Книга Пленник моря. Встречи с Айвазовским - Николай Кузьмин

Милостивый государь Павел Михайлович!

Письмо Ваше я имел удовольствие получить и спешу сказать Вам, что я с удовольствием исполню желание Ваше, но только по приезде в Петербург, куда я непременно должен [быть] в ноябре нынешнего года и пробуду не менее трех месяцев. Так как с моим приездом в столицу будет выставка моих новых картин, то Вы в свое время узнаете о моем приезде, ежели же поеду через Москву, то сам заеду к Вам.

В настоящее время я занят картинами из Кондинского восстания, окончил огромную, изображающую взрыв монастыря Аркадия (на острове Конд) и все ужасы турецкого варварства выставил на этой картине как нельзя сильнее. Еще две картины кондинские: одна изображает, как наш фрегат «Генерал-адмирал» принимает несчастных греков, а другая (ночью), как греческий пароход известный высаживает волонтеров на остров. Сюжет весьма живописный и как раз по душе.

Есть также у меня виды Вашей Москвы в прекрасный зимний день со стороны Серпуховской заставы.

Все эти картины на святой будут выставлены в Одессе и деньги, собранные за вход на выставку, назначены в пользу семейств кондиотов.

Знаю, что Вы сочувствуете искусству, поэтому распространился подробностями о моих последних трудах.

Примите уверения в совершенном к Вам уважении.

Мой адрес: всегда в Феодосии.

И. Айвазовский.

Текст речи, произнесенной И. С. Мусиным-Пушкиным на обеде в день юбилея И. К. Айвазовского от имени Академии художеств.

26 сентября 1887 г.

Милостивые государыни и милостивые государи!

Сегодня по всем концам не только русской земли, но и за пределами ее, гремит доблестное имя нашего глубокочтимого и искренно любимого маститого художника юбиляра Ивана Константиновича. Отовсюду шлют ему самые задушевные поздравления и искренние пожелания. Он справедливо торжествует победу, но победу чудную, мирную, сердца над сердцами, которые он пленил своими высокохудожественными и поэтическими произведениями. Произведений этих насчитываются тысячи! Русская земля во все времена не бедна была даровитыми, истинно талантливыми людьми и если имена большей части из них забыты, то лишь потому, что талант свой они зарыли в землю, не приложив к развитию его той силы и доброй воли, той бодрости духа и настойчивости, которые с такою силою проявил наш почтенный юбиляр с самих юных лет и по сей, для нас всех знаменательный, день.

Полувековою художественною деятельностью Иван Константинович еще раз подтвердил непреложную истину, что сила не в силе, а сила в любви! Богом управленный талант он в землю не зарыл, как другие, а хранил в сердце, лелеял как святыню и, отдавшись ему всею силою души, полвека трудился неустанно над своим совершенствованием.

Такую силу воли, такую энергию духа можно почерпнуть только в любви к своему делу.

Не возмечтал о себе наш уважаемый Иван Константинович от щедро расточаемой похвалы своих почитателей, не смущался и хулою, не поддался никаким новым модным влияниям и взглядам на искусство, как не возгордился он от почетных званий и наград, которых разновременно удостаивался.

Иван Константинович остался для всех все тем же великим, но доступным, скромным художником и симпатичным человеком, как и самые произведения его кисти, всегда полные художественной правды и высоковдохновенного поэтического чувства.

Вот в чем заключается вся сила обаяния как личности художника, так и его таланта, вот почему видевший хоть раз в жизни дорогого юбиляра, или хотя одну из его мастерских картин, никогда не забудет запавшего в душу впечатления.

Кто из нас не был поражен сегодня при виде только что им оконченной картины, мастерски исполненной и замечательной по самой идее «Пушкин в раздумьи на морском берегу».

К торжественному дню своего 50-летнего юбилея Иван Константинович могучею кистью изобразил волну, чудную, хрустально-прозрачную, которая смиренно припав к ногам нашего великого поэта, точно хочет облобызать стопу его!

Это ли не торжественно заявленная дань великого поэта-живописца вдохновлявшему его величайшему поэту, нашему певцу?

Воздвигнув памятник поэту, он памятник воздвиг себе!

Впечатлительный ко всем явлениям природы, ее красотам, всегда готовый воспроизвести их своею мощною кистью, Иван Константинович оказывался не менее чутким и отзывчивым к нуждам ближнего. Публично заявленная ему признательность представителями Феодосийского городского и других обществ за оказанную высокую помощь, это новый светлый луч для нас, ореол его доброй, вполне заслуженной славы.

На наш, однако, взгляд, почтенный юбиляр, как художник и добрый своей родины сын сослужил России еще более высокую службу, за которую каждый из нас не может не сказать ему из глубины души великое спасибо!

Как истый патриот, он, понятно, не мог остаться и не остался равнодушным к славным подвигам наших моряков. Написанные им картины сражений под Чесьмою, Навариным, Синопом и другие составляют блестящую иллюстрацию славной боевой истории нашего флота. Картины эти он принес в дар юным питомцам-морякам, дабы грядущие поколения, глядя на подвиги смелости и отваги своих предков, учились сохранять благоговейную о них память и готовились в свою очередь отстоять грудью честь и славу своей родины!

Благой пример преподал нам маститый поэт-художник и артист! И да последуют его примеру все истинно русские люди, будь то правители, духовные пастыри, ученые, поэты, литераторы, художники – словом, все, кому дороги честь, слава, незыблемость русского царства, да потрудится каждый на избранном им поприще для поднятия духа народного любви к родине, беззаветной преданности вере предков и престолу, да поучат они народ познать и любить свое славное прошлое и благоговеть перед памятью предков, богатырей духом, потрудившихся на благо и славу России.

Дух народный, окрепший на этих началах, представит такую могучую силу, что всякая враждебная нам интрига, коварные подвохи, да и любая против нас коалиция разобьются об нее, как волна морская о гранитную скалу.

Да здравствуют же все те, кто честно потрудился и трудится для поднятия и укрепления этого духа, да здравствует наш поэт-художник патриот на много, много лет!

Н. Мусин-Пушкин.

Выписка из письма И. И. Айвазовского П. Ф. Исееву об обстоятельствах получения им заказов и ордена от турецкого султана.

12 декабря 1888 г.

Прежде чем Вы узнаете о награде, полученной мною от султана,[140] я желаю объяснить Вам, как это случилось. Выставку двадцати картин устроил мой племянник Мазиров, который сам отправился туда и оставался во время выставки. Перед его выездом я многократно говорил и просил, чтобы (он) держал себя подальше от двора, особенно от султана, чтобы не подать ни малейшего повода думать, что рассчитываем на что-нибудь; выставку же затеяли потому, что картины должны были идти мимо Константинополя до Марселя, и я их должен [был] получить в Париже, но я отложил свою поездку за границу, и поэтому оставшиеся картины вернулись домой в Феодосию.