Книга Воздушный стрелок. Боярич - Антон Демченко

– Понятно, – медленно проговорил Леонид и тут же повеселел. – Ладно. Ты как, сегодня почтишь гимназию своим присутствием или будешь изображать раненого героя?

– Почту-почту. Куда же я денусь! – вздохнул я.

Мне нужно отдохнуть. Это очевидно. Вал событий скоро просто погребет меня под собой. И в то же время я понимаю, что времени на отдых у меня нет. Дамокловым мечом нависает ситуация с братом Ирины Михайловны. Ждет встречи глава рода Бестужевых, нервирует странная суета Громова-младшего с Гдовицким и странное поведение Громова-старшего… а тут еще и Григорий Винокуров нарисовался.

Вот он, стоит передо мной и ждет ответа на свой вопрос. И что я ему должен сказать?

– Господин Винокуров, я не понимаю, о чем вы говорите, – развожу руками.

– Вы, господин Николаев, могли выиграть, но не стали. Вы мастер Эфира, это я знаю точно. Так почему? – Григорий сверлит меня сердитым взглядом и, кажется, совершенно не желает отступать. А придется. Я не намерен всем и каждому объяснять свое нежелание становиться инструментом для доказательства чьей-то силы. А полная победа в тройном поединке стала бы красной тряпкой для желающих показать свою крутизну «мажоров». С другой стороны, бился бы я с каждым из этих «недомушкетеров» по отдельности – сам прослыл бы забиякой. То есть вошел бы в когорту все тех же меряющихся своими… хм, техниками юных балбесов. Те же яйца, вид сбоку. Нет уж. Частичный проигрыш был золотой серединой… заодно и денег поднял. Будет на что баню поставить вместо сожженной конюшни, не залезая в и так уже основательно распотрошенную кубышку. Но объяснять все это? Увольте.

– Это ваши домыслы. На полигоне я сделал все, что мог, – покачал я головой.

– Скорее, все, что хотел, – хмыкнул Винокуров… и сменил направление атаки. – До меня дошли слухи, что вы тренируете своих двоюродных сестер. Могу ли я поинтересоваться возможностью присоединиться к этим занятиям?

– Хм. Мы привыкли тренироваться вместе. Это единственная причина, почему время от времени сестры составляют мне компанию. Извините, господин Винокуров, но мне пора идти…

Вот ведь вцепился, а… Я отвесил своему собеседнику короткий поклон и, не дожидаясь ответа, слинял. Благо до звонка осталась всего пара минут.

Хм. Интересный вопрос… и ведь он не первый, кто мне его подкидывает. С чего бы это, спрашивается…

Но поразмышлять на эту тему мне не дал вошедший в класс учитель. История… для меня, человека из другого мира, этот урок должен был бы стать одним из самых интересных. Если бы не одно «но». Память Кирилла хранила, пусть и в общих чертах, довольно большой объем знаний. В том числе и об истории. Только, сравнивая наши знания, я так и не понял, когда же здешняя история пошла иначе, чем Там.

Когда выжил и занял престол Иоанн Иоаннович, сын Ивана Грозного, здесь зовущегося Монахом? И кстати, заслуженно зовущегося. Оставив власть сыну, он действительно принял постриг и ушел в Кирилло-Белозерскую обитель под именем монаха Ионы… Так ведь нет. В том же веке, только чуть раньше, Франция и Испания дружно поделили Наваррское королевство, и семисотлетняя монархия исчезла с карты Европы куда раньше, чем это произошло Там. А объединенная в XV веке Италия, которой до сих пор правят Сфорца? Да и с Византией как-то неудобно получается. От нее, правда, остался лишь небольшой огрызок по ту сторону пролива, и Никейские цари до сих пор время от времени плачутся, что гады-болгары отобрали у них Константинополь, начисто забывая о том, что болгары отбили этот город у крестоносцев, кстати, не без активной помощи Руси и давно ушедшей из-под власти иконоборцев Греции, и до самого издыхания Османской империи поддерживали никейцев войсками и деньгами. Но ведь осталась же!

В общем, все не так… И непонятно, когда оно все так изменилось. Или это результат появления бойцов-стихийников? Так непохоже. Если верить историкам, то до правления все того же приснопамятного Иоанна Монаха никаких упоминаний о подобных воинах почти нет. А вот позже… Хроники просто начинают пестрить описанием богатырей, повелевающих огнем и водой, воздухом и землей… А потом и вовсе появляются сведения о царской академии, готовящей знатных механикусов, гранильщиков и… божьим соизволением воинов пламени, воды, ветра и тверди…

Но что интересно, в Европе о стихийниках всерьез начинают говорить еще позже, примерно во второй половине семнадцатого века, и большей частью речь идет о представителях старых дворянских родов.

Звонок прозвенел неожиданно… и вовремя. Я вновь проголодался. А потому, едва учитель покинул класс, кинулся в столовую. Где меня и поймал удивленный Леонид.

– Кирилл, ты что здесь делаешь?

– Ем, – честно ответил я, нагружая поднос тарелками и плошками.

– А кабинет кулинарии на что? – прищурился Бестужев.

– Так там же и оборудования никакого нет! – удивился я.

– Да ты что! – делано покачал головой Леонид и, раскрыв небольшую папку, продемонстрировал мне какой-то лист. – Подпись узнаешь?

– Ну? – заметив свою закорючку на бумаге, кивнул я.

– Что «ну»? Сам запрос подписал. Утром из запасников притащили все необходимое. Хоть сразу к плите становись, – усмехнулся Леонид.

– Замечательно. Продукты тоже из запасников вытащили? – вздохнул я, обходя Бестужева и опуская поднос на стол.

– Кхм… Ну, тут уж ты сам, – развел руками Леня.

– Когда бы я успел, а? – отмахнулся я. – Я же в том кабинете еще не был ни разу.

– Кстати, о кабинетах. Тут «параллельные» интересовались на предмет присоединиться к нашим внеклассным занятиям, – проговорил Бестужев, опускаясь на стул напротив меня.

– И в чем проблема? – пожал я плечами. – Хотят – пусть присоединяются. Наши же не возражают?

– Нет, конечно. Вопрос в другом. Как это оформить?

– Леонид, есть такая штука, называется «разумная инициатива». Например, берешь лист бумаги и пишешь на нем: «Заявление о допуске к участию в факультативных занятиях младшего «Б» класса Гимназии имени святого равноапостольного князя Владимира, от гимназиста имярек». Потом этот самый имярек добывает разрешающую резолюцию от ответственного за факультатив, и я, заверив указанную бумажку, тащу ее в администрацию. Но можешь придумать что-нибудь другое…

– Ты где такому научился, а? – ошарашенно проговорил Леонид.

В ответ я активировал экран браслета и сбросил ему содержимое новенького кристалла-накопителя, полученного мною этим утром у Катерины М-Ф… да черт с ним, просто Катерины. Кристалла, положенного по уставу каждому старосте.

– Читай и наслаждайся. Здесь мудрость веков и тысяч наших предшественников, – пафосно провозгласил я и улыбнулся, глядя на кислую физиономию Бестужева, впечатленного объемом информации.

– Значит, так, да? – Рослый мужчина лет сорока на вид прошелся из угла в угол небольшой комнаты и, остановившись перед Григорием, окинул его внимательным взглядом. – Интересно. Очень интересно… А ты знаешь, что вчера он мог вообще не явиться?