Книга Курды. Потерянные на Ближнем Востоке - Максим Лебский

1. Две воющие стороны должны прекратить вооруженные действия.

2. Прекращение уничтожения курдских сел и принудительного переселения на юго-востоке Турции.

3. Освобождение всех политических узников.

4. Прекращение всякого религиозного притеснения.

5. Прекращение преследования курдской культуры и курдского языка. Использование курдского языка должно быть свободно разрешаться в образовании, прессе и в повседневной жизни. Окружающая среда и исторические достопримечательности Курдистана должны быть сохранены и защищены. Навруз должен быть официально признан в качестве курдского праздника. И ряд других требований[531].

То, что этот документ вышел от имени объединения партий, включающего в себя РПК, говорит о многом. Содержание документа, прежде всего, демонстрирует готовность РПК согласиться на компромисс в виде национально-культурной автономии. Солидарность с борьбой турецких курдов проявляли многие европейские левые организации. Также известны случаи участия европейских интернационалистов в вооруженном сопротивлении на стороне РПК. Самыми известными из этих интернационалистов были немки – Андреа Вольф[532], убитая в турецком плену 28 октября 1998 г., и Ута Шнайдербангер, погибшая в Ираке в 2006 г.

Самой крупной инициативой РПК по созданию коалиции левых сил стала возникшая в апреле 1999 г. международная «Платформа объединенных революционных сил». Она включила в себя 80 левых партий из разных стран: Турция, Сирия, Ирак, Россия и Румыния. Одним из центральных вопросов этой организации стало проведение кампании в поддержку освобождения Абдуллы Оджалана[533].

Наряду с наращиванием войск, сражающихся с курдскими партизанами, турецкое государство стремилось во что бы то ни стало обезглавить курдское движение, понимая огромный авторитет и влияние А. Оджалана. Эти стремления завершились успехом лишь в феврале 1999 г., когда А. Оджалан был арестован турецким спецназом в Кении. Этому аресту предшествовали долгие скитания А. Оджалана из Сирии в Россию, Италию, Грецию, Кению с целью получения политического убежища. Положение курдских революционеров значительно осложнилось в связи с ухудшением отношений с сирийскими властями. Это было следствием нажима на Сирию со стороны Турции и США. В октябре 1998 г. турецкая армия стянула 10 тыс. солдат на границу с Сирийской республикой, требуя депортации Оджалана и ликвидации лагерей РПК. Интерпол выдал ордер на арест лидера РПК. Сирия, потеряв былого мощного союзника в лице СССР и постепенно сдавая свои политические позиции на Ближнем Востоке в пользу Турции и аравийских монархий, согласилась выполнить требования Анкары[534]. В октябре того же 1998 г. на территории Сирии ликвидированы боевые лагеря РПК, некоторые члены партии были арестованы. Сам же А. Оджалан был выдворен из страны в ночь с 20[535]на 21 октября[536]. Ранее, 16 октября, в интервью одному из курдских каналов А. Оджалан заявил о готовившемся покушении против него со стороны турецкой разведки[537]. Абдулла Оджалан так объясняет причины, побудившие его уехать из Сирии:

«Журналист: Почему вы покинули Сирию?

А. Оджалан: Если бы я остался там, это спровоцировало бы региональную войну. Судьба сирийского режима была под угрозой. Турция решила начать ужасную операцию. Они хотели начать с меня, перейти к Сирии, затем к Ираку, и доминировать над всем регионом. Я самостоятельно уехал с небольшой группой моих курдских друзей. Но греческое приглашение не было получено. Я не мог въехать в Грецию, я не мог выйти из аэропорта Афин, я не мог подать запрос о предоставлении политического убежища. Так что я отправился в Россию, отвечая на приглашение комиссии по иностранным делам Государственной Думы (парламента России)»[538].

В России А. Оджалан пробыл всего лишь один месяц. На официальное голосование в Государственной Думе был поставлен вопрос о предоставлении политического убежища Абдулле Оджалану. 4 ноября 1998 г. большинством голосов (344 голоса «за») Дума проголосовала за предоставление лидеру Рабочей партии Курдистана политического убежища, но Б. Ельцин не утвердил прошение о предоставлении политического убежища. Интересно, что уже в феврале 1999 г., когда А. Оджалан был пленен турецкими спецслужбами в Кении, В. Путин (глава ФСБ) заявил: «…ни один государственный орган Оджалана из России не выдворял. Мы не отказывали ему в предоставлении политического убежища, так как ни к президенту, ни к правительству Оджалан с этой просьбой не обращался»[539]. Российские власти дрогнули под политическим давлением Белого дома, который требовал выдворения А. Оджалана из России[540]. Немаловажную роль сыграло и то, что российский олигархический режим, развязавший кровавую мясорубку в Чечне, рассчитывал отказом А. Оджалану в политическом убежище получить лояльность Анкары в решении чеченской проблемы. В начале ноября 1999 г. в Россию прилетел премьер-министр Турции Б. Эджевит. В ходе переговоров между двумя странами была подписана «Российско-турецкая декларация по борьбе с терроризмом»[541]. Эта декларация оформила позицию российских властей в отношении проблемы турецких курдов. Данная тема рассматривалась сугубо как внутренний вопрос Турции. Исследователь Нодар Мосаки так характеризует значение декларации, заключенной 5 ноября: «Эта декларация фактически предусматривала своеобразный «курдско-чеченский обмен» между Россией и Турцией. Москва и Анкара, осуждая «терроризм во всех его проявлениях», конечно же, понимали, что имеет в виду противоположная сторона. Анкара под терроризмом понимала, естественно, ПРК (Рабочая партия Курдистана), Россия – бандформирования, вторгшиеся в Дагестан. Стороны согласились с тем, что Россия не будет использовать против Турции ПРК, а Турция – оказывать помощь чеченцам»[542].