Книга Пепел и страховой бес - Игорь Чубаха
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прихлебывающий пиво Пепел отставал шагов на двадцать пять – тридцать. Кутузов пылил, не оглядываясь, размеренными быстрыми шагами. Он уже свернул на узкую тропинку, ведущую за угол дома. Пеплу пришлось посторониться, пропуская дующую на велосипеде по промерзшей дороге тщедушную девчонку лет четырнадцати. Блондинистый хвостик прыгал по спине в такт выбоинам на асфальте. Пепел, стараясь не потерять Кутузова, ускорил шаг, когда услышал за спиной:
– Э, тормози. Дай прокатиться.
Обращались к незадачливой велосипедистке. Почему-то она не торопилась отвечать.
– Слезай с машины!
Пепел обернулся. В четыре руки девчонку стаскивали с велика, сейчас эта шпана поднимет гам, Кутузов оглянется, а может, и решит вмешаться. Сергей мысленно помянув судьбу неласковым эпитетом, не теряя времени, подгреб к пьяной куче и профессионально превратил почти пустую бутылку в изящную розочку. Спина Кутузова еще не исчезла. Не жуя сопли, Пепел маханул розочкой по бедру одного умника. Понятно, не глубоко, только по коже для острастки, чтобы притушить кипеж в зародыше.
Рослый олух вылупил от страха шары и только булькнул. Отпетая молодежь угрожающе забубнила, но пятясь, вид крови одного из своих подействовал усмиряюще.
– Так, девочка, давай, лети отсюда.
Девчонку упрашивать не пришлось, она вскочила на велик и действительно полетела, благо, близко: оказалось, жила она в том же доме, что Кутузов, только с внешней стороны. В тот же момент из подъезда выскочил девчонкин папашка, вооруженный бейсбольной битой, и погрозил в воздух. Поклонники велосипедного спорта исчезли за ларьками.
– Слышь, мужик, – крикнул папа, – будешь у меня телашом работать? Не пожалеешь!
Пепел не стал отвечать. Кутузов уже успел скрыться за углом. В который раз чертыхнувшись, Пепел бегом преодолел узкую тропинку, и нос к носу столкнулся с Кутузовым. Тот спокойно курил.
– А я вот вас жду, – заявил он.
У Кутузова была совершенно нестерпимая, долгими годами выработанная манера общения. Пепла она конкретно выводила из себя.
– Хочу вам повторить, – как ни в чем не бывало, сдержанным, но уставшим голосом продолжал Кутузов, будто Пепел его и не выслеживал, – Вы мне совершенно не интересны. Если вы что-то или кого-то разыскиваете и посредством меня пытаетесь напасть на след, то этот след – ложный. Не перебивайте, я не собираюсь с вами дискутировать, этот разговор последний, – поморщился Кутузов, заметив, что Пепел намерен перечить, – не стоит и пытаться следить за мной, обрастать всякими шпионскими приборами, зондировать мою квартиру. Мне жаль своего внимания и времени. А если у вас их невпроворот – вам можно только позавидовать. Кстати, ваш реальный враг по почерку – мастер маскировки, бывший спец одной из структур почившего Варшавского Договора. Может, чех, может, болгарин. Точнее подсказать не могу, сверхурочной работой не промышляю. До свидания.
Пепел только кивнул, видимо, в натуре к его заокеанским приключениям силовики рук не прикладывали. Но то, что отпутешествовал не за красивые глазки, сомнений не осталось. Придется в ответку тупо охотиться на «мастера маскировки», других хвостов не сыскалось. Будем хотя бы радоваться, как своевременно тогда за карточный стол судьба подсадила фокусника номер один. Иначе вернулся бы Серега в Россию только под Рождество, тут на него фуры трупешешников и понавешивали бы.
