Книга Утраченная реликвия... - Андрей Воронин

Не видел ведь? И не надо тебе этого видеть, а тем более испытывать на собственной шкуре. Чтобы такое пережить, нужно иметь богатырское здоровье. В общем, спасибо. Я сообщу тебе, чем все это кончится. Лидочке – привет.

– Ты сообщишь, – проворчал Светлов. – Скорее уж мне сообщат.., про тебя.

Юрий встал, и Шайтан сразу же поднялся на все четыре лапы.

– Пойдем домой, Шайтан, – сказал Филатов.

Пес сделал движение в сторону своего прежнего дома, но, почувствовав, как натянулся поводок, сразу же увял и нехотя повернулся в нужную сторону.

– Намучаешься ты с ним, – со вздохом сказал Светлов. – Собаки хозяев не забывают. Помнишь историю с овчаркой, которая пять лет просидела на том месте, где машина сбила ее хозяина? Пять лет, день за днем, в любую погоду…

– А что ты предлагаешь? – спросил Юрий. – Усыпить? Выгнать? Сдать в питомник?

– Да, действительно, – согласился Светлов. – Черт его знает! Ничего я, наверное, не предлагаю. Нечего мне предложить. Как-то несправедливо мир устроен, вот что.

– Как устроен, так устроен, – сказал Филатов. – Пока.

Он ушел, а Светлов еще долго сидел с ногами на скамейке, курил и смотрел в конец аллеи – смотрел даже после того, как человек и собака окончательно растворились в сырой туманной дымке.

Глава 9

Выйдя из парка, Светлов увидел у края проезжей части забрызганную грязью синюю «Тойоту» с открытым багажником. Водитель, молодой парень с габаритами боксера-тяжеловеса, что-то перекладывал в багажнике, лязгая железом; его широкие плечи размеренно двигались под кожаной курткой, наводя на мысль о каком-то примитивном, но мощном механизме наподобие паровой машины. Светлов махнул рукой проезжавшему мимо такси и вынужден был живо отскочить назад, спасаясь от потока грязной воды, выплеснувшегося из-под колес машины. Такси даже не притормозило; Дмитрий разглядел на заднем сиденье темный силуэт пассажира.

Он огляделся, но узкая боковая улица была пуста, если не считать припаркованных вдоль обочин автомобилей да парочки случайных прохожих.

Светлов посмотрел на часы. Через двадцать минут должна была начаться планерка, которую он сам же и назначил и проводить которую, естественно, тоже предстояло ему. «Опаздываю, – подумал он, – прямо как Мирон незадолго до смерти. У него тогда тоже все время находились дела поинтереснее планерок, совсем как у меня сейчас. Преемственность поколений, черт бы ее подрал Получается, что в наследство от Мирона мне досталась не только должность, но еще и некоторые дурные привычки, а также его чокнутый приятель Филатов, из которого так и сыплются неприятности. Что за нелепый человек! Не живется ему спокойно, хоть ты тресни».

Однако, сколько бы он ни ругал Филатова, ситуация от этого не менялась: секундная стрелка по-прежнему неумолимо бежала по циферблату, а шансы поймать такси в этом переулке были близки к нулю.

Водитель синей «Тойоты» с лязгом захлопнул багажник и распахнул дверь, явно намереваясь сесть за руль и укатить в неизвестном направлении. Дмитрию не очень хотелось набиваться ему в попутчики. Ему вдруг вспомнился эпизод из какого-то шпионского фильма, где опытный резидент заклинал своего агента после конспиративной встречи ни в коем случае не садиться в первое попавшееся такси. Мысленно обозвав себя параноиком, Дмитрий все-таки подошел к «Тойоте» и окликнул водителя.

– До центра не подбросите? – спросил он. – Опаздываю.

Водитель бросил на него какой-то странный взгляд – не то удивленный, не то испуганный, Дмитрий толком не понял. Впрочем, ничего удивительного в своей просьбе подбросить до центра Светлов не видел, да и испуга никакого он у водителя вызвать не мог – тот был парнем крепким, спортивным и явно мог согнуть субтильного журналиста в бараний рог одной левой.

– Вообще-то, мне не по дороге, – заартачился водитель.

– Я заплачу, – пообещал Светлов. – Пожалуйста, шеф! Я правда опаздываю. Люди, наверное, уже собрались, неудобно получится.

– Садись, – сказал водитель. – Хуже нет, когда , люди ждут. Гости, что ли?

– Хуже, – сказал Дмитрий, торопливо усаживаясь на переднее сиденье, – коллеги. Разозленные журналисты – это же что-то невообразимое!

Водитель со второй попытки запустил двигатель, воткнул передачу и тронул машину с места.

– Так ты, выходит, журналист, – сказал он.

– А ты что-то имеешь против журналистов? – спросил Дмитрий.

– Да нет, почему? – водитель пожал крутыми плечами, и его кожаная куртка тихонько скрипнула от этого движения. – Врете вы, конечно, много, но так даже веселее. Верить все равно никому нельзя, а благодаря вам есть что почитать – в транспорте, к примеру, или в сортире. Кто женился, кто развелся, кто на бабки попал, у кого тачку угнали… Мне-то ваш брат не досаждает, я – человек маленький, незаметный, зато тузы наши все-таки с оглядкой живут: сильно срамиться даже им неохота.

– Да уж, – сказал Дмитрий, – с оглядкой. Не больно-то они оглядываются, особенно когда по паре стаканов примут. Такое можно услышать, такое заснять, что ни одна газета не напечатает.

– Это точно, – согласился водитель, ловко выруливая на проспект под самым носом у битком набитой пассажирами маршрутки. – Услышать и заснять у нас в Москве можно что угодно, на любой вкус. Иногда такое бывает, что прямо хоть кино снимай – сразу, на месте, без репетиции, и дубли никакие не нужны, понял?

Это прозвучало как-то странно, невпопад, и Дмитрий, повернув голову, внимательно посмотрел на водителя. Парень был как парень – молодой, гладко выбритый, с аккуратной короткой стрижкой, в отутюженных темных брюках, кожанке строгого покроя и модной фетровой кепке. Да и не сказал он ничего особенного, а просто пытался поддержать разговор с пассажиром. Дмитрий по роду еврей деятельности часто беседовал с людьми и давным-давно заметил, что понять их порой бывает непросто. Люди – они все разные, и мозги у них работают по-разному, и шутит каждый по-своему. А человеку из другого круга, услышав такую шутку, приходится долго ломать голову, пытаясь понять, что она означала…

Фраза Дмитрия о номерах, которые выкидывают порой представители столичного бомонда, наверное, вызвала у водителя какие-то ассоциации, вспомнилось ему что-то свое, и он ответил не столько Дмитрию, сколько собственным мыслям. Для него переход от одного к другому получился плавным и естественным, а Светлову, который не умел читать мысли, показалось, что собеседник ответил ему невпопад.

Постепенно разговор все-таки наладился. Дмитрий рассказал водителю парочку старых, нигде не опубликованных ввиду своей повышенной скандальности, но совершенно правдивых хохм из жизни музыкальной тусовки, а водитель в ответ изобразил смешной анекдот про вернувшегося из командировки мужа. До места они добрались в полном согласии; водитель остановил машину у самого подъезда редакции и цену запросил умеренную, вполне приемлемую – сто рублей, несчастных три доллара. В результате Дмитрий в лучшем виде успел на планерку, да и настроение у него улучшилось: как всякий настоящий журналист, он любил общаться с людьми, узнавать что-то новое – если не сенсацию, то хотя бы свежий анекдот.