Книга Приключения Айши (сборник) - Генри Райдер Хаггард

– Это произошло случайно, о царица, – ответил я. – Я ничего не знал.

– Я верю тебе, о Холли, – холодно ответила Она, – и это твое счастье, что я тебе верю, – так, значит, вся вина на ней?

– Не вижу тут никакой вины, – вмешался Лео. – Устане свободная девушка и, по обычаям этой ужасной страны, избрала меня своим мужем, кому это во вред? Во всяком случае, госпожа, – продолжал он, – если она в чем-нибудь провинилась, то и я виноват в том же самом, и если ее надлежит наказать, накажи и меня, но предупреждаю, – говорил он с нарастающей яростью, – если по вашему приказу кто-нибудь из этих глухонемых негодяев посмеет вновь притронуться к ней, я разорву его на куски. – Его вид не оставлял сомнений в том, что он готов выполнить эту угрозу.

Айша слушала в ледяном молчании, не произнося ни слова. А когда он договорил, обратилась к Устане:

– Можешь ли ты сказать хоть что-нибудь в свое оправдание, женщина? Ты думала, дурочка, что можешь добиться своего вопреки моей воле, но разве может соломинка или перышко сопротивляться могучему ветру? Говори же, я хочу понять. Почему ты посмела меня ослушаться?

И вот тогда я увидел потрясающее проявление отваги и неустрашимости. Несчастная обреченная девушка хорошо знала, чего можно ждать от ее грозной повелительницы, не менее хорошо, по собственному горькому опыту, знала она и как велико Ее могущество, и, однако, она не пала духом и в самой глубине своего отчаяния нашла силы бросить царице вызов.

– Я поступила так, о Хийя, – сказала она, выпрямляясь во весь свой рост и сбрасывая с головы леопардовую шкуру, – потому что моя любовь сильнее самой смерти. Я поступила так потому, что жизнь без этого человека, избранного моим сердцем, была бы для меня смертной мукой. Вот почему я рискнула ослушаться тебя, зная, что навлеку на себя твой гнев; и все же я рада, что посмела так поступить, ибо мой Лев обнял меня и сказал, что все еще любит.

Айша приподнялась и снова откинулась на подушки.

– У меня нет никакой колдовской силы, – продолжала Устане своим звонким и звучным голосом, – я не царица, а простая смертная, но женское сердце может опуститься на любую глубину, о царица, а глаза женщины видят даже сквозь твое покрывало. Послушай: я знаю, ты сама любишь этого человека и хочешь убрать меня со своего пути. Да, я умру – умру, погружусь во тьму, уйду неведомо куда. Но я знаю одно. В моей груди пылает яркое пламя, и при его свете я провижу грядущее: оно развивается передо мной, как свиток. Когда я впервые увидела моего господина, – она показала на Лео, – я знала, что его свадебным даром мне будет смерть, я поняла это с первого же мгновения, – но я не переменила своего решения, я готова была заплатить эту цену, – и вот она, смерть! Но и сейчас, стоя на последней ступени жизни, я твердо знаю, что это преступление не принесет тебе ничего хорошего. Он мой, и, хотя твоя красота – словно солнце среди звезд, он все равно останется моим. Никогда не посмотрит он тебе в глаза и не назовет тебя женой. Ты тоже обречена, я вижу… – Устане говорила звонко, с вдохновением прорицательницы. – Я вижу…

Ее прервал крик ярости и ужаса. Я повернул голову. Айша вскочила и протянула руку в сторону Устане, которая не могла больше выговорить ни слова. На ее лице вновь появилось то самое полное боли и страха выражение, с каким она когда-то пела свою дикую песню. Ее глаза округлились, ноздри расширились и губы побелели.

Айша не проронила ни единого звука, а только вся напряглась и, дрожа как осиновый лист, впилась взглядом в свою жертву. Устане обхватила голову руками, издала пронзительный вопль, дважды повернулась вокруг себя и с глухим стуком упала навзничь. Мы с Лео кинулись к ней – она была уже мертва, сраженная какой-то таинственной электрической энергией или сверхъестественной силой воли, которой обладала грозная Она.

Лео не сразу осознал, что случилось. Но когда понял, на его лицо было страшно смотреть. С диким проклятьем он распрямился и набросился на Айшу. Но Она была уже наготове и опять вытянула руку, он, шатаясь, попятился и упал бы, если бы я не подхватил его. Потом уже он рассказал мне, что его как будто бы остановил сильный толчок в грудь и – что еще хуже – он вдруг обессилел, лишился всякого мужества.

– Прости меня, мой гость, – ласково обратилась к нему Айша, – если я причинила тебе боль, свершив свой справедливый суд.

– Простить тебя, дьяволица?! – проревел бедный Лео, ломая руки в ярости и отчаянии. – Простить тебя, убийца?! Клянусь Небом, я убью тебя, если смогу!

– Нет-нет, – продолжала Она все тем же ласковым голосом, – ты не понимаешь… настало время узнать тебе правду. Ты мой возлюбленный, мой Калликрат, мой Прекрасный, мой Сильный! Две тысячи лет, Калликрат, я ждала тебя, и когда ты наконец возвратился, эта женщина – Она показала на труп – встала между мной и тобой, поэтому я вынуждена была устранить ее, Калликрат.

– Проклятая ложь! – вскричал Лео. – Я не Калликрат. Я Лео Винси, а Калликрат был моим далеким предком – так, во всяком случае, я полагаю.

– Значит, ты подтверждаешь: Калликрат был твоим предком. Знай же, что ты возродившийся Калликрат и мой дорогой повелитель.

– Я не Калликрат и, конечно же, не твой повелитель, скорее уж я стану повелителем какой-нибудь демоницы: даже она лучше, чем ты.

– Что ты говоришь, Калликрат, что ты говоришь? Ты не видел меня так долго, что ничего не помнишь обо мне. А ведь я так прекрасна, Калликрат.

– Я ненавижу тебя, убийца, не хочу тебя знать. Не все ли мне равно, прекрасна ты или нет? Повторяю: я ненавижу тебя!

– И все же очень скоро ты будешь ползать у моих колен и клясться в любви, – с милой насмешкой ответила Айша. – Сейчас, пожалуй, самое подходящее время: здесь, перед этой мертвой девушкой, которая тебя любила, мы и проверим, права ли я… Смотри на меня, Калликрат!

Быстрым движением Она стряхнула с себя полупрозрачное покрывало, оставшись в своем платье с низким вырезом и перехваченном золотой змеей; ее лучезарная красота и царственная стать были поистине неотразимы; Она напоминала Венеру, выходящую из морских волн, или Галатею, вытесанную из мрамора, или же прекрасный дух, покидающий свою темницу. Она шагнула вперед и вперила в Лео свои бездонно глубокие, ярко сияющие глаза, и тотчас же его стиснутые кулаки разжались, лицо перестало подрагивать и успокоилось. Изумление сменилось восхищением, он как будто бы был заворожен, и, хотя он продолжал бороться с собой, ее ужасная красота завладевала им все сильнее и сильнее, одурманивая его и лишая всякой воли к сопротивлению. Все это было мне уже знакомо. Я вдвое старше Лео, но испытал то же самое. Ее любящий страстный взгляд предназначался не для меня, и все же я опять был в ее власти. Увы, это так. Вынужден признаться, что в тот миг мое сердце раздирала яростная, безумная ревность. Я готов был наброситься на него, какой стыд! Эта женщина поколебала, едва не опрокинула мои моральные устои, да и кто мог бы противиться ее сверхчеловеческому обаянию? Однако – сам не знаю как – я сумел овладеть собой и стал ожидать кульминации этой трагедии.