Произнеся тираду, Кутузов притушил сигарету о шершавую стену. И Пепел понял, что так раздражало его в этом человеке: тот был из редкого, но волей случая порой встречающегося Пеплу сорта людей, которых не стоит иметь в списке своих врагов. Лишним доказательством выводу стала заключительная фраза Кутузова:
– Хм, – усмехнулся он, – я и дружить со мной не советую.
Пепел решил, что продолжать разговор бессмысленно, и повернул к метро. В стычке со шпаной кто-нибудь усмотрел бы мистический подтекст. Пепел, как какой-то припадочный дед Мазай, суетиться над этими пропавшими детьми, таскается с гребаным Пашкой, теперь вот велосипедистка…
Может, там вдали за экваториальными туманами Сергей подцепил специфическую бациллу? Ладно, проехали. К Насте сегодня Ожегов решил не возвращаться, потерпит их старинный русский романс «Я встретил вас и все такое», негоже в свете обострившегося охотничьего инстинкта у ментов дважды ночевать в одном месте. Тем более, на ночь есть занятие поважнее. Праздничный вечер подарил две подсказки. Волшебное слово «БУЛЬТЕРЬЕР» – это раз. А два – это конкурс на разминирование. Теперь Сергею требовалась аптека, благо их, круглосуточных, в любом районе пруд пруди. В аптеке он купит перекись водорода, ацетон и серную кислоту отыщет в…
…Слышишь, в воздухе ночном
Чугуном
Колокола реквием разносится кругом?
В замолкающих ночах
Нам в сердца вливает страх
Угрожающе-спокойный, ровный тон.
Каждый звук из глотки ржавой
Льется вдаль холодной лавой,
Словно стон…
Пушка на Петропавловке ухнула полдень. Слабый ветерок, порой и вовсе сдувающийся в ноль, скупо шевелил последние листья растущего на ветхой крыше деревца и гонял по двору окурки. Из автопарка едко несло бензином. Там таксеры шумно и матерно выясняли, кто сядет в три новые «Волги», пригнанные на территорию всего пару часов назад, при этом окончательный расчет между представителем поставщика и директором парка затягивался. Итоговая цифра оказалась зубастей, чем наивно мечтал директор, о чем эти двое перетирали в скучном директорском кабинете. Директор звонил крыше и просил руку помощи, крыша безразлично отвечала, что махнулась кварталами, и за зону автопарка больше не отвечает, директор нервничал.
Ноги и пальцы Пепла затекли, поэтому все чаще ему приходилось разминаться, ощущая себя первоклассником на уроке, под слегка переделанную присказку «мы стреляли, мы стреляли, наши пальчики устали». Хотя, уточним, стрелять пока не довелось.
Час тому назад Пепел впервые после возвращения в Питер подзарядил аккумулятор собственной мобилы, сорок минут назад сбросил на счет оператора немножко рублей, тридцать минут назад под шумок шоферской свары сунул собственную мобилу в бардачок одной из нулево сверкающих яичным колером тачек. Двадцать пять минут тому, заняв еще ночью оборудованный пост, Сергей послал эсэмэску на припрятанную мобилу с мобилы, параллельно купленной на чужое имя. Если Ожогов не ошибался в крутости подогнанных судьбой врагов, сигнал должны были засечь стопудово, и в ближайшее время в таксопарк полагалось прибыть зондер-команде по Серегину душу.
Конечно, сия провокация являлась чистой воды самодеятельностью, но глубоко просчитанной. Пепел не имел права окончательно доверять Насте, чтобы посвятить даму в суть затеи.
К одной из дверей паркового управления быстро прошагал богемного вида мужик с сумкой. Ничего подозрительного. Из котельной, притулившейся бок о бок с пепловой засадой, вышел сменщик – яркого пролетарского типажа мужик в синих сатиновых портах, тельнике и лихо заломленной на затылок кепке (как изображали в далекие советские годы). Потянувшись, мужик довольно крякнул, отошел за угол… вернулся, смачно сплюнул, и нехотя двинул обратно внутрь, обитая железом дверь скрипнула.
