиным). Его тут же, как и Макашова, обозвали антисемитом, хотя слова его не содержали никакой отрицательной характеристики евреев» [358].

16 декабря 1998 года представители высших органов исполнительной власти не были намерены оставлять без последствий антисемитские высказывания депутата Госдумы от КПРФ Виктора Илюхина. На высказывания Илюхина негативно отреагировали первый вице-премьер России Юрий Маслюков, министр юстиции РФ Павел Крашенинников и министр внутренних дел России Сергей Степашин, который считал, что Дума должна жестко пресекать проявления антисемитизма, иначе она себя дискредитирует.

К вышеприведенным высказываниям членов фракции компартии упорно пытались пристегнуть всю КПРФ. 18 декабря 1998 года министр юстиции РФ Павел Крашенинников сообщил, что Минюст направил в КПРФ запрос о недавних высказываниях депутата Госдумы Виктора Илюхина. Если КПРФ признает, что В. Илюхин выразил точку зрения всей партии, то будет рассмотрена возможность применения к ней предусмотренных законом мер — от предупреждения до ликвидации.

«Внезапно в эти дни в Москве было совершено еще одно провокационное действо. Невесть откуда появившаяся «дружина» организации, известной под названием «Русское национальное единство», руководимой скандально известным А. Баркашевым, демонстративно продефилировала по одному из московских бульваров. «Акция» состояла в том, что несколько десятков человек вяло прошагали на глазах у удивленных прохожих, выставляя напоказ свои нарукавные повязки с изображением видоизмененной свастики. Поразительно, что об этом каким-то тайным образом заранее узнали телевизионщики самой прозападной компании — «НТВ», возглавляемой Гусинским» [359].

20 декабря 1998 года Московская городская организация партии «Демократический выбор России» и один из ее руководителей Сергей Юшенков выступили за «немедленный запрет партии «Русское национальное единство», других нацистских и экстремистских организаций в России», а также их периодических изданий. В резолюции «Об угрозе фашизма», принятой конференцией МГО ДВР, также содержится требование «немедленно арестовать и привлечь к суду главу РНЕ Александра Баркашова. МГО ДВР обращает внимание на то, что «лидеры КПРФ открыто встали на позиции нацизма, разжигают самые низменные чувства — ксенофобию и антисемитизм — требуют ограничить свободу прессы». Конференция потребовала от властей «возбудить и довести до суда» уголовные дела в отношении политических экстремистов и антисемитов в Госдуме — депутатов Альберта Макашова и Виктора Илюхина.

22 декабря 1998 года влиятельная международная еврейская организация призвала Евросоюз, Европарламент и правительства европейских государств отказаться от контактов с представителями Компартии России, пока та не отречется от антисемитизма.

С этой инициативой выступил Всемирный еврейский конгресс, позицию которого изложил его вице-президент Калман Салтаник. Он выразил возмущение высказываниями ряда видных российских коммунистов в адрес евреев, допущенными депутатами Госдумы от компартии, в частности, председателем думского комитета по безопасности Виктором Илюхиным и Альбертом Макашовым. Всемирный еврейский конгресс считает, что до тех пор, пока руководство КПРФ не откажется от антисемитизма, с партией и ее лидерами должны быть прекращены любые контакты в европейских странах.

23 декабря 1998 года в ответ на требование Минюста разъяснить позицию Компартии по проблеме национализма, лидер КПРФ Г. Зюганов направил открытое письмо главе администрации президента, секретарю Совета безопасности Николаю Бордюже, а также министру юстиции Павлу Крашенинникову. В нем глава Компартии заявил, что «с коммунистическими убеждениями несовместимы любые формы проявления шовинизма и национальной нетерпимости, от кого бы они ни исходили и какими бы мотивами ни обосновывались». Зюганов указывал на недопустимость «и проявлений юдофобии, которые оскорбляют национальное достоинство не только евреев, но и всех народов России». Вместе с тем, по мнению Зюганова, осуждения заслуживают «взгляды и высказывания, ставящие знак равенства между евреями и сионистами, как маскирующие классовую суть сионизма и тем самым затрудняющие борьбу с ним».