Книга 47 - Алексей Чумаков

– Кто там?

В ответ – снова резкий звонок в дверь. Оглушительно громкий, словно в барабанную перепонку резко воткнули иглу.

– Что тебе нужно? – выкрикнул я, еле совладав со страхом. Рядом с замочной скважиной раздался заливистый детский смех.

Я отдернулся от двери и застыл. Смех и шлепки босых ног отдалялись – Курносик побежал наверх.

Прямо над моей головой заскрипела дверь в сорок седьмую квартиру, и топот продолжился уже в ней.

Он бегал по комнатам, не останавливаясь, словно бешеный, сорвавшийся с цепи зверь: зал, кухня, ванная, спальня… А я стоял в коридоре и, запрокинув голову, следил за его перемещениями. Шаги в квартире прекратились, и вновь послышались приближающиеся шлепки по ступенькам. Перед моей дверью он остановился. Теперь я слышал дыхание – тяжелое и сиплое, словно старый человек пробежал кросс и решил отдышаться. Я ждал звонка, но раздался удар в дверь – сильный, словно стукнули всем телом. И снова отдаляющиеся шаги в сопровождении диких воплей. Такие звуки издают дети, когда играют в догонялки. Взрослый идиотским голосом кричит: «Догоню, догоню!» – а ребенок начинает пищать, выражая одновременно испуг и блаженство.

Он снова поднялся на этаж выше. Теперь, бегая по злосчастной квартире, Курносик сносил все на своем пути. Были слышны глухие удары вперемежку со звяканьем металла. Затем в зале грохнулось что-то тяжелое, на кухне на пол снова полетели кастрюли…

Я сел на диван и закрыл уши ладонями. Эта истеричная игра сводила меня с ума. Я не знал, что делать, но сидеть и слушать все это было невозможно. Незаметно для себя начал раскачиваться. Мне захотелось оказаться в детстве, в своей люльке, и чтобы на мой крик пришла мама и взяла меня на руки, защищая от кошмаров, притаившихся в темной спальне. Захотелось уснуть в кровати вместе с мамой и папой, прямо между ними, при свете тусклого ночника в виде свечи на тумбочке.

4:47

Меня сильно знобит. Все так же кружится голова и тошнит. Свечи почти догорели. Остались маленькие огарки с расплавленными краями. Света становится все меньше, хотя ночь еще не на исходе.

Почему-то не могу смотреть на стены – плывет картинка. Несколько раз было ощущение, что потолок стал ниже и все вокруг ходит волнами. Но я уже научился с этим бороться: достаточно зажмуриться и тряхнуть головой. Это больно, но на некоторое время помогает.

Курносик притих. Он все еще наверху, но пока только ходит иногда. А если и подбегал к моей двери, то не звонил и не стучал.

Днем я бы выбежал к чертовой матери из квартиры, несмотря на дождь, и не вернулся бы сюда никогда. Но сейчас глубокая ночь, и за дверью – он. К тому же мне некуда идти и некому звонить.

Сижу на диване. Тусклый свет пляшет по журнальному столику, почти не освещая ничего вокруг. Скоро догорят свечи, и я останусь в полной темноте.

5:00

Вспомнил, что хотелось в туалет. Взяв себя в руки и запахнув халат, я направился в ванную комнату. Мне стоило больших усилий пройти по темному коридору, не оглядываясь. Сзади был дверной проем в зал, где недавно кричала жуткая девочка из сомнительного сна. Сбоку входная дверь, за которой играл Курносик, а прямо передо мной – ванная, над которой я нашел труп старухи соседки. Куда ни глянь, любое направление имело свою кошмарную историю в моей памяти.

С горем пополам я справился с задачей, постоянно оглядываясь на дверь. Тихонько выйдя из ванной, снова проверил внутренние замки. Они были закрыты. Я сделал шаг в сторону зала и увидел в дверном проеме Пса – темный силуэт на фоне тусклого, мерцающего света догорающей свечи. Мои нервы были на пределе, и я вскрикнул:

– Господи! Пес, что ты вдруг появился?!

Собака не сдвинулась с места. Она стояла как вкопанная, широко расставив лапы, и казалась еще более коренастой.

– Ну что? Иди сюда! – Я с трудом улыбнулся; высохшая кожа вокруг рта потрескалась.

Собака стояла неподвижно. Я вытянул руку вперед и шагнул к ней. Пес зарычал. Я резко убрал руку.

– Ты с ума сошел? Это же я!

Пес зарычал громче, предупреждая меня, что настроен серьезно. Я остановился.

Свеча горела слишком тускло, чтобы можно было увидеть глаза собаки, но на помощь снова пришла молния. Сначала я не понял, что с животным не так. Присмотревшись внимательнее, я не поверил своим глазам: голова собаки была перевернута, как будто ей сломали шею и закрепили голову вверх тормашками. Лоб и глаза были внизу, верхняя губа отвисла, обнажив клыки и десны, а уши почти касались пола, свисая по бокам. Стены снова поплыли волнами, а потолок стал медленно опускаться. Я вновь крепко зажмурился, тряхнул головой и открыл глаза. Картинка стала мутной, словно зрачки покрыла пелена. Пес все так же тихо рычал, приподняв загривок, и его перевернутая морда была направлена в мою сторону. Черные глаза смотрели на меня не отрываясь.

Я шагнул назад. Пес, последний оплот моего одиночества, готов был напасть на меня в любую секунду. Никогда еще я не был настолько уязвим.

«Может ли кто-нибудь понять, как мне страшно? Может ли кто-нибудь помочь мне сейчас?» Я сполз по стене на корточки. Огромная пропасть из ужаса возникла между мной и миром, и в этой пустоте я потерялся.

Стены снова поплыли перед глазами. Я попытался успокоить сердцебиение размеренным дыханием, и, не в силах больше справляться с эмоциями, зарыдал.

Мне не было жаль себя, просто физические и душевные силы покидали меня. Даже после Ее гибели я не испытывал такой смертельной усталости.

Не знаю, сколько прошло времени. Мой мобильный телефон в гостиной, а разглядеть время на часах над телевизором не получалось – слишком темно. К тому же для этого нужно было подойти ближе к дверному проему, в котором неподвижно стоял зверь, теперь не имевший ничего общего с той собакой, которую я нес на руках, защищая от дождя.

Огонек свечи заплясал на стенах. Не прошло и минуты, как квартира погрузилась в темноту. Я сидел на корточках в коридоре, опираясь о стену. Справа от меня была ванная, слева – входная дверь. Я слышал дождь, рычание собаки и свое дыхание. Все мое тело было мокрым, по лицу ручьями стекал пот, капая с подбородка на пол, а я просто ждал, когда все это прекратится. Ждал рассвета.

В подъезде раздались шаркающие шаги. Они медленно приблизились и стихли перед моей дверью. Я повернул голову и уставился в темноту. В дверь позвонили. Сердце снова заколотилось. Звонок повторился, но я молчал. Подождав немного, кто-то за дверью снова нажал на звонок, но более настойчиво, несколько раз подряд.

– Кто там? – срывающимся голосом спросил я.

– Доброй ночи.

– Кто это? – выпалил я быстро. От спазма мой голос снова казался ниже.

– Это я. Можете открыть на минуточку?

Я вскочил на ноги. Все мое тело напряглось. Это был голос соседки из сорок седьмой квартиры. Голос старухи, чей труп я видел своими глазами пять дней назад! Мои глаза забегали по еле заметным контурам стен коридора.