Книга Клуб неверных мужчин - Фридрих Незнанский

Он уловил шорох, подобрался. Тишина. Снова шорох. Кто-то в мягких тапочках подошел к двери. Вот только загвоздка: происходило это не в квартире под номером четыре, а… в соседней квартире под номером три.

Довольно странно. Любопытных старушек на свете хватает, но он ведь не шумел, подошел тихо. Как она могла услышать? Тоже интуиция? Он боялся повернуть голову. Чувствовал каждой клеточкой, что за дверью стоит человек и смотрит в глазок. Рука внезапно обросла тяжестью. Чертовщина на каждом шагу. Может, для начала наведаться в соседнюю квартиру? Бред какой-то. Он потерял уйму времени, пока добрался по пробкам в этот горем убитый район. Скоро темнеть начнет…

Он справился с минутным замешательством, поднял тяжелую руку, надавил на кнопку. Далеко в квартире зазвенел звонок. Несколько секунд стояла непроницаемая тишина. Даже в третьей квартире затаили дыхание. Раскрылась внутренняя дверь, и снова тишина. Обитательница квартиры разглядывала в глазок посетителя — делового, высокого, подтянутого, представительного, с папочкой в руке, с немного смущенным лицом. Приятного мало для душевного равновесия — стоять под перекрестным огнем.

— Что вы хотите? — донесся из-за двери тихий женский голос.

— Верещагина Жанна Аркадьевна? — сухо осведомился он. — Прошу прощения, я должен с вами поговорить. Это ненадолго. Следователь Турецкий, я вам все объясню… — ради усиления эффекта он достал из кармана красное удостоверение агентства «Глория» и поднес к глазку. Если повезет, вторичного предъявления не потребуется.

Женщина за дверью колебалась.

— Не надо волноваться, я не причиню вам зла, — он повысил голос и выразительно кивнул на соседнюю дверь. — С нами, кажется, третий, Жанна Аркадьевна, вам нечего бояться.

Дверь открылась. Возникло очаровательное женское личико с пухлыми губами Анжелины Джоли, со щечками, Шарлиз Терон, с глазами Рады Митчелл и с фигурой… Впрочем, о фигуре можно будет судить только после снятия махрового бесформенного халата. Не так давно женщина принимала душ. Волосы подсохли, но приличествующую форму еще не обрели.

Он хотел еще что-то сказать, но лишь глупо улыбнулся.

— А вы не больно-то смелый, следователь Турецкий, — тихо заметила женщина.

— Догадайтесь, почему, — хмыкнул он. — А вообще-то, для знакомства с девушкой смелость не нужна. Смелость нужна при расставании.

— Где-то вычитали? — она улыбнулась.

— Не помню…

— Проходите, — она посторонилась. — Ума не приложу, что означает ваш визит?.. — она запахнула халат, закрыла дверь и скрестила руки на груди.

Он вошел, осмотрел уютную прихожую, гардероб с раздвижными дверцами, фрагмент кухни, глянцевый шкаф, кусочек спальни, застывшую женскую фигуру.

— В третьей квартире проживает любопытная старушка?

— Почему вы спросили? — от его внимания не укрылось, что девушка как-то напряглась и в глазах ее появилась настороженность.

— Ну, если это нормально, что человек постоянно мнется под дверью?..

— Не обращайте внимания. Почему вы на меня так смотрите?

— Вы представляетесь какой-то загадочной, Жанна Аркадьевна.

Она изобразила плечами нетерпеливый жест.

— Хорошо, — кивнул он, — немного таинственности женщину не испортит, верно? Где мы можем поговорить?

— Проходите туда, — она кивнула мягко очерченным подбородком, — там гостиная. Комната общего пользования, так сказать.

В комнате было уютно. Особый интим обстановке придавали шторы, волнистым каскадом спадавшие на пол. Миниатюрный диванчик, два кресла, рельефная шелкография на стенах, пушистое ковровое покрытие. В старомодном, но хорошо сохранившемся серванте стояла икона, изображающая Богоматерь в полный рост с младенцем. Он осмотрел икону, недоуменно покосился на хозяйку квартиры, а та села на краешек кресла и выжидающе на него уставилась.

— Дань моде? — поинтересовался Турецкий. — Или так, на всякий случай?

— Есть еще и третий вариант, господин следователь, вы об этом не подумали?

— Да, мне должно быть стыдно, — он виновато улыбнулся. — Бог думает о нас постоянно, а мы вспоминаем о нем лишь тогда, когда нам тяжело. Простите, Жанна Аркадьевна, но мы навели о вас справки. Вы работаете в клубе «Эквилибриум», не будем уточнять, кем. Мы изучили вашу биографию: где учились, где работали. Вам не интересно, зачем мы это делали? Ваше лицо выражает многое, но в нем нет интереса к теме моего визита.

Женщина неопределенно пожала плечами. Ее лицо выказывало нетерпение, но в достаточно мягкой форме.

— Ну да, — согласился Турецкий, — знание, конечно, сила, но немногие питают к знаниям слабость.

— А я как маранта, — сказала она, — на ночь поднимаю и сворачиваю свои листочки. Что вам еще обо мне известно?

Вопрос прозвучал не праздно. Турецкий почувствовал: у нее имеется нечто такое, о чем бы эта красотка предпочла молчать.

— Вы не были замужем.

— Зачем? — она пожала плечами.

— Действительно, — он тихо засмеялся, — такая обуза. Бывает, что браки хорошо кончаются, а бывает, что длятся всю жизнь. А еще эта глупая штука — любовь. С нею, как с грибами, когда поймешь, что ошибся, уже ничем не поможешь.

— Вы женаты, детектив? — она перебила его и пристально посмотрела в глаза. Он почувствовал легкое беспокойство. А что еще чувствовать, когда на тебя смотрит, возможно, самая красивая женщина Москвы?

— Женат, — мужественно признался он. — И что прискорбно, самозабвенно люблю свою жену.

— Не хочу вас обижать, но меня это мало интересует. Вы закончили составлять мой психологический портрет, детектив? Может, ближе к делу?

— Ах, простите, вам же завтра на работу. У вас такая содержательная работа, Жанна Аркадьевна. Простите. Посмотрите вот эти снимки, — он раскрыл папочку, извлек фотографии убитой троицы, всучил даме, а сам отошел к окну.

Она перебрала фотографии, задумалась, еще раз перебрала.

— Эти мужчины что-то натворили, детектив?

— Да, — он резко повернулся. — Они умерли.

— О, господи!.. — дрогнули снимки в руке. — Я не знала…

Наконец-то, проняло. Она подняла на него испуганное лицо. А ведь не знала, — понял Турецкий.

— То есть мужчины вам знакомы?

— Их… убили?

— Да.

— Боже… — казалось, глаза ее сейчас вывалятся из орбит. — Неужели вы считаете, что они умерли… с моей помощью?

Он отошел от окна, передвинул кресло, сел напротив. Стал внимательно ее рассматривать.

— Нет, Жанна Аркадьевна, почему-то я так не думаю. Но расскажите мне о них.

— Постойте… — она потерла ладошкой лоб. — А как их… убили?

— Каждого — выстрелом в голову. Расстреливали методично — с двадцатого по двадцать второе мая.