Книга Постумия - Инна Тронина

– Тьфу ты, уроды! – сплюнул Печенин. – Сколько ни кормлю их, а всё голодные! – Он обвёл стол широким жестом. – Это ваше, обожритесь! Кто отсидел, все такие. Прорва настоящая…

– Леонид Иосифович, вы отплываете уже? – Купоров только сейчас врубился в тему. – Так мы же хотели потом подводный хоккей посмотреть. Тойво обещал устроить…

– Перебьюсь один разок. – Леонид жестом вызвал свою охрану из вестибюля. От радости я едва успела подхватить свою сумочку. – Кушайте, гости дорогие, всё оплачено. Хаттрак!

По-купечески махнув рукой, печение повёл меня к выходу. У гардероба мы задержались. Пришлось подождать, пока получат свои одёжки финны, среди которых как раз и был тот самый Тойво. Эстонец по рождению, теперь он стал «смотрящим» в Финляндии. «Контрабасом» он занимался ещё с советских времён, да и после не пожелал сменить профиль работы.

– Вон, Тойво «тёлку» кадрит! – залихватски подмигнул Печение, оборачивая меня норковой шубкой. Потом он неторопливо надёл свою. – А, между прочим, семью имеет, троих детей. Несколько раз выигрывал чемпионат по переноске жён. Говорил, что любит свою половину безумно. Вот и накрылся ребятам подводный хоккей – Тойво решил в постельке покувыркаться. Только в Питере человек и отрывается…

Мы вышли под ясное чёрное небо, усыпанное зеленоватыми звёздами. Весь день ослепительно светило солнце. И трудно было представить, что этот торжествующий весенний день канет во мрак. Лёлька стояла около «Ягуара». Из-под её шиншилловой шубки струился подол «морозного» платья. С другой стороны от неё сиял внедорожник «Лэндровер».

Лёлькин «клиент» сделал мне условный знак, показывая, что они держат ситуацию под контролем. Шубы наши теперь были как нельзя кстати. За тёплым днём пришел холодный вечер, как всегда бывало в ясную погоду. Ноги в лабутенах моментально озябли.

– Прошу! – Печенин лично распахнул передо мной дверцу той самой сливовой «Хёндай». За рулём сидел качок лет тридцати.

Я устроилась сзади – грациозно, неторопливо, подобрав платье. Всегда устраивалась сзади и справа – на самом почётном месте. Теперь нужно действовать быстро и осторожно, чтобы «рыба» поглубже заглотила крючок и раньше времени не сорвалась. Пока всё шло по плану, выглядело просто и естественно.

Охранники Леонида Иосифовича разделились. Один из них сел к нам, рядом с водилой. Трое остальных разместились в «бэхе» черничного цвета. Конечно, все они уже в компьютере Старика. Не зря же там стояли Лёлька с этим парнем.

– Никак не могут разработать мне логотип, придурки! – громко сказал очень высокий мужик в светлом костюме. Они с другим фирмачом прошли к своему авто мимо нас, словно невзначай задев крыло «Hyundai».

И я уже знала, что должна задержать клиента до утра, потому что возникли форс-мажорные обстоятельства. Скорее всего, Старика смутила многочисленная охрана Печенина, которая раньше не попадала в поле зрения.

– Не фирма, а хлев какой-то! – продолжал бушевать длинный. – На три недели «просрачили» договор, и всё равно не успели…

«Не успели», – повторила я про себя ключевую фразу. По уговору, она должна была прозвучать в конце. Ладно, что же делать? Все мы люди. Значит, надо работать, Постумия. Ты обещала, ты должна…

– Куда ехать-то? – Водила надул пузырём жвачку. Говорил он в нос, невнятно, и я с трудом его поняла.

Печенин думал о своём, тупо глядя в окно, на парковку. Он сильно щурился от яркого света чужих фар. Желваки катались по его щекам, и даже зубы скрипели. Леонид Иосифович как будто продолжал с кем-то базарить.

Я назвала адрес квартиры, в которой была только один раз. И вряд ли ещё когда-нибудь там окажусь. Но надо заставить Печенина поверить в то, что это – мой дом. Иначе он в лучшем случае сбежит. А в худшем отдаст своим секьюрити – поиграть в «бутылку». Тогда проблема аборта решится сама собой. Если, конечно, тест не соврал, и я действительно влипла.

Пока ехали, я вспоминала такой же хрустальный вечер ранней весны – лет десять назад. Тогда я даже в темноте носила солнечные очки и кожаную куртку. Наш лидер Гриб называл меня тогда «Девочка-ночь». И часто сажал позади себя на мотоцикл, выражая таким образом свою симпатию.

А сейчас за нами ехал другой «Хёндай», цветом сливающийся с ночью. Это была недорогая, но очень приличная машинка. На моё счастье, она оказалась совершенно незаметной. Я будто скользила по тонкому льду, который при каждом движении прогибался и трещал. Дёрнился посильнее – и ты пропала…

Стартовав от «Европы», мы через несколько минут были около закрытого клуба. В это время там раньше кипела жизнь. Вроде бы, меня в ресторане узнали и ничуть не удивились. Действительно, танцовщицам всё равно надо кушать. Возможно, охранники Печенина спросили обо мне у завсегдатаев, и те их обнадёжили. Они видели меня там не впервые, и это – самое главное.

Я даже не успела моргнуть, как мы пронеслись мимо Эрмитажа, вылетели на Дворцовый мост. Черничная «бэха» охраны, как привязанная, следовала за нами.

13 марта (ночь). Какая-то сука полачила пол в прихожей конспиративной квартиры. А я здорово «залила пельмень» и едва не навернулась со своих высоченных каблуков и с платформы. В таком-то виде, да ещё запутаться в подоле! Разумеется, из-за этого забыла, где выключатель. Хорошо ещё, что Печенин уже не вязал лыка.

Охранник покосился на меня очень подозрительно. Он тщательно проверил всю квартиру, даже заглянул под кровать. Но никого не нашёл и удалился. Мы остались вдвоём.

– Слышь, как тебя?.. Марианна? Ты это… попить дай. – Печенин шатался и неловко стаскивал с себя шубу. Эта норка, конечно, шла ему, как седло корове. Но зато выглядело всё шикарно. – В глотке пересохло, как в пустыне. Найдётся у тебя здесь рассол?

– Вряд ли, – прикинула я. Честно говоря, кто знает? Тут и мёд вряд ли оставили.

– Тогда ребятам надо звякнуть – пусть минералки купят. К утру газ должен выйти. А потом я в баню поеду – всё как рукой снимет. Тебя как, сильно колбасит?

– Да не особо! – храбро ответила я и на заплетающихся ногах отправилась в кухню. Ладно, хоть скинула эти грёбаные лабутены, а то бы случилась катастрофа. Наберу Печенину водички, может, забудет про рассол.

Оказалось, что я сильно недооценила Старика. В кухне нашлись и кофе, и чёрный чай «Гринфилд». В холодильнике – четыре пластиковые бутылки «Боржоми», охлаждённые колбаски для жарки, йогурты. В навесном шкафчике – хлеб «Квартет». Мёда, правда, для нас не припасли, и рассола тоже. Спиртного я в кухне не нашла и решила проверить бар.

Там оказалось всё то же, что и в ресторане. Водка, вискарь, коньяк, вина. Решив, что в любом случае мы опохмелимся, я вернулась в комнату. Оказалось, что комната не та, а другая. По размерам приблизительно такая же, но с балконом. И рядом есть ещё спальня с эркером.

Насколько мне помнилось после дневного осмотра, окна выходили на Большую Невку. Хорошо, что никто не видел, как я заблудилась в собственной квартире. Вместо ванной я вломилась в уборную, потом – в гардеробную. А коридор здесь огромный – хоть на велике катайся.