Книга Танкисты атомной войны - Георгий Савицкий

Двенадцатого декабря 4-я танковая армия генерала Гота, часть соединений которой были срочно переброшены из Франции, пошла в наступление из района Котельниково, примерно в двухстах километрах юго-западнее Сталинграда. Поначалу оно развивалось успешно, уже 19 декабря немецкие танковые соединения продвинулись уже более чем на сто километров.

И все же Манштейн не дошел.

Под ударами советских танков и штурмовиков, артиллерийских заслонов и пикирующих бомбардировщиков бронированный тевтонский кулак распался и был уничтожен. Шестая армия, более 250 000 солдат, огромное количество танков, артиллерийских орудий, минометов, броневиков, автомобилей, гужевого транспорта оказались в окружении. Армия, с которой, по словам Гитлера, молодой и амбициозный фельдмаршал Паулюс «мог бы наступать на Небеса», стала распадаться в кольце русской блокады…

По свидетельству офицера-штабиста VIII армейского корпуса Шестой армии Иоахима Видера:

«…В подземных убежищах тут и там среди больных и раненых прятались здоровые боеспособные солдаты. Участились случаи нетоварищеского поведения, кражи продуктов, неповиновения командирам, вплоть до открытого мятежа. По лабиринтам подземных развалин слонялись солдаты из различных дивизий, отбившиеся от своих частей или самовольно покинувшие их, мародеры и «заготовители», на собственный страх и риск отправившиеся на добычу чего-нибудь съестного и стремящиеся увильнуть от направления на передовую…

…В последнее время в Сталинграде было введено чрезвычайное военно-полевое законодательство, предусматривавшее самую тяжкую кару за любой проступок. Мародеров предписывалось расстреливать в 24 часа. Были введены офицерские патрули, и рыскавшие полевые жандармы с металлическими бляхами на груди имели приказ принимать самые беспощадные меры. В результате этого не одна сотня немецких солдат, не устоявших перед обрушившимися на них бедствиями, погибла под немецкими же пулями…

Хлебный паек окруженных уменьшился до ста граммов в сутки, и мясо сдохших лошадей стало их главной пищей. «Все хуже становится с продовольствием. Суп все водянистее, куски хлеба все тоньше… Нехватку можно покрыть только за счет убоя еще оставшихся лошадей. Но даже это невозможно. Ведь наши лошади уже давно отправлены в тыл на подкормку… Каждый патрон у нас на вес золота. Скоро так будет и с каждым куском конской колбасы… Положение с горючим по сравнению с зимой 1941/42 года тоже ухудшилось… Необходимой при двадцатиградусном морозе зимней смазки в армии вообще не осталось…» [18].

А вот как описывает бедственное положение армии Вильгельм Хоффман из 267-го пехотного полка 94-й пехотной дивизии. Дневниковая запись от 26 декабря 1942 года:

«Лошади давно съедены. Я бы съел и кошку. Говорят, что у них вкусное мясо. Солдаты похожи на трупы или на лунатиков. Они больше не прячутся от русских снарядов. У них нет сил ходить, бегать и прятаться»[19].

Тень Сталинграда нависла над окруженными на «Ледяном валу» немецкими солдатами и сейчас. У них еще было достаточно боеприпасов и еды, а прочные железобетонные укрепления были способны выдержать массированные удары советской артиллерии и бомбардировки тяжелыми бетонобойными бомбами. Не надо было прятаться в «Hundehьtten» – «собачьих конурах», так немецкие солдаты назвали наскоро отрытые в мерзлой земле окопы, блиндажи и землянки.

Но знаменитый прусский дух солдата Вермахта был сломлен. Старая немецкая поговорка гласит: «Versuch macht klug. – Опыт делает умным». У немцев уже было предостаточно горького опыта окружений второй половины Великой Отечественной войны. Теперь оставалось только ждать неминуемого конца да вяло огрызаться против русских, которые постоянно наносили быстрые и чувствительные удары по еще держащейся обороне. И так же быстро они отходили.

В кольце окружения немецкие солдаты буквально сходили с ума. Драки, поножовщина и перестрелки возникали между ними из-за банки тушенки или котелка каши. И это при том, что провианта хватало на всех. С повальным пьянством и дебошами не могла справиться даже жестокая фельджандармерия. Солдаты запросто могли убить своего командира, если тот им чем-то не угодил.

* * *

Изредка в небе слышался гул самолетов. Это американцы и англичане пытались наладить «воздушный мост» для своих новых союзников в борьбе с «Красной угрозой». Но из этой затеи, предсказуемо, ни хрена не вышло.

Вначале хотели использовать мощные четырехмоторные «Суперкрепости» Б-29. Но, летя высоко над облаками, они не могли сбрасывать груз на парашютах, не видя цели. Да и дорого было гонять четырехмоторные гиганты с миссией помощи. Американцы умели считать деньги, заработанные на крови своих союзников.

В окруженный «Ледяной вал» изредка прорывались двухмоторные «Дугласы» или старые добрые «Тетушки Ю» – неуклюжие трехмоторные транспортники «Ju-52». Они вывозили раненых и обмороженных, подкидывали кое-что из продовольствия. Но прилетали они лишь время от времени. Да и погода стояла такая, что летать могли только сумасшедшие русские на своих бронированных штурмовиках «Ил-10М» или реактивных бомбардировщиках «Ил-28». К тому же краснозвездные истребители и зенитчики изрядно прореживали воздушный строй транспортников по пути к цели. Точь-в-точь, как в осажденном Сталинграде…

* * *

Русские танки, не торопясь, подъезжали к передовой оборонительной линии немцев и методично вели огонь. Легкие и маневренные, с мощным вооружением «Тридцатьчетверки» «утюжили» траншеи, расстреливали их из пушек и пулеметов, выжигали огнеметами. При необходимости подходили более тяжелые «ИС-3М», разрывая в клочья прицельным огнем своих 122-миллиметровых пушек уцелевшие огневые точки противника. И все это – под аккомпанемент залпов тяжелых гаубиц и непрестанный вой реактивных снарядов «Катюш».

А за танками шла пехота, «зачищая» оставшиеся очаги сопротивления и защищая свои танки в ближнем бою. Рослые и крепкие, в добротных полушубках, с мощными и безотказными автоматами «ППШ», автоматическими карабинами «СКС-45» и пулеметами они воевали умело и бесстрашно. Не раз и не два пехотинцы схватывались врукопашную с отчаянно сопротивляющимися гитлеровцами и опрокидывали их.

Обреченность и жуткая усталость в потускневших от постоянного ожидания смерти глазах. Это не была та пресловутая «стойкость», о которой, не переставая, трубило Министерство пропаганды Геббельса. Это было равнодушие приговоренных, просто с покорностью ждущих своей участи.

Налеты страшных штурмовиков «Ил-10М» не прекращались ни на день. Эти самолеты – единственные, которые прорывались на бреющем полете под низкими свинцовыми облаками. И разили огненными стрелами реактивных снарядов и хлесткими пушечными очередями.

Более серьезные цели методично атаковали реактивные бомбардировщики «Ил-28», сбрасывая за раз по шесть полутонных бомб «ФАБ-500», или по паре полуторатонных «ФАБ-1500», или по одной «трехтонке» – «ФАБ-3000». Но последняя использовалась только в исключительных случаях. Облако взрыва от нее напоминало ядерный «гриб». А разрушительное действие было практически абсолютным.