Книга Танцор - Николай Степанов

– Никогда не интересовался. А тебе зачем?

– Сейчас буду проводить расширенный анализ. Помнишь наш разговор на острове?

– Не дамся, еще чего не хватало! Я тебе не подопытный кролик и не собака Павлова, – Магин непроизвольно побледнел.

– Егоса, посмотри на этого героя. Испугался! Великий укротитель коргенов боится обычного медицинского штепсона!

– Радар, только не надо проверять меня на вшивость. Да, я боюсь вида крови. И, в принципе, не вижу в этом ничего зазорного, – Игорь разволновался не на шутку.

– Скажите, а зачем медицинское обследование? Рогис болен? – встревожилась девушка. – Вроде не похоже. К тому же здесь не слишком подходящие условия.

– Вот, послушай умного человека. Она дело говорит, – поддержал слова Егосы кандидат в подопытные кролики. – Хоть один человек на этой планете не имеет вампирских наклонностей.

– Да как вы не понимаете! – возмутился попугай. – Я просто обязан проверить научную гипотезу. Сейчас у нас есть время, которого потом может и не быть. Ты спешишь попасть обратно домой или я? А насчет вида крови и дырки в коже можешь не беспокоиться. Штепсон – это тебе не шприц. Даю стопроцентную гарантию, ты ничего не увидишь и не почувствуешь.

При словах «стопроцентная гарантия» землянина слегка передернуло.

– Да? Недавно одна птица-говорун мне тоже начирикала что-то и про гарантию, и про сто процентов. А потом в гарантированно тихом месте полскалы снесло. И никто не виноват. Может, это я сам так неудачно чихнул?

– Нашел чем попрекать, – обиделся попугай. – Сознайся лучше, что себя пересилить не можешь. Но я действительно обещаю: ты ничего не почувствуешь.

– Только труп ничего не чувствует, – пробурчал Магин.

– До чего же ты становишься нудным, когда боишься. А еще в командиры собрался.

Нерешительность – не самое лучшее качество руководителя, поэтому Игорь уверенно положил руку на стол:

– Ладно, чего не сделаешь ради науки. Тащи свой штепсон.

Гибкая трубка с присоской на конце была установлена, после чего заработало устройство из кейса.

– Все, дело сделано. Можешь отсоединяться. Осталось только дождаться результатов. – Попугай углубился в изучение цветных картинок на небольшом экране.

– Ты не сказала, как собираешься притормозить экспресс, – обратился Магин к девушке, с интересом рассматривавшей прибор Крадуса.

– Это несложно. Моя старшая сестра сумела это сделать один раз, когда появлялась на свет. То же самое я хочу проделать сейчас, правда, не без обмана.

– Не понял.

– Когда у женщины начинаются роды, ее должны срочно доставить в ближайший медицинский пункт.

– Ты хочешь сыграть роль беременной мамаши?

– А что тут такого? – щеки Егосы слегка зарумянились. – Когда-то же придется. Нас высадят в ближайшем населенном пункте, а оттуда отправят в больницу.

– Здорово! А там ты заявишь, что еще годика два потерпишь. Кого возьмешь на роль мужа?

– Тебя, конечно. Я в своей жизни видела только одного мужчину без одежды.

– Э… – только и смог произнести Игорь.

– Этого не может быть! – закричал попугай, не отрываясь от экрана.

– Я правду говорю! – обиделась девушка. – Чего он?!

– Вы о чем? – недоуменно спросил пернатый ученый и, указывая крылом в экран, продолжил: – Тут такое! Знаешь, какой у тебя показатель по Критсу? Молчишь!? Девятнадцать и шесть.

Радар сделал эффектную паузу, но в обморок никто не упал. Тогда он сделал второй заход:

– А по Гримстолю вообще сорок, – слушатели продолжали оставаться равнодушными. Тогда Крадус не выдержал и заорал во все свое птичье горло: – У нормальных людей и тот, и другой больше пяти никогда не бывает!

– Значит, я ненормальный, – спокойно констатировал Игорь. – Подумаешь! Может, у нас на Земле все такие?

– За кого ты меня принимаешь? За ученого или шарлатана? Думаешь, я на вашей Земле подобные анализы не проводил? Там тройка – уже редкость.

– Знаешь, Радар, если бы твои показатели мне хотя бы о чем-то говорили, я бы смог разделить твое удивление. А так, извини.

Магину даже стало жалко великого ученого. Тот сообщил величайшую новость – и никакой реакции. Так чувствует себя человек, которому приходится объяснять смысл рассказанного анекдота, если собеседник начисто лишен чувства юмора.

– Лет триста назад наши ученые обнаружили необычное свойство крови, которое обозначили как фактор разумности. Чуть позже была разработана шкала измерения по Критсу.

– Кровь с мозгами? Это сильно.

– Давай лучше назовем по-другому – с опытом. Чем дольше существует та или иная раса, тем выше становится этот показатель. За триста лет наблюдений на Брундагаке он изменился чуть больше чем на одну десятую.

– Ерунда получается. Согласно вашей теории, моя кровь принадлежит расе, которая раза в четыре древнее здешней и раз в шесть старше земной?

– Это если считать с нулевой отметки. На самом деле твои цифры свидетельствуют о большем разрыве. Факт.

– Ладно, один показатель проехали. Чем еще порадуешь?

– Второй показатель объясняет поведение коргенов. Он еще называется повелительным. Твою кровь можно переливать любому. Она перестраивается, согласно мозговым импульсам организма, но если они слабее, чем ее собственные, то настройка происходит на ритмы мозга владельца, то бишь на твои. Понятно?

– Нет, – уверенно произнес мужчина.

Попугай всем своим видом продемонстрировал, насколько ему тяжело работать с необученной аудиторией, и недовольно пояснил:

– Коргены стали дистанционной, а биоконг – неотъемлемой частью тебя самого. И получается, что принести камень ты приказывал практически себе. Остается только один вопрос: кто ты?

– До сегодняшнего дня я наивно полагал, что являюсь обычным человеком с планеты Земля. Ты вывалил на меня кучу невероятной информации и хочешь, чтобы я нашел ей правдоподобное объяснение? Да хоть всю кровь из меня выкачай… Погоди, погоди. – Магин задумался, пытаясь ухватиться за промелькнувшие в голове воспоминания. – Лет пятнадцать назад мы с отцом ходили в многодневку по глухим местам, где-то за Уралом. Меня укусила то ли гадюка, то ли еще какая-то живность. Не помню. В общем, когда отцу удалось добраться до ближайшей больницы, живым меня можно было считать разве что условно. Срочно требовалось полное переливание крови. А в поселке доноров – мой отец да незнакомец, утверждавший, что у него универсальная группа. Врачи решили – хуже уже не будет. Сделали частичное, насколько это было возможно. Отец потом рассказывал, что мужчина дал непомерное количество крови и даже не побледнел. Мне тогда действительно полегчало, а когда доставили в город, ничего обнаружено не было. Посчитали симулянтом. А я ведь чуть не умер.