Книга Шоколад или жизнь? - Диана Мотт Дэвидсон

— Кстати, мне кажется, Джулиан Теллер слишком для тебя молод.

Я шумно выдохнула, он засмеялся — его широкое мокрое лицо засветилось.

— Ты что, не видел, что он…

— Да, да, да.

Арч завел машину. Надеюсь, он включил и обогреватель…

— Слушай, генерал сказал, что ты будешь здесь заниматься сбором средств, причем не для себя… — Шульц замялся.

— Извини, а как он узнал об этом? Я — единственная, кто говорил с этой владычицей морской, то есть бассейновой.

— Ну, ты же живешь с бывшим разведчиком, могла бы уже догадаться, что он — знаток своего дела.

— Отлично…

Если он хотел узнать, кто звонит, почему сам не ответил на звонок?

— Впрочем, ладно. По делу Миллера кое-что выяснилось, — Том замолчал, озираясь по сторонам. — Ты сказала, что он странно вел машину. Мне захотелось еще раз позвонить судмедэксперту. Роговицу его глаза они проверяли очень быстро, потому как Миллер был донором. Слышала, наверное, эта процедура должна быть проведена в течение первых часов, иначе смысла уже не будет. Так что я позвонил в глазной банк. Ты не поверишь! — Шульц глубоко вздохнул, его лицо стало очень серьезным. — Роговицу не приняли.

— Что?

— Они не вытащили ему контактные линзы. Помнишь, в то утро он ходил к офтальмологу? Согласно словам врача из глазного банка, линзы Миллера обрабатывали пероксидом. И просто сожгли ему эпителий, верхний слой роговицы. Он ничего не видел.

Я отнеслась к его словам скептически:

— Ничего не видел? Но он прекрасно видел меня на бранче. И в начале пути даже нормально вел машину. Как такое могло случиться?

— Голди, понятия не имею. Я звонил его офтальмологу. Говорит, Филип Миллер был совершенно здоров, когда покидал кабинет. Он явно нормально видел, поскольку смог добраться до школы. И еще кое-что. Доктор сказал: этот самый пероксид вызвал бы дикую боль при соприкосновении с глазом. Такую боль можно вынести только в течение нескольких секунд.

Я бессмысленно провела пальцами по волосам и потрясла глупой головой.

— Пора идти, — сказал Шульц, взглянув на мой фургончик. — Работы полно. Не возражаешь, если я попрощаюсь с Арчем?

— Конечно.

Он открыл дверь и сказал сыну пару слов — я, к сожалению, не расслышала. Оба рассмеялись, Шульц захлопнул дверцу и подошел обнять меня.

— Я хочу только одного, — услышала я над самым ухом.

— Чего же?

— Наверное, того же, что и Джулиан Теллер.

Когда мы ехали обратно к Фаркуарам, Арч объяснил, что ужасно устал от уроков и ему просто необходим был перерыв в бассейне.

— Это не причина. Нельзя плавать в бассейне, который еще не полностью достроен. Слишком опасно.

— Mais la piscine est finie![12]

Что ж. Я впечатлена: он знает, как сказать по-французски, что бассейн закончен. Но я не думала вестись на его уловки.

— Тогда зачем вокруг него забор?

— Ох, мам! Ну, правда. Вчера они налили туда ужасно-преужасно хлорированную воду. Это, типа, как шоковая терапия для бактерий. Учитель по физре сказал, что через пару дней вода вообще станет прозрачной.

Арч достал из своей магической сумки веревку и бамбуковую трость и сунул их мне прямо в лицо:

— Мам, ты только подожди чуть-чуть. Ты будешь в восторге! Смотри, какие крутые китайские наручники!

В ответ я только улыбнулась: сейчас было не время спорить по поводу опасных трюков — коварная дорога требовала моего полного внимания.

— Я всегда от тебя в восторге, — произнесла я спокойным голосом. — Если мы не отменяем магическое шоу, то надо как можно скорее обзвонить твоих приятелей. Ты говорил с Аделью?

— Да, а она не сказала тебе? — Он вертел головой перед струей горячего воздуха. Его волосы были похожи на свалянную мочалку: где-то висели сырыми пучками, где-то торчал совершенно сухой пушок. — По идее, на завтрашнюю годовщину с барбекю ты сама должна была пригласить моих друзей. Список гостей я вложил в твою книгу Эдгара Аллана По. И неприятно снова говорить об этом, но мне все еще нужен плащ и цилиндр.

— Арч! Я никому не звонила!

— Мам!

— Позвоню, когда доберемся до дома, — вздохнула я. — Узнай, сколько будут стоить цилиндр и плащ из искусственного шелка.

— Ура! Мам, спасибо!

— Я не сказала, что непременно куплю их.

— M-да, когда ты просишь меня узнать цену, это значит, ты собираешься покупать.

Я высадила Арча у дома Фаркуаров, а сама поплелась в офис Филипа. Между автострадой номер 70 и центром города располагался бизнес-центр, выполненный сплошь из горизонтальных панелей темного дерева, с перилами и отделкой бирюзового цвета. Такая смесь горного стиля с деловым пространством Санта-Фе. Помимо офиса Филипа рядом находилось кафе Аспен-Мидоу, магазинчик Элизабет, а также медицинские центры и агентства по продаже недвижимости в ассортименте. Все это великолепие местные привыкли называть севером города. В Аспен-Мидоу на квадратный метр было больше мануальщиков, чем в любом другом месте (за пределами северной Калифорнии, конечно). Вот, и в этом комплексе, который изначально развивал Харрингтон с партнерами, двое новеньких хиропрактиков открыли очередной магазинчик. Когда я въезжала, заметила также кабинет окулиста.

Припарковавшись, я вытащила пакет с наклейками (мое прикрытие, как я потом объясняла Шульцу). Элизабет на месте еще не было. К моему удивлению, наклейки на ее витрине тоже почему-то не было. Продавец подумала, что давать на пожертвование из кассы в отсутствие босса вряд ли похвально. «Ничего страшного!» — ответила я и купила немного сушеных ананасов.

Никто из мануальщиков также не захотел поучаствовать. Я поинтересовалась, могу ли я каким-то образом повлиять на их решение. Но они только окинули меня отсутствующим взглядом и молвили: «Нет». У кафе Аспен-Мидоу уже была наклейка. На занавешенном окне офиса Филипа наклейки не было. Я решила приступить к ловле настоящей добычи.

Проклятье! У окулиста наклейка уже была. Но все равно я зашла.

— Мне нужны контактные линзы, — объявила я на рецепции.

Мы начали обсуждать мои глаза. Когда я в последний раз проходила осмотр? Не помню. В середине дня есть окно, она могла бы записать меня, только надо спросить доктора. Конечно!

Когда девица исчезла за дверью, я заглянула в регистрационную книгу — мне нужна была пятница, третье июня.

Вот оно! 9:30 утра — Филип Миллер. Перевернула страницы обратно.

Девушка вернулась с победой:

— Доктор сможет принять вас через полчаса.

Думаю, это подходит. Пока я заполняла необходимые формы, она на меня неотрывно смотрела, я это чувствовала.