Книга И дам вам сердце новое - Александра Миронова

— Станислав вам не поверит.

— Думаешь, что можешь повлиять на него?

— Могу.

— Зачем?

— В смысле? — Женя была сбита с толку. Она не узнавала женщину, стоящую перед ней. Ту, про которую она думала, что она сможет стать ей матерью. Она ведь уверила себя, что Ирена приняла ее и смирилась с ее присутствием в жизни сына. Хотя на самом деле, в глубине души, она всегда знала правду. Ирена была такой же, как и мамаша Сафронова. Только у той хватило честности открыто заявить, что Женя неровня ее сыну, а эта не хотела вмешиваться, просто ждала удобного момента. Она была умнее.

— В том смысле, что ты его не любишь. И никогда не любила по-настоящему.

— Я…

Женя осеклась. Любые слова сейчас не имели никакого смысла. Она направилась к выходу.

— Я всегда знала, что ты умная девочка, — это были последние слова, которые Женя услышала, покидая мир, где рассчитывала занять достойное место.

Ключи от новой машины она положила на тумбочку. Иначе тоже сочтут воровством.

Поймала проезжавшее мимо такси. Водитель оказался лихим и молчаливым — то, что нужно. Через пятнадцать минут она вернулась домой. Быстро бросила в сумку все самое необходимое. Только то, что купила себе сама. Оказалось, не так уж и много. Выгребла нехитрые сбережения, около тысячи долларов, лежавшие в коробке из-под обуви. Она и сама толком не могла объяснить, почему она их туда положила. Видимо, что-то чувствовала.

Косметика, ноутбук, все полетело в одну сумку. Впервые в жизни Женя не дрожала над дорогими ей вещами, ей было все равно, что с ними случится.

Спустя двадцать минут она захлопнула за собой дверь и вышла на улицу. Звуки оглушали. Казалось, что она вырвалась из тумана. Несмотря на весь ужас происходящего, она почему-то почувствовала облегчение. Словно она была деталью, которую пытались подогнать под стандарт, совершенно ей не подходивший. И, наконец, ее оставили в покое, дали возможность жить собственной жизнью.

Она посмотрела на часы. Начало седьмого. Женя ощущала странную легкость. Она огляделась вокруг — где-то недалеко находилась остановка автобуса. С поездками на такси пора завязывать, иначе сбережений надолго не хватит.

Она подошла к остановке и внимательно прочитала расписание. Нужный ей автобус должен был подойти через пять минут. Как это ни странно, но прибыл он точно по расписанию и оказался полупустым.

Она заплатила водителю на входе, не осознавая, как странно и нелепо выглядит в платье, стоимостью в половину автобуса, в общественном транспорте.

Забилась в самый дальний угол и, вставив в уши наушники, включила радио, игнорируя сальные взгляды двух мужиков, сидевших сбоку.

Спустя полчаса она оказалась на месте. Часы показывали девять. Отлично. Его не будет.

Женя прошла через ресепшен — на этот раз никто даже не пытался ее остановить. Открыла дверь и заглянула в палату. Лева не спал. Рядом с ним сидела София Потоцкая и читала ему книгу. Женя обомлела. София была увлечена чтением. Женя узнала «Волшебника Изумрудного города», которого оперная дива читала с выражением и чувством.

Женя закрыла за собой дверь. София подняла глаза над очками.

— О, милочка, наконец-то вы соблаговолили явиться, — язвительно заметила прима. Женя проигнорировала реплику. На сегодня хватит оправданий. Она подошла к кровати, присела на нее и взяла Леву за руку. С трудом удержалась, чтобы не поцеловать.

— Как ты?

— Хорошо, — Лева улыбнулся в ответ. — А ты как?

— Лучше всех, — бодро соврала она и посмотрела на Потоцкую. Не удержалась: — Я удивлена такой заботе, если честно.

— Вадим уехал, у него сегодня встреча с Эмилией, — ядовито пояснила дива. — Идут в оперу. Он вам не сказал?

Сердце снова пропустило два удара. Если бы она могла побледнеть еще больше, она бы непременно это сделала. Но Женя просто молча смотрела на пожилую женщину.

— Так вот, так как мальчика никто не навещал, я решила почитать ему.

— А почему вы не в опере? — глухо поинтересовалась Женя.

— Милочка, я в опере работаю.

— Работали, — не сдержалась Женя.

— Неважно, — видно было, что реплика уязвила Софию. — Я не хожу туда ради удовольствия. А мальчик был совсем один, я решила составить ему компанию. Кстати, где его мать? Я так полагаю, что это ваш племянник?

Женя продолжала смотреть на диву не мигая.

— Вы очень похожи, — она переводила внимательный взгляд с лица Жени на лицо маленького мальчика. — Так где его мать?

— Она не может сейчас приехать, — глухо ответила Женя. — А знаете, я даже не могу на вас сердиться.

— Сердиться? С какой это стати вы должны на меня сердиться? — Потоцкая вложила в фразу все свое высокомерие, но получилось почему-то жалко.

— Потому что вы никому не нужны. Так же, как и я. Поэтому я понимаю. И не сержусь.

Глаза у Потоцкой потухли. Женя даже удивилась такой внезапной трансформации. Вместо звезды театра, пусть немного потускневшей, перед ней была старая, отчаянно пытающаяся молодиться женщина.

— Да что вы знаете о ненужности? — прошептала она.

— Больше, чем вы думаете, — усмехнулась Женя и вдруг поцеловала Леву в лоб. Новая жизнь, в которой она вот уже целый час делала то, что хочется, ей неожиданно понравилась. Не притворяться, говорить то, что вздумается, делать то, что хочется. Подумать только, какая роскошь!

— Спи, мой хороший. Я побуду с тобой, — она крепко взяла его за руку.

— Идите домой, — запротестовала Потоцкая. — Я сегодня дежурю.

— Нет, это моя работа, — покачала головой Женя. — Но если хотите, вы можете остаться. Я принесу кофе.

Потоцкая уставилась на Женю не мигая, а затем кивнула и улыбнулась.

Вадим вернулся в клинику ближе к трем, после нескольких часов бесцельной ночной езды по городу в темноте, в которой он пытался найти покой и равновесие. Не получилось. В час ночи он прибыл в гостиницу к Артемию Толкачеву — звезде его курса в медицинском университете, который сразу же после окончания уехал в Соединенные Штаты писать диссертацию. Потом была Англия, Германия, и последние несколько лет Толкачев работал в одной из ведущих клиник Израиля. Высокий, худой, нескладный, с вечно растрепанными кудрявыми волосами и внимательным взглядом глубоко посаженных глаз. Прорезанные в молодом лице морщины красноречиво свидетельствовали, что этот человек видел в жизни горя гораздо больше, чем ему хотелось бы.

Вадим приехал к нему с картой Левы. Артемий не стал задавать лишних вопросов, внимательно все посмотрел. После налил Вадиму коньяка. Они пили, обсуждая все риски. Они были настолько высоки, что друзья прикончили бутылку в течение двух часов.

Вадим сел за руль. В последнее время он все чаще себе позволял вести машину под влиянием алкоголя. Тяга к саморазрушению, стремление найти смерть, а вместе с ней баланс и равновесие. Надежда, что судьба, в конце концов, перестанет прощать ему бесконечные вызовы. Но в этот раз, проехав несколько сотен метров, он заметил такси и остановил машину.