Книга SPA-чистилище - Анна и Сергей Литвиновы

– А на сей раз?

– В четверг утром я пришел в универ – фиг вам! Нету мобильника. Ну, я тогда и позвонил в сотовую компанию, заблокировал «симку»…

Голос молодого человека звучал твердо, и рассказ был очень похож на правду, но все равно Ходасевич сказал:

– Я проверю твои слова. Причем прямо сейчас.

– Воша ваша.

– Чего?

– Воля ваша, говорю.

– Никуда не уходи.

Валерий Петрович достал свой сотовый и набрал номер полковника Ибрагимова. Оказалось, занято.

А юноша тем временем наступательно забухтел:

– Вы что, не понимаете, какая хрень получается? Кто мой мобильник скоммуниздил – тот и бабушку мою убил! Они специально телефон выкрали, чтобы ее из дому выманить! Типа, моим звонком! Типа, это я ей звоню!..

– Теория заговора, – буркнул Ходасевич.

А тут и номер Ибрагимова освободился.

– Олежек, – искательно сказал Валерий Петрович в трубку, – это снова тебя Ходасевич травмирует.

Слава богу, куратор опять оказался в благодушном состоянии духа.

– Что, хочешь узнать, понравилось ли мне виски? – усмехнулся он. – Так я на службе не пью. Бутылка твоя ждет своего звездного часа.

– Хочу сообщить, что дело об исчезновении человека трансформировалось в убийство. Вчера нашли труп той женщины, которую я разыскивал. В лесу, на Лосином Острове, километрах в двенадцати от ее дачи.

– Сочувствую тебе, Петрович. Умеешь ты даже на пенсии вляпаться в разные неприятности. Что, будешь убийц теперь разыскивать?

– Ты же меня, Олег Николаич, знаешь. Не люблю ничего бросать на полпути.

– Зачем звонишь? Что-то от меня опять надо? Сразу предупреждаю: одним вискарем ты теперь не отделаешься.

– Тогда с меня обед причитается в хорошем местечке. И тому парню, что делал заметки в распечатке, я бутылку точно подарю.

– Говори, – вздохнул Ибрагимов.

– Просьба простая, но, если можно, выполни ее срочно.

– Записываю.

– Нужно пробить один из тех номеров, что проходил в твоей распечатке. А именно: 903-581-91-**. С данного номера убитой звонили как раз в среду около семи вечера, перед ее исчезновением. Можно проверить: откуда сделали тот звонок? И еще: пусть посмотрят все другие звонки с этого номера за среду и четверг. И в какое время этот номер заблокировали по просьбе абонента.

– Скоро мой отдел только на тебя работать будет, – проворчал Ибрагимов. – Ладно, сейчас попрошу старлея. У него, кажется, среди сотовиков хорошие личные контакты наладились. Если он сможет тебе помочь без письменного запроса, прямо по телефону – я тогда перезвоню. А нет – сам понимаешь, придется ему оформлять запрос, а значит – ждать.

– Очень тебе признателен, дорогой Олег! – с чувством проговорил Ходасевич.

Он положил трубку.

– А вы умный человек, – вдруг сказал Иван, напряженно вслушивавшийся в разговор.

– Спасибо за комплимент, – усмехнулся полковник.

– Наверно, это хорошо, что вы меня проверяете. Я сказал вам правду – но вы, когда меня проверите, будете уж точно уверены во всем. И, главное, во мне.

Возразить было нечего. Внучек вел себя очень спокойно. Совсем не похоже, что он в чем-то замешан.

А юноша продолжал разглагольствовать:

– А что, неужели каждый человек с мобильником, типа, под колпаком ходит? Во прикол… И все про него узнать можно? Это круто!..

– Как видишь, – пожал плечами Ходасевич.

Он взял сигарету и отправился на крыльцо покурить.

Странно, что до сих пор к нему не явилась скучающая и любопытствующая художница. Интересно, она-то знает о кончине своей подруги? Сочла ли нужным сообщить ей о ее смерти Лена Бартенева?

Но, вглядевшись в дом-мастерскую соседки, Валерий Петрович вдруг понял, что он пуст. И на участке Любочки не видно – невзирая на погожий осенний денек. И дом заперт. Наверно, художница куда-то отправилась. Ну, и слава богу. Мешаться под ногами не будет.

Ходасевич задумался: что ему делать сейчас? Посетить заброшенный дом, где гнездятся бомжи? Еще раз поговорить с отцом Бури? Наведаться к Марушкиным? Пройтись по Советской – стучась во все калитки подряд? А что прикажете думать про похищение Ванечкиного телефона – ведь он, кажется, не врет?

На крыльцо выполз Иванушка.

– Ну, что? – спросил он. – Вы с меня, типа, взяли подписку о невыезде? Или я, пока не арестован, могу тут на велике по Листвянке покататься?

– А ты что, – спросил о другом Валерий Петрович, – родителей не поставил в известность о том, что потерял телефон?

– Поставил, – кивнул юноша. – Но только вчера. Отец, как всегда, разбухтелся.

– Могу его понять.

– Да ладно – было бы из-за чего. Я понимаю, там, «Сонька восьмисотпятидесятая», или смартфон какой. А то – рухлядь. Ходить с ним было стыдно.

Полковник махнул рукой:

– Езжай, катайся.

И тут у Ходасевича зазвонил мобильник. Валерий Петрович достал его из куртки. Да-а, судя по маленькому нецветному экрану и отсутствию рингтонов, тоже рухлядь какая-то… Однако полковник раньше о сем даже не задумывался: звонит и звонит, слышно хорошо, что еще надо желать от телефона?

С «подавленного номера» прозвучал мужской голос:

– Здравия желаю, товарищ полковник! Это – старший лейтенант Евсеев от полковника Ибрагимова.

– Привет тебе, моя Ариадна в мобильном мире! – улыбнулся Ходасевич. – Неужели удалось уже что-то раскопать?

– Так точно.

– Вот это скорости у тебя!

– Работаем.

– Слушаю тебя внимательнейшим образом.

– Последний звонок с интересующего вас номера 903-581 – и так далее – был действительно сделан в среду, в девятнадцать десять. И с него звонили как раз на тот номер, что мы для вас пробивали в прошлый раз – на принадлежащий Алле Михайловне Долининой. Звонили, как обычно, в Листвянскую ***-ского района. Причем – из Листвянской же.

– Значит, из Листвянки – в Листвянку?

– Так точно.

Иван напряженно вслушивался в то, что говорил в трубке помощник Ибрагимова – но, судя по выражению его лица, ничего не мог понять.

– Больше в тот день звонков с данного номера не было, – продолжал оперативник Павел, – а на следующее утро, в одиннадцать тридцать две, телефон, согласно устному заявлению хозяина, Ивана Станиславовича Бартенева, был заблокирован в связи с утратой.

– Замечательно, – сказал в трубку Ходасевич. И с чувством добавил: – Спасибо тебе, старлей Евсеев, огромное. С меня причитается.