Книга Принцесса - Джоанна Линдсей

— Если бы я мог… Я хочу тебя даже сейчас. Назови свою цену, Таня.

Она обомлела от таких слов. Готова была возненавидеть его сию же секунду — как он может снова пытаться купить ее после всего, что было, что говорилось?

— Хорошо, — сказала она не без горечи в голосе, — цена — моя свобода до того, как корабль отправится в плавание.

У Штефана в глазах появился знакомый недобрый блеск.

— Так, значит, я должен забыть о своем долге? Я обязан был доставить тебя на родину, а ты предлагаешь… Нет, не выйдет. И думаю, пора сказать тебе всю правду до конца. Король Кардинии вовсе не Василий.

— Расскажи мне еще что-нибудь!

— Я король.

— О Боже мой! Ну прямо сплошные чудеса! — воскликнула Таня с притворным изумлением. — И сплошное наглое вранье! Правда, это нечто новое, но уже, пожалуй, поздно менять сказочку и снимать корону с Василия. Тот хоть похож на короля!

— Значит, по-твоему, у короля не может быть шрамов? — воскликнул Штефан.

Таня не сразу поняла, к чему он клонит.

— Шрамов? — переспросила она удивленно. — Ты имеешь в виду свои? — Она рассмеялась. — Да ну, перестань, Штефан! Кто же обращает внимание на пару маленьких шрамов на таком красивом лице, как твое? Выдумаешь тоже! И не надо уходить в сторону от разговора. Ты настаиваешь на том, что король — ты, значит, я достанусь тебе? И скрывал это все время, надеясь, что я не узнаю. Какая глупость!

Таня сказала нечто такое, чего он никак не ожидал. Штефан был обескуражен, во взгляде его появилась растерянность. Господи, да неужели он рассчитывал, что она окажется полной дурой и легко попадется на этот крючок? Конечно, чего ожидать от простенькой служанки из провинции!

— Нам не стоило затевать этот разговор, — сказал Штефан, — во всяком случае, заходить так далеко.

— Да, бессмысленный разговор.

— Но я действительно король Кардинии, Таня. Она тяжело вздохнула:

— Пусть будет по-твоему. Но я не собираюсь быть для тебя девкой на одну ночь.

— Это уж слишком. Я выполню твою просьбу и постараюсь не подходить к тебе во время всего путешествия.

Он держался теперь крайне сухо, даже чопорно. Тане такая его манера нравилась куда меньше, чем гневные нападки — в тех проявлялись хоть какие-то чувства.

— Значит ли это, что у меня будет своя каюта?

— спросила она.

Вот эта.

Надо полагать, меня опять запрут?

В этом нет никакой надобности посреди океана. А пока… — Он недоговорил и перевел разговор на другую тему:

— Скоро прибудет твой новый гардероб. Это Иошка проявил инициативу и заказал тебе все необходимое. Ему даже пришлось пообещать портному вознаграждение за срочность. Надо заметить, Иошка — большой любитель тратить мои деньги, но благодаря ему нам теперь не надо здесь задерживаться. Мы и так потеряли много времени.

— Значит, если этот Шандор помрет до нашего прибытия, я…

Штефан перебил ее:

— Шандор — мой отец, Таня. Можешь относиться ко мне как угодно, но говори о нем уважительно.

Таня закусила губу. Штефан только раздражал ее сейчас, и она хотела, чтобы он скорее ушел, — Видишь, как у тебя все ловко получается: ты решаешь самые важные вопросы, а мелкие заботы есть на кого переложить, — заявила она, чтобы закончить разговор, — а теперь, если ты не против…

— Вообще-то я сам хотел выбрать для тебя одежду. Таня не могла скрыть своего неподдельного изумления: как он смеет говорить о таком личном и сокровенном так, будто это само собой разумеется? Словно она уже принадлежит ему.. Такое только мужу… Эти сбивчивые мысли неожиданно привели к тому, что она почувствовала невероятное влечение к этому удивительному и непостижимому человеку. Она просто ничего не могла с собой поделать, а ведь сохраняла самообладание в продолжение всего разговора, даже когда он без обиняков сказал ей, что желает ее прямо сейчас.

Штефан нахмурился, что-то ему не нравилось — то ли ее молчание, то ли собственная непоследовательность. Потом вдруг на его лице появилась какая-то по-детски растерянная улыбка. Он пытался подобрать слова, но когда заговорил, голос его не дрогнул:

— Разбери чемоданы, когда они прибудут, и если тебе что-то еще понадобится, дай знать немедленно, пока мы еще в порту. Надеюсь, вкус Иошки тебя не разочарует. Он считает себя большим специалистом в области дамской моды, я судить не берусь. Но он очень хорошо разбирается в размерах и уверил меня, что все тебе подойдет.

Штефан кивнул ей и вышел. В дальнейшем он сдержал свое слово и вообще не показывался Тане на глаза.

Что касается ее новой одежды, то она оказалась потрясающе красивой, девушка даже мечтать о такой не могла. Воистину это был гардероб принцессы. Радость такого приобретения омрачалась ее настроением. Она внимательно перебрала все вещи, правда, без особого подъема, но все же не могла не поразиться, как много разных платьев и предметов белья оказалось в этих чемоданах. И зачем ей столько?

Глава 30

Во время долгого плавания, где-то на полпути к Европе, Таня начала понемногу верить в то, что раньше считала сказкой. Убедил ее, сам того не желая, Иошка, который проводил с ней достаточно много времени. Друзья Штефана сердились на нее за то, что по ее вине он снова впал в уныние, и только Иошка относился к ней дружелюбно, но при этом всегда был почтителен. Таня успела заметить, что он мог себе позволить ворчать на Василия, делать замечания Лазарю и даже Андору, но ей ни разу от него не досталось.

Однажды она спросила Иошку, почему он так терпелив и добр с ней.

— Потому что вы заслуживаете этого, ваше высочество. У вас была такая трудная жизнь, даже мне приходилось в жизни не так туго, прежде чем меня взяли в услужение к Штефану.

— А откуда тебе известно о моей жизни?

— Штефан рассказал мне, но только то, что вы ему говорили, — ответил Иошка. — Он не очень верит всему. Беда в том, что он верит именно не в то, что нужно. Думаю, вам стоит сказать ему правду, какая бы она ни была, это лучше, чем его мучительные сомнения. Он также рассказал мне про этого человека, у которого вы выросли. Его надо было пристрелить.

Таня усмехнулась.

— Я об этом часто сама думала, — сказала с горечью она.

— Но вы остались у него. Почему же вы не ушли?

— Я ему была очень нужна… Последнее время он без меня не мог обойтись…

Таня сказала это неожиданно для себя самой с грустью. Выходило, что она питает к Доббсу чуть ли не дочерние чувства, а это не правда. К такому жестокому, жадному и гадкому человеку вообще нельзя питать никаких чувств. Только в детском возрасте, считая Доббса своим отцом, Таня старалась любить его, несмотря ни на что.

— Мне была обещана плата за то, что я останусь, — таверна. Я хотела стать хозяйкой в ней, очень хотела. Тогда бы я достигла долгожданной свободы, никто бы не посмел мной помыкать.