Книга Юрист. Дело о последнем параде - Михаил Карчик

Арчи положил на директорский стол визитную карточку, вежливо улыбнулся, попрощался с Неврюковым и вышел из его кабинета, осторожно прикрыв за собой дверь.

Только отъехав подальше от «Транскросса», глава сыскного агентства позволил себе расслабиться. Выругавшись, он высказал сидевшему за рулем коллеге, с которым был знаком еще с доперестроечных времен, по уголовному розыску, все, что думал о «Транскроссе» и его владельцах.

— А этот… То ли чудаком прикидывается, то ли правда форменный чудак с другой буквы. Думает, раз временно занял начальский кабинет, так теперь все путем будет. Фигушки. Послушай, Юр, раз Неврюков намерен подольше задержаться в кресле исполнительного директора, какого черта ему отказываться от наших услуг? Ведь договор-то у нас с «Транскроссом» плевый: без их команды мы никуда лезть не должны. За все работы заказчики платят по отдельному тарифу. А может, они пронюхали что-нибудь?

Юра или, более официально, Юрий Александрович, до пенсии проторчал в операх и не дослужился до начальских мест из-за слишком прямого характера. Подумав, он ответил, что по идее «засветиться» наружка не должна — ребята толковые. Но если у кого-то из «транскроссовцев» рыло в пуху, причем, по любой причине, могли возникнуть накладки.

— Давай-ка, еще раз проверим этого Неврюкова. Ведь он явно под чью-то дудку пляшет или задумал повести собственную игру. С чего бы он решил нас спихнуть куда подальше? Ты говорил, что у тебя был контакт с секретаршей. Ну и — флаг в руки. Иди к ней «в засаду» на ночь, глядишь, что прояснится.

— Я в таких контактах разборчив, а девчонку уволили чуть ли не на следующий день после смерти шефа, — огрызнулся Арчи, — ты сам это должен знать. И, скажи на милость, не ты ли крик поднял, когда я хотел пристроить ее к нам диспетчером на телефон?

— Я. И, кстати, правильно. — Меньше шансов на утечку информации. А вот кто должен был подумать еще тогда о проверке обстоятельств увольнения? Ты знаешь, чья это была идея?.. — То-то же. Поэтому, Коля, надо еще раз осторожно разобраться в этом даутовском гадюшнике. И злость на мне из-за всяких придурков и девчонок срывать не надо, лучше бы радовался — человек перед тобой раскрылся, можно сказать, а ты: «чуда-ак»…

Арчи понимал, что коллега прав, поэтому промолчал, и сыщики продолжили свой путь.

А исполнительный директор «Транскросса» Глеб Игоревич Неврюков в это время докладывал кому-то по телефону.

— Нет, все было сделано, как надо. Я просто сказал, что у нас сложная ситуация с деньгами… Взял визитку… Обещал, что при случае обращусь именно к ним… Спасибо. До свидания.

Неврюков повесил трубку и смахнул со лба бисеренки пота. Он понимал, что кресло руководителя фирмы под ним весьма непрочно и, когда будет решен вопрос о судьбе акций Даутова, уютный кабинет может занять другой человек, хапнувший контрольный пакет.

— «Хапнувший»? — Вдруг озарило Глеба Игоревича. — А ведь акции еще ничьи. Получить их должен именно я. И только я. Тогда с остальными можно будет говорить иначе… Ой, совсем забыл, мне же нужно еще позвонить…

И Неврюков начал торопливо набирать номер своего адвоката.

Идея, подсказанная Глебу Игоревичу «карманным» юристом, была рискованная, но интересная. Для ее осуществления, правда, требовались некоторые средства и, главное, расторопность. Неврюков должен после сбора всех документов, касающихся смерти Нины Климовой, первым прийти в суд и действовать только от собственного имени. Пока другие акционеры ругаются, споря о еще неполученных долях в наследственной массе, он успеет получить нужное судебное решение.

Юрист также разъяснил Глебу Игоревичу, что нотариус не обязан бегать, выясняя, сколько наследников имеется у покойного. Кто обратится в течение полугода после смерти за получением наследства — с теми и будут разбираться. А члены совета директоров «Транскросса» не оставили заявления в нотариальной конторе, что претендуют на наследство Даутова.

— Да мало ли, что старушонка вам показалась взбалмошной, — втолковывал адвокат, — заявление все равно следовало подать. Теперь, если хотите получить акции, постарайтесь не напоминать друзьям об этом. Когда время придет, нотариуса мы в отпуск отправим — это моя проблема, выходы на нее найдем. А другой нотариус в той же конторе ни о чем и подозревать не будет. Или, еще лучше, будет знать, что ему надо сделать. За пару дней до истечения шестимесячного срока со дня смерти вашего патрона вы подадите заявление о намерении вступить в права наследования, а сами — быстро в суд. Там признают падчерицу Даутова умершей, скажем, через шесть месяцев и один день после ее исчезновения, еще через десять дней вы, Глеб Игоревич, получите решение этого суда и благополучно оформите у нотариуса свои права.

Внимательно смотря на непонятливого клиента, будто желая удостоверится, что тот правильно понимает, адвокат продолжал:

— Здесь есть, конечно, нюансы. Остальные акционеры тоже попытаются установить факт смерти через суд, а потом — идти к нотариусу. Если какой-нибудь умник не подскажет, что это следует сделать раньше. Но, если вам удастся решить вопрос с судьей, они опоздают. Потом все, теоретически, можно будет оспорить, но ведь вам не обязательно иметь полный пакет акций? — Часть можно подарить какой-нибудь «неформальной» структуре, которая вроде третейского суда поможет решить проблемы с остальными претендентами. Победителей не судят, не правда ли?..

Затем адвокат еще некоторое время распинался о том, что стопроцентной гарантии в успехе дать не может даже Господь Бог, многое будет зависеть от самого Глеба Игоревича… Разговор кончился тем, что хитрый поверенный распрощался с клиентом, засовывая в свой пиджак пачку стодолларовых купюр, а сам Неврюков остался мечтать, как же он распорядится будущим богатством.

Будь исполнительный директор «Транскросса» более разумным человеком — он никогда не подписался бы на подобную авантюру и навсегда расстался бы с юристом, предложившим ее: слишком много недоработок было в задумываемой операции, слишком далека она от действительно правового решения. Разве можно рассчитывать на множество всяких «но» и «вдруг»: вдруг другие акционеры тоже обратятся своевременно в суд и к нотариусу? Вдруг не удастся договорится с судьей, среди которых далеко не все взяточники, тем более, что в отличие от непутевого советчика, судьи прекрасно знают: объявить гражданина умершим и установить факт, «имеющий юридическое значение» — две разные вещи? Вдруг «свой» нотариус откажется выдавать свидетельство о наследовании, опасаясь расстаться с лицензией? Вдруг…

На самом деле любой из претендентов на наследство запросто бы оспорил решение, на которое так уповал адвокат. И даже так называемые «неформальные» структуры никакими силами было бы не заставить ввязаться в дело, пока оно рассматривается с помощью юристов. Любая братва сказала бы просителю, мол, у тебя был выбор, но ты решаешь по закону, а не по понятиям — так по закону и решай. Вот, если суд выиграешь — договоримся о помощи, а нет — поговорим с твоими противниками, глядишь, им тоже помощь потребуется. Известно: где кончается право — начинается беспредел, стоимость которому подчас — жизнь. Однако Неврюков легкомысленно забыл про это.