Книга 50 знаменитых самоубийц - Елена Кочемировская

Время от времени Есенина клали в больницу, где самые знаменитые врачи лечили его самыми новыми способами. Они помогали так же мало, как и традиционные средства, которыми его тоже пытались лечить. Известный психиатр профессор П. Ганнушкин предупреждал близких поэта о большой вероятности попыток самоубийства. Основанием для столь мрачного прогноза послужили приступы депрессии и тяжелый наследственный алкоголизм.

В июне 1925 г. Есенин постоянно говорил Софье Толстой – еще невесте: «А умереть я все-таки умру. И очень скоро». Решение «уйти» стало у него маниакальным. Он ложился под колеса дачного поезда, пытался выброситься из окна, перерезать вену обломком стекла, заколоть себя кухонным ножом. В редкие трезвые минуты Есенин жаловался, что жизнь ему опротивела, что он всё растерял, что у него не осталось ни друзей, ни близких и что он сам уже никого не любит.

В ноябре 1925 г. Есенин добровольно лег в психиатрическую клинику П. Ганнушкина, откуда, не долечившись, сбежал 21 декабря 1925 г. На следующий день поэт отправился в Ленинград, где прошли последние четыре дня его короткой жизни. Перед отъездом он побывал у всех родных: навестил детей от брака с Зинаидой Райх и попрощался с ними; зашел к Анне Изрядновой, просил беречь сына и на прощание произнес: «Смываюсь, уезжаю, чувствую себя плохо, наверное, умру». Мужу своей сестры Кати сказал, как о чем-то решенном: «Я ищу гибели. Надоело все».

Перед отъездом Есенин отправил своему приятелю поэту Вольфу Эрлиху телеграмму: «Немедленно найди 2–3 комнаты. 20-х числах переезжаю жить Ленинград. Телеграфируй», но Эрлих подходящей квартиры не нашел. Поэт хотел начать в Ленинграде новую жизнь – он привез с собой не только все свои вещи, но и рукописи, сборники, записи. Он собирался издавать журнал и работать над первым полным собранием своих сочинений. Приехав в Ленинград 24 декабря, Есенин поселился в гостинице «Англетер». Держался он настороженно и говорил, что за ним не то следят, не то собираются следить «люди из Москвы». Поэт боялся оставаться в номере и по вечерам и ночью подолгу сидел в вестибюле. Он просил никого не пускать к нему в номер, так как за ним охотятся, на него уже открыто несколько «политических» дел. В реальности же двенадцать из тринадцати дел были связаны с его пьяными дебошами. В состоянии опьянения Есенин начинал буйствовать, и его агрессия пресекалась милицией – отсюда «уголовные дела».

Да и вообще насчет гонений поэт, по меньшей мере, сгустил краски. Валентин Катаев пишет, что Есенин «был любимцем правительства». Ему вторит Владислав Ходасевич: «Всякий, сказавший десятую долю того, что говорил Есенин, давно был бы расстрелян. Относительно же Есенина был только отдан в 1924 г. приказ по милиции – доставлять в участок для вытрезвления и отпускать, не давая делу дальнейшего хода». Когда летом 1925 г. поэт работал над «Персидскими мотивами» в Баку, его поселили на одной из лучших дач с огромным садом, фонтанами и всяческими восточными затейливостями, чтобы создать «иллюзии Персии в Баку».

Всю жизнь Есенин фатально шел к гибели, но, по-видимому, не собирался действительно кончать жизнь самоубийством. Заявляя, что жизнь потеряла для него всякий смысл, он, как это бывает, и жаждал смерти, и одновременно боялся ее. В общем-то, если забыть о психической болезни поэта вследствие алкоголизма (а это, видимо, основная причина гибели), то его самоубийство напоминает т. н. демонстративный суицид, когда решение об уходе из жизни продиктовано преимущественно желанием обратить на себя внимание, а самоубийца предпринимает все возможное, чтобы его остановили.

Складывается впечатление, что Есенин приложил немало усилий, чтобы подстраховать себя, обеспечить спасение. Однако все усилия оказались тщетными, и страховка не сработала – слишком сложной оказалась ее схема.

Итак, Есенин живет в гостинице «Англетер», встречается с друзьями… Утром 27 декабря он пишет свое знаменитое прощальное стихотворение «…До свиданья, друг мой, до свиданья», но поскольку в номере не оказалось чернил, то пишет его кровью, предварительно сделав три неглубоких пореза на левой руке. Вот эти строки:

До свиданья, друг мой, до свиданья. Милый мой, ты у меня в груди. Предназначенное расставанье Обещает встречу впереди. До свиданья, друг мой, без руки и слова, Не грусти и не печаль бровей, — В этой жизни умирать не ново, Но и жить, конечно, не новей.

Позже к Есенину зашел Вольф Эрлих. В номере поэта в это время находились жившие в той же гостинице супруги Устиновы и несколько случайных знакомых (которые могли, заметив порезы на руке, поинтересоваться, что же произошло; не заметили). Видный партиец, литературный функционер Георгий Устинов просто обожал Есенина и как поэта, и как друга. Сергей Есенин вырвал из блокнота листок с написанным утром стихотворением и сунул Эрлиху со словами: «Прочтешь дома, потом, когда будешь один». Через некоторое время Эрлих попрощался и ушел, но вскоре вернулся: забыл портфель. Есенин сидел у стола и просматривал старые стихи. Простились вторично.

За делами Эрлих забыл о листочке, лежавшем у него в кармане, и прочел стихи только на следующий день, когда поэта уже не было в живых. Можно попытаться восстановить логику Есенина: Эрлих придет вечером домой, наверняка прочтет стихи, увидит, что они написаны кровью, и бросится спасать… Есенин, наверное, не понимал, почему Эрлих никак не отреагировал на прощальные восемь строк, – ему не могло прийти в голову, что тот попросту забыл о листке со стихами.

В десять вечера поэт спустился к портье и еще раз специально попросил, чтобы в номер к нему никого не пускали. Но можно вообразить, какой бы поднялся шум, если бы в гостиницу все же явился Эрлих с «кровавой» запиской и потребовал немедленно пустить его к Есенину. После разговора с портье Сергей стучался к Устиновым, но Георгия Устинова не оказалось дома.

Оставалось надеяться, что Эрлих все же прочтет стихи и примчится в гостиницу. Есенин смастерил петлю, причем узел не был самозатягивающимся. О том, что произошло потом, можно только догадываться: может, полутораметровая тумба, на которую взобрался поэт, упала, и он не сумел выбраться из петли; может, в дверь кто-то постучал, а он решил, что это Эрлих будет взламывать замок и успеет его спасти… А может, это досужие домыслы – кто знает.

Утром 28 декабря 1925 г. Есенина нашли повесившимся в номере ленинградской гостиницы «Англетер». Жена Устинова хотела пригласить его на завтрак, но не могла достучаться. Комендант гостиницы открыл номер своим ключом. Есенин висел в петле, прикрепленной к водопроводной трубе, схватившись за нее руками, как будто пытался спастись. На его лице застыло выражение ужаса… Через много лет все это дало повод рассуждать об убийстве поэта и выдвигать самые невероятные версии его гибели.

Сергея Есенина хоронили в Москве. На Ваганьковском кладбище собрались все его женщины: мать, сестры, жены и возлюбленные. Сергея хоронили Анна Изряднова, Зинаида Райх, Галина Бениславская, Софья Толстая… Айседора Дункан прислала телеграмму. «…Его дерзкий дух стремился к недостижимому… Я оплакиваю его смерть с болью и отчаянием».