Книга Клеймо Порчи, или Ткачи Сарамира - Крис Вудинг

– Но там же темно. – Тэйн кивнул на окно.

Мамак округлил глаза.

– Вначале тропа будет такой же широкой, как дорога. Чтобы пройти ее, потребуется несколько часов. Потом сделаем привал. И утром двинемся дальше, там будет уже посложнее. Надеюсь, у вас есть теплая одежда?

Азара показала все, чем располагали путники. Проводник недовольно скривился.

– Этого мало. Здесь не материк, и ночи не такие теплые. А погода переменчива даже летом. – Он помолчал. – У меня есть на примете один человек, можно запастись всем необходимым перед такой трудной дорогой. Будет лучше, если мы поторопимся.

Следующие несколько дней дались им нелегко.

И Тэйн, и Кайку привыкли к физическим нагрузкам и дальним путешествиям. Им доводилось охотиться в лесах на оленей, ставить капканы, удить рыбу. Тэйн часто собирал редкие травы в предгорьях Чамил, которые соединялись на востоке с лесом Юна. Послушнику случалось забредать довольно далеко, туда, где из земли вылезали камни и исчезала всякая растительность. Но к путешествию по диким тропам в горах Лакмар молодые люди оказались не подготовлены.

Казалось, скалы источали запах смерти, но на самом деле, этот запах свидетельствовал об отсутствии жизни. Остроконечные утесы сменялись пологими каменистыми склонами, на которых изредка можно было заметить клочки жесткой травы или неприхотливых сорняков. Встречавшиеся на пути деревья, сучковатые, изогнутые, иногда разделявшиеся на несколько тонких стволов с сухими сросшимися ветками, заставляли вспомнить предупреждение погонщика. Голубеющие вдали зубчатые пики гор закрывали горизонт. Кругом стояла гнетущая, не располагающая к беседе тишина.

Единственным, на кого мрачные пейзажи не производили тягостного впечатления, был Мамак. Проводник без умолку болтал всю дорогу, рассказывая старые легенды и истории гор, многие из которых путники уже слышали прежде.

Кайку находила рассказы занимательными, к тому же они помогали отвлечься и не замечать усталости. Тропы становились все круче, подъем все тяжелее. Иногда приходилось ползти вверх, цепляясь за выступы и расщелины. Дорога в горы была ее первым серьезным испытанием после выздоровления, и мышцы болели от напряжения. Тэйн, казалось, переносил превратности пути гораздо легче, к тому же гордость не позволяла юноше выказывать усталость; Азара же была неутомима.

Присматриваясь к спутнице, Кайку все больше и больше размышляла о ней. В те времена, когда Азара прислуживала в доме семьи Макаима, девушки дружили и делились многими секретами. Они обсуждали парней, смеялись над привычками отца Кайку, дразнили повара и подтрунивали над Карией, второй служанкой. И хотя с тех пор многое изменилось, а Кария, сама того не ведая, отдала жизнь, чтобы спасти молодую хозяйку, Кайку скучала по прежней Азаре. Новая Азара, возможно, и была настоящей, но казалась холодной, суровой и независимой. Новая Азара не нуждалась в ласковом слове, дружеском взгляде или чьей-либо компании. Похоже, бывшей служанке не было никакого дела ни до Кайку, ни до Тэйна. Юноша принимал ее такой, как есть. А Кайку не знала, как себя вести. Иногда в ее взгляде или жесте проскальзывало что-то знакомое, что-то от упрямого мальчишки, и тогда она сжимала кулаки и хмурила лоб, словно заставляя себя играть новую роль. Кайку знала, что Азара – порченая, но, кроме этого, ничего больше. Красавица оставалась для нее загадкой.

Думала Кайку и о Тэйне.

Когда-то в храме юноша сделал несколько неуклюжих попыток оказать ей знаки внимания, но она отвергла ухаживания, чтобы без помех двигаться дальше. Тэйн последовал за нею и нашел в Аксеками. Юноша рассказал о том, как шин-шины разрушили храм, и о своем решении найти виновников, тех, кто вызвал демонов, но за этими рассказами скрывалось что-то еще, пока непонятное и… странно волнующее. И каждый раз, когда Кайку позволяла себе посмотреть на послушника, когда ее взгляд задерживался на рельефных мышцах поджарого тела, к горлу подкатывался комок. Так получилось, что Тэйн был священником природы, а она – порченой. Ненависть к подобным ей была у него в крови. Рано или поздно послушник узнает правду о своей спутнице. Так же, как и Мисани.

Сердце сжалось от тоски, но Кайку тут же придушила пробудившуюся было печаль.

Мисани. Это имя принадлежало теперь прошлому.

Если ей суждено выжить, она проведет остаток лет в изгнании, презираемая всеми и отвергнутая самыми дорогими людьми. Возможно, она просто бестолковая и не желает признать очевидное: Кайлин ту Моритат и Красный орден – единственные, кто готов ее принять. И хотя за внешним благородством Кайлин явно скрывался некий расчет, отказываться от предложенной помощи она не могла по той причине, что остальные видели бы в ней только зло и мерзость, нечто гадкое и жуткое, вроде тех чудищ, что напали на караван.

Мамак отлично справлялся с обязанностями проводника, и путешественники чувствовали себя в безопасности рядом с ним. Часто он вел их окольными путями, чтобы избежать отвесных скал, или использовал выступы, чтобы пройти к нужному месту. Он редко объяснял, почему выбирает тот или иной путь. Возможно, не хотел раскрывать своих секретов. Но всякий раз, задаваясь вопросом, почему им еще ни разу не встретилось ни одной ужасной твари, о которых было столько разговоров, путники подозревали, что обязаны удачей своему проводнику. Правда, изредка на пути попадались странные мелкие животные. Похоже, это были всего лишь детеныши, шныряющие в поисках еды и рискующие угодить в зубы взрослым особям. О присутствии последних путешественники догадались, когда ночью к свисту ветра присоединился жуткий рев и визг, вырывающийся из чудовищных глоток. Вторую ночь провели без сна, трясясь от страха и вслушиваясь в приближающийся жуткий рев. Неведомые существа взяли стоянку в кольцо, но Мамак не позволил развести огонь, и твари прошли стороной.

* * *

На третий день погода ухудшилась.

Буря настигла путешественников на скалистом плато. Кайку потрясла скорость, с какой облака затягивали небо. Она привыкла к неторопливому, степенному движению туч на материке. Там всегда можно было определить, когда начнется или стихнет буря.

Мамак выругался и ускорил шаг в поисках убежища. Для того чтобы пересечь плато, требовалось еще несколько часов, и путешественники боялись, что за это время буря возьмет верх над ними.

Кайку никогда не видела подобного разгула стихии. Пронизывающе холодный дождь колотил с такой силой, что, казалось, в лицо втыкаются острые иглы. Молнии разрезали воздух, раскаты грома сотрясали древние горные склоны. Порывы ветра толкали в спину, пытаясь сорвать одежду и сбить с ног. По совету Мамака они еще в деревне приобрели для путешествия плотные плащи и теперь благодарили проводника за проницательность. Но даже капюшоны, наполовину закрывающие лицо, не спасали от шквального ветра и бьющего наотмашь дождя.

Спины сгибались под тяжестью мешков. Зубы стучали от холода, губы и щеки онемели, и лишь неимоверным усилием воли путники заставляли себя двигаться вперед по скользкому от дождя скалистому склону. Снова и снова Кайку казалось, что она не сделает больше и шагу. Но переборов слабость, девушка шла дальше.