Книга Там, где тебя еще нет... Психотерапия, как освобождение от иллюзий - Ирина Млодик

Так для чего мне нужно с такой убежденностью пропагандировать психотерапию? Я знаю, что осознающий себя, по-настоящему взрослый человек не будет так слепо управляем разными структурами и силами, начиная от политических и заканчивая духовными. Я хочу жить в этой стране, но не хочу жить при тоталитарном или авторитарном режиме. И в этом смысле я заинтересована в том, чтобы общество, в котором я живу, было по возможности здоровым. Не питаю иллюзий на этот счет, но вижу, как со сменой политического режима, уходя от детского коммунистическо-социалистического рая, люди в общей массе становятся взрослее, понимая, что просто быть убежденным ленинцем недостаточно для успешной жизни в этом новом мире. Современный мир бросает новый вызов, и на него положительно отвечает только тот, кто к этому хоть как-то готов.

Еще я знаю, что прошедший психотерапию врач, учитель, воспитатель нанесет меньше травм детям, в том числе и моему ребенку и внукам, когда они появятся. Я точно знаю, что если люди начнут ходить на психотерапию, то вокруг меня будет больше интересных и увлеченных людей и меньше манипуляций и саморазрушительных тенденций: алкоголизма, наркомании, несущихся на бешеной скорости машин во дворах, где играют дети. Мужья будут меньше бить своих жен, а те будут меньше их доводить. Родители будут довольны своими детьми, а дети счастливы от того, что живут. Идеализм? Детские мечты о рае? Допустим. Могу же я позволить себе оставить хоть какую-то иллюзию? Пусть она будет называться «Психотерапия, которая может помочь всем, кто этого захочет». Мне она уже помогла.

Почему я написала эту историю

(для тех, кому важно понять, как связано одно с другим)

Объяснить, что такое психотерапия, в одной статье невозможно, даже описав подробно стадии, явления, процессы. Душа обладает своим языком, и в разных направлениях психотерапии язык души будет прослеживаться через разные проявления человека. В телесно-ориентированной терапии языком будут симптомы и сигналы вашего тела, в когнитивном направлении – ваши мыслительные конструкции, в юнгианском психоанализе – ваши сны, символы, ваша жизнь, отраженная в мифах. Язык души многообразен. И нет единственно верного. Любое ваше проявление есть вы, и нет ничего второстепенного и неважного.

Выслушав за годы работы множество самых разных историй (история Анны – в чем-то традиционна, а в чем-то не похожа на все остальные), я поняла, что многое из того, что происходит в моем кабинете и в жизни моих клиентов, на самом деле происходит где-то еще, на каком-то другом, символическом уровне бытия. Возможно, на далеком острове, плотно укрытом от остального мира туманом.

Наша жизнь в детстве чем-то похожа на жизнь Ганса из моей символической истории. Будучи хорошими детьми, мы делали свою нехитрую, но полезную работу на острове с понятными правилами под названием «детство». От реальной взрослой жизни нас спасали сказки об «опасном мире за пределами острова», при встрече с которым может случиться все что угодно.

В детстве нам так необходимы были родители, их забота и защита помогали нам вырасти. Но, взрослея, мы постепенно выбирались из-под контролирующей опеки материнских глаз. Далеко не каждому в нашем символическом туманном Городе очевидно, что Правление – в чем-то прообраз родительских фигур – может скрывать за заботой о своем народе лишь необходимость сохранять контроль и власть.

И не все осознают, что цена, которую они платят за мнимую безопасность, – свобода.

«Кто я?» – этим вопросом периодически задается каждый. Как и моего героя, любого человека мнимая простота вопроса способна погрести под собой, поскольку ответ совсем не очевиден. Более того, с поиска этого ответа и начинается путь Ганса к другим берегам и к другой жизни. Путь моих клиентов в психотерапии, конечно, не всегда начинался именно с этого вопроса, но символически он звучит в наших встречах постоянно, поскольку знания наши о себе и других на самом деле столь же отрывочны и неполны, как знания жителей Города о самих себе и мире за пределами острова.

Подобно тому как Ганс грезит о солнце, желая увидеть еще раз этот особый свет, так многие мои клиенты грезят о жизни, наполненной совсем другими красками и чувствами. Они плохо помнят ее. Быть может, такое бывало с ними лишь в очень раннем детстве… Они грезят о тех временах, мечтая вновь испытать ту остроту чувств, яркость желаний и полноту бытия. Но вместо этого – лишь туман. Безопасный, но размывающий границы, съедающий перспективу, возможность видеть больше, чем на три шага вперед. Неосознанность моих клиентов, только пришедших на терапию, весьма похожа на жизнь в тумане: их посещают мысли, чувства, ощущения, которые они часто не могут связать в цельную картину своего бытия. Так же невозможно увидеть в тумане целый пейзаж, он будет являться частями, лишая полноты восприятия.

Захотеть покинуть остров в моей истории может только настоящий герой, тем более рисковать жизнью ради призрачной возможности свободы и новых открытий. Именно архетип героя в юнгианской психологии, существующий внутри каждого из нас, позволяет всем нам в какие-то моменты пренебрегать безопасностью ради развития. Именно герой идет на риск, оставляя изведанную и хорошо налаженную жизнь ради того, чтобы выйти за границы познанного. Именно он оставляет все, что имел, ради того, чтобы приобрести неизмеримо больше – свое предназначение и свою собственную жизнь.

Чтобы оставить надежное и вполне признанное ремесло, нужны мужество и решительность и осознание, что вы можете что-то большее, – например, как Ганс, строить корабли. К тому же нужна внутренняя уверенность, граничащая с непоколебимой убежденностью в необходимости сделать это – начать поиск. Как и Ганс, мои клиенты обычно проходят через множество сомнений, поскольку их внутренний герой начинает спорить с другими субличностями, привыкшими к пусть туманному, но простому бытию. Сомнения уходят лишь с осознанием скудности и духоты прежнего существования, ограниченности и тотальной зависимости от внутренних родительских фигур. И лишь опора на своего внутреннего героя, всегда готового ответить на жизненный вызов, какой бы несбыточной ни казалась мечта, каким бы сложным ни оказывался путь, позволяет преодолеть все сомнения.

Но как нашему Гансу приходится отстаивать право искать свое предназначение и преодолевать множество препятствий, прежде чем отправиться в путь, так и моим клиентам часто приходится вступать в конфронтацию со своими близкими. Ведь большинство из них воспринимают психотерапию как угрозу собственному бытию, поскольку изменения в клиентах выводят из равновесия всю систему прежних отношений. И к несчастью для близких (временному!), у многих клиентов, как и у Ганса, нет пути назад. Осознав, что они всю жизнь живут на туманном острове, большинство из моих клиентов не желают на нем оставаться и готовы пройти через многое, чтобы увидеть солнце и другие земли. Близкие же со временем смиряются с жизнью в таких непредсказуемых для них отношениях, а потом начинают гордиться, восхищаться, признавать. Некоторые в результате тоже приходят к желанию начать собственную психотерапию, начать свои поиски, продвигаясь к своим берегам.

Но у Ганса все еще впереди: и радость открытий, и горечь потерь. И когда наконец удается вырваться из плена надоевших симптомов, многие клиенты чувствуют облегчение, и искушение бросить психотерапию посещает их, так же как Ганса – искушение остаться в сосновом лесу, вырвавшись из плена Города. И только талисман, подаренный маленькой девочкой, и протесты друга возвращают его к прежним намерениям. Так и разные стороны наших клиентов, помогающие в поиске и развитии, не дают им свернуть со сложного пути. Ведь предстоит не только осознать систему родительских правил, травм и запретов, вырваться из них, пройдя через свою страшную топь (Дж. Холлис, известный юнгианский психоаналитик, именно так называет наши «душевные омуты», миновать которые невозможно, – можно только пройти), но и узнать, кто ты есть, построив свой особенный корабль.