Книга Витте - Сергей Ильин

«В городе все поговаривают о каком-то указе, который должен появиться по дворянскому делу, — писал С. Ю. Витте своему единомышленнику К. П. Победоносцеву, — очень этого боюсь. Опять обещания, надежды — которые не будут выполнены уже потому, что они неисчерпаемы, а следовательно, последуют разочарования. Ужасно обидно, что государя наводят на такой неверный путь. С другой стороны, сегодня слышал от кн. Мещерского, что ему будто Плеве жаловался, что государь нерешителен и не поддается влиянию на приманки Дурново и Ко. Все это очень тревожно»116.

Когда С. Ю. Витте вступил в должность министра финансов, внутренними делами занимался Иван Николаевич Дурново — человек, который со всеми умел ладить, но крупной фигуры собой не представлял. Его главным преимуществом было то, что в нравственном отношении он был совершенно безупречен. Своей блистательной карьерой он был обязан исключительно себе самому, точнее сказать, своему необыкновенно привлекательному характеру. И. Н. Дурново был в полном смысле слова хороший человек, который испытывал удовольствие, когда мог оказать кому-нибудь услугу, отзывчивый и не способный покривить совестью ни при каких обстоятельствах117. Он и был назначен царем председателем дворянского совещания.

Его товарищ представлял собой фигуру гораздо менее симпатичную. Вячеслав Константинович Плеве отличался в лучшую сторону от своего начальника только умом. Вежливый, невозмутимо спокойный, никогда не повышавший интонацию голоса, не способный проронить ни единого лишнего слова, Плеве распространял вокруг себя холод. Его несомненный ум, громадная память и удивительная работоспособность наряду с полной беспринципностью были замечены и оценены еще Александром III. Когда министр внутренних дел сказал императору, что у В. К. Плеве отличные убеждения, император возразил: «Да, у него отличные убеждения, пока вы тут, а когда не будет вас, то и убеждения у него будут другие»118.

С. Ю. Витте и И. Н. Дурново в целом ладили, хотя по ключевым вопросам социальной политики последнего десятилетия XIX столетия — рабочему, крестьянскому и дворянскому — у них не было полного взаимопонимания. Единодушие с министром внутренних дел, «курировавшим» сословную политику, имело решающее значение для успеха всех тех мер, которые намечал и пытался осуществить министр финансов С. Ю. Витте. Разумеется, требовалась еще и поддержка императора.

Назначение после отставки И. Н. Дурново Ивана Логгиновича Горемыкина было несомненным шагом назад. И. Л. Горемыкин был верным слугой императора — в этом состояло его единственное и наиболее ценное в глазах Николая II достоинство. При императоре Александре II И. Л. Горемыкин придерживался либеральных взглядов; когда на престол взошел Александр III, он переменил направление и сделался консерватором. Как только И. Л. Горемыкин был назначен министром внутренних дел, а произошло это в 1895 году, он принялся проводить реакционную политику, правда, иногда в либеральной оболочке. Так, им был составлен проект введения земских учреждений в губерниях западного края. После отставки И. Л. Горемыкина 20 октября 1899 года Министерство внутренних дел возглавил Д. С. Сипягин.

Дмитрий Сергеевич Сипягин и Сергей Юльевич Витте не просто дружили, они были на «ты». Большого роста, внушительного телосложения, с крупными чертами лица, большим носом и оттопыренными ушами, Д. С. Сипягин был цельной, но простой и бесхитростной личностью. Трудоголик, он до глубокой ночи просиживал за письменным столом, вникая во все мелочи административного управления огромной страной, тем самым стремясь, может быть и сам того не желая, сделаться губернатором всероссийским.

От природы Д. С. Сипягину был дан изрядный запас здравого смысла. Он немало помогал ему легко ориентироваться в сложной обстановке. «Последний боярин Московской Руси», по определению одного острослова, он имел репутацию человека справедливого и не лишенного благородства. Д. С. Сипягин был всецело предан царю, любил историю родной страны и был очень религиозен. Он свято исполнял все старинные обряды, твердо держал все посты и, как простой русский человек, очень любил хорошо покушать, причем в поглощении разных блюд ему не было равных. На груди, под рубахой, на толстом шелковом шнурке Дмитрий Сергеевич носил ворох различных талисманов. Тут были крестики, иконки, мешочки, ладанки, какие-то кольца, по предположению сослуживцев, родительские венчальные, и многое другое. Но талисманы и амулеты не уберегли его от пули террориста. Смертью друга С. Ю. Витте был опечален еще и потому, что очень хорошо догадывался, кто его сменит. На место Д. С. Сипягина пришел не кто иной, как В. К. Плеве, ставший прямо-таки врагом министра финансов119.

Отношения В. К. Плеве и С. Ю. Витте испортились окончательно на заседаниях дворянского совещания. В. К. Плеве был начисто лишен творческих задатков. Более того, его порой посещали такие странные идеи, что нам, историкам, остается, следуя персидской пословице, «засунуть в рот пальцы удивления и сесть на ковер для размышления». Вот пример, взятый из книги Ю. Б. Соловьева.

В. К. Плеве был горячим сторонником насаждения в Сибири дворянского землевладения. Но где найти таких дворян, которые согласятся уехать с насиженных имений в далекий край? «Я бы хотел знать, где те русские люди американского закала, которые согласятся переселиться в Сибирь на 1000 десятин земли с неотмерзающей подпочвой и которые при этом пожелают затрачивать большие средства на обработку этой земли. Я думаю, что такие люди будут редким исключением и едва ли найдется какой-нибудь десяток».

Но проблему требовалось безотлагательно решать, и вот в голове В. К. Плеве родился план. Чтобы создать в Сибири землевладение дворян, следует отступить на несколько столетий назад — в XVI век. Все сибирские земли надо разделить на две части: на одной жизнь будет идти нормальным капиталистическим путем, а на другой, дворянской, будет заведен особый порядок, а именно: имения будут предоставляться дворянам только в пользование, за службу, как много веков назад, без права продажи и покупки в течение трех поколений, как временно заповедные. Другими словами, из землевладения предлагалось образовать тягло и прикрепить помещиков к земле. По плану В. К. Плеве, в Сибири начала XX века предлагалось образовать дворянство тем же способом, как много столетий назад было сделано на территории Европейской России120.

Закон 8 июня 1901 года открыл дворянам льготный доступ к сибирским землям. Как вскоре оказалось, годы, потраченные на разработку этого закона (В. И. Ленин откликнулся на него статьей «Крепостники за работой»121), были выброшены впустую. «Сибирских конкистадоров из дворян не получилось», — справедливо указывает Ю. Б. Соловьев122.

Как и его недруг министр финансов С. Ю. Витте, глава Министерства внутренних дел В. К. Плеве был этатистом. Но этатизм бывает разный. Он может вывести из пропасти, но он может в нее и завести.

***

Дворянское совещание собиралось для того, чтобы выяснить «современные нужды дворянского сословия» и наметить меры, «…которые могли бы обеспечить поместному дворянству способы нести и впредь службу престолу»123. Следуя формулировкам монаршего повеления, дворянские заправилы составили проект программы работ совещания, который был переслан для отзыва министру финансов